Она была титанической — эта стена обелиска, взмывающая на непостижимую высоту. Казалось, она пронзает свод купола и уходит дальше, в космос, течет среди галактик, летит в непостижимой пустоте межгалактического пространства и продолжается-продолжается... продолжается...

Ян робко коснулся стены рукой.

Шепот в наушниках.

Чуть слышный.

Призрачный.

Невозможный.

Порыв ветра — откуда здесь ветер? — уносит туман, опрокидывает его тяжелые валы вниз, белое молоко течет с постамента, исчезая в полу, впитываясь, растворяясь в нем, и настает оглушительная тишина и ясность.

Ян понимает, что не дышит, он замер, прижав руку к теплой янтарной поверхности.

Это невозможно, он в тяжелом скафандре высшей защиты, но он чувствует мягкое тепло, исходящее от монумента, на котором запечатлена вся история ушедших.

Откуда он это знает?

Нет ответа, но Ян всматривается в изображения, которыми покрыт монумент, и ощущает, что может понять их значение, логику расположения, читать то, что заложили в них создатели, вырезавшие эти прихотливые фигуры на материале, способном сохраняться миллиарды лет, противостоя разрушительным силам Космоса.

Они были гуманоидами, но цивилизация их пошла отличным от цивилизации Старой Земли путем. Мир Ушедших был странен для человека — еще более непредсказуем, самое его появление балансировало на грани невероятного: стабильная звездная система в самом центре кипящего котла гигантского звездного скопления, постоянно исторгающего из себя миры и тут же их губящего, мир с небом, залитым ослепительным сиянием взрывающихся звезд и гибнущих планет.

Но их систему катаклизмы обходили достаточно долго для того, чтобы ушедшие осознали свою уникальность и хрупкость. А осознав — устремились в Космос в поисках миров, пригодных для колонизации.

Миллиарды лет спустя по этому пути пойдет человечество. Но Ушедшие были иными. Им удалось избежать земной разобщенности, их цивилизация строилась на иных принципах, а наука настолько тесно сплеталась с религией и этикой, что показалась бы людям магией.

Ян подумал, что, будь на его месте друид, он понял бы гораздо больше из тех величественных картин, что разворачивались перед его глазами.

Вот грандиозное сооружение, словно прообраз куполов, которые нашли они с Огердом, внутри, вокруг стола, из которого выходят причудливо изогнутые рукояти, стоят высокие фигуры в свободных накидках. Длинные костистые пальцы крепко сжимают рукояти, на лицах выражение отрешенной сосредоточенности.

Картины перетекают одна в другую — вот рукояти повернуты, из центра стола бьет столб зеленоватого света, уходит в неимоверную даль. Один из присутствующих входит в центр этого столба и исчезает.

Так начинается эпоха освоения Вселенной.

С этого момента они называли себя Искателями. Они искали новые миры, которые становились их домом, новые формы жизни, новые разумы, мудрости которых они учились, впитывая малейшие крохи нового знания, живя рядом, становясь доброжелательными соседями, учителями и учениками одновременно.

Менялись фигуры и одежды, менялись черты лиц Искателей, они становились более вытянутыми и сглаженными, затем внезапно в них проявилась жесткость, глаза приобрели хищный блеск, а корабли — мощное вооружение.

Из глубин Вселенной, с темных окраин, где отказывали законы физики и разум проваливался в безумие, пришла угроза.

Ян почувствовал, как пропустило удар сердце, и тут же что-то едва заметно дрогнуло в окружающем пространстве.

Оно не просто показывает мне свой мир. Оно слушает меня. Наблюдает за мной.

Регистрирует малейшую реакцию.

И делает какие-то свои выводы.

Все эти мысли стремительно пронеслись в голове Яна и тут же пришел отклик.

Успокаивающая прохладная волна прошла от затылка к переносице, словно кто-то погладил его мягкой великанской ладонью, и тут же возникла мысль. «Смотри дальше», — шепнул кто-то Зареву, и мир Искателей вновь пришел в движение.

Они вынырнули в нескольких парсеках от границ обитаемых миров. Немыслимые существа, сворачивающие вокруг себя пространство и время, пожирающие их, существующие внутри многомерных коконов. Они выстреливали свои гибкие, простирающиеся на тысячи километров тела и пожирали миры, выдыхая