Теперь Фрэдди Мюррей возвратился к докладу, касавшемуся самого склада. Он снова посмотрел заключение коронера о ранах, полученных Фримэном Мак-Нэлли. Мошонка частично оторвана, правое яичко сильно деформировано до того, как у Фримэна остановилось сердце.

Смерть наступила в результате попадания пули в сердце, выстрел произведен в спину с расстояния примерно четырех футов.

Рубен Мак-Нэлли полузадушен и жестоко избит, но для смерти было бы достаточно внутреннего кровоизлияния в мозг в результате значительного смещения носовой кости в гайморову пазуху.

Билли Инрайт.

Фрэдди откинулся в кресле и присвистнул. Господи Иисусе. Это единственные слова, которые пришли ему на ум. Господи Иисусе!

Час спустя он все еще писал в блокноте, когда в кабинет вошел Том Хупер и упал в кресло.

– Мак-Нэлли?

– Да.

– И что ты на этот счет думаешь? – спросил Хупер, снимая ботинки.

– Н-да, – протянул Фрэдди, наблюдая, как Хупер разминает правую ногу.

– Меня поражают многочисленные совпадения между резней у Тила и тем, что произошло у Мак-Нэлли.

Хупер не поднимал глаз.

– Ерунда, – сказал он.

– Нет, я серьезно говорю, Том.

Хупер опустил правую ногу и принялся за левую. Затем поставил обе ноги на пол и посмотрел на Фрэдди.

– Нет.

– Я допускаю, что расхождения есть, но мне кажется, что это очередная бандитская разборка. Нам чертовски повезло, что наш тайный агент уцелел, получив всего одну пулю в спину.

Хупер ткнул пальцем в стопку документов.

– Посмотри то, что касается Форда, – сказал он. – Прочти мне анализ одежды, которую сняли с него ребята из скорой помощи.

Фрэдди нашел нужное место, быстро просмотрел и сказал:

– О'кей, есть немного крови трех разных типов, немного мозговой ткани…

– И где же, черт возьми, он всего этого нахватался?

– Там на складе этого добра навалом на стенах и в лужах на полу. Он всего-навсего где-то испачкался.

Хупер надел ботинки и аккуратно завязал шнурки. Закончив, он произнес:

– И ты, и я – мы оба знаем, что Форд побывал на складе и перестрелял там всех. Одного забил до смерти голыми руками. Он отправился туда, чтобы сделать именно это. Других вариантов нет.

– А теперь выслушай меня, Том. У нас есть тонна фактов, но нет версии. Умный человек сложит эти факты так, что выйдет любая версия, какая ему потребуется. Я тебе гарантирую, что адвокат, которого найдет себе Харрисон, окажется чертовски умным парнем. Если Форду предъявят обвинение, даже я сделаю вклад в его фонд защиты.

Хупер промолчал.

Мюррей продолжал нажимать.

– Ты думаешь, останется в тайне, что бюро отправило его в качестве тайного агента? Ха! Да защита выставит нас как банду бумагомарателей, которые не смогли предъявить обвинение Фримэну Мак-Нэлли и теперь пытаются повесить всех собак на собственного тайного агента. Боже мой, Том! После такого люди, которых мы попытаемся завербовать, просто рассмеются нам в лицо!

– Полицейские и агенты ФБР тоже обязаны соблюдать закон. Харрисон преступил границу. – Нотки раздражения ясно прозвучали в его голосе. – К чему весь этот разговор?

– Значит, вина Форда в том, что он не оказался в кровати и не спал безмятежным сном в ту ночь, когда Тони Ансельмо пришел по его душу со своим обрезом. Тогда он просто умер бы во сне, и все было бы шито-крыто.

– Я знаю, что он убил Ансельмо в целях самообороны, – проворчал Хупер. – Никто не собирается его винить за это.

– А ты считаешь, что это побоище на складе – не самооборона? Боже мой, Том! Он получил пулю в спину.

Хупер встал со стула и подошел к окну. Ладонью взъерошил волосы на голове.

– Так что ты предлагаешь?

– Я думаю, что Харрисон Форд сделал достаточно для своей страны. Я предлагаю закрыть дело Мак-Нэлли и отпустить Форда в Эвансвилл.

– Вот так вот?

– Вот так вот.

Хупер смотрел в окно.

– Нам надо было брать Мак-Нэлли в сентябре, это наша вина, – сказал Фрэдди, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему боссу.

Том Хупер проработал в ФБР двадцать шесть лет. Сейчас он вспоминал эти годы, пытаясь вызвать из памяти случаи, когда приходилось делать судьбоносный выбор. Фрэдди раздражал его этой чепухой по поводу сентября. Они все сделали правильно, но вмешались обстоятельства независимо от их желания. Его мысли возвратились к Форду. Этот парень не был хорошим агентом. О, конечно, он имел голову на плечах. И храбрости у него было не занимать. Но слишком уж впечатлительный. Он слишком много, черт побери, думал.

Хупер стоял у окна, подсчитывая грехи Форда. Будь проклят этот черномазый Дон Кихот.

– Форд понял, что они его не оставят и решил расправиться с Мак-Нэлли и всей его шайкой, а потом вернуться в свою комнату в Куантико. После он вызвал бы нас и сказал, что у них с Ансельмо произошла стычка и он его завалил. Вот почему он сменил пистолет в доме Мак-Нэлли. У нас нет доказательств, что он убил Пиоша. Никаких! Выглядит вполне правдоподобно, что Ансельмо убил его перед тем, как отправиться к Форду. Если бы Форда не ранили на складе, у нас вообще не было бы доказательств о его причастности. Куча трупов – вот все, что мы получили бы.

– Ты думаешь? – спросил за его спиной Фрэдди.

– Я знаю! Я читаю его мысли. Он не полицейский! У него звон в голове. Нападать. Всегда нападать.

Хупер повернулся. Фрэдди просматривал результаты экспертизы.

– Ты слушаешь меня? – спросил он Фрэдди.

– Я слышал.

– Форд и Мак-Нэлли. Они похожи. Обойти закон! Закон обязателен для всех остальных, но не для них. Ведь они оба так думают!

Фрэдди аккуратно складывал бумаги. На это ему потребовалось некоторое время. Он подровнял листы в стопке, проверив, все ли документы лежат строго по номерам. И только закончив с этим, медленно заговорил, не глядя на Хупера.

– Мак-Нэлли вышел из игры. Навсегда. Это, как я полагал, была наша конечная цель. И правительству не придется тратить даже десяти центов на то, чтобы предать его суду. Ему не понадобится отапливаемая камера на всю оставшуюся жизнь за счет налогоплательщиков. Никакого обжалования. Никакой расовой дискриминации или социального притеснения. Все кончено.

Он взял стопку документов и протянул ее Хуперу.

– Закрывай дело, – сказал он.

В этот момент раздался зуммер внутренней связи.

– Да, – сказал Фрэдди.

– Звонок мистеру Хуперу из Нью-Мексико. Опознали убийцу по рисунку художника.

– Скажи, я буду говорить из своего кабинета, – сказал Хупер, обращаясь к Фрэдди. Он собрал бумаги и сунул их себе под мышку.

Первые выстрелы в солдат прозвучали в самой бедной части Вашингтона около двух часов дня. Патруль остановил побитый «кадиллак» 1965 года выпуска с двумя молодыми чернокожими парнями и повел их к грузовику; в этот момент раздался выстрел. Солдаты бросились на землю, пытаясь определить, откуда стреляли. Парни пустились бежать. Один из солдат в полном боевом снаряжении начал их преследовать. Он успел пробежать футов пятьдесят, прежде чем раздался еще один выстрел, и солдат рухнул на тротуар.

Его товарищи открыли ураганный огонь по окну второго этажа углового дома, в котором находился овощной магазин, затем вышибли дверь и бросились вверх по лестнице.

В комнате находился пятнадцатилетний черный мальчишка, который, скрючившись, лежал на полу, раненный в руку. Рядом валялась допотопная винтовка.

– Зачем ты стрелял? – спросил сержант. – Зачем ты застрелил солдата?

Мальчишка не отвечал. Его стащили вниз по лестнице и на виду у быстро собиравшейся толпы пинками затолкали в грузовик, чтобы отвезти в госпиталь. Рядом с ним на носилках лежал тот, которого он застрелил.

– Скоты, – закричала какая-то женщина. – Хватают детей! Какого черта вы приперлись сюда? Чтобы покуражиться над неграми?

Из толпы вылетел кирпич и чуть было не угодил в солдата.

Чтобы разогнать толпу, солдатам пришлось потратить минут двадцать.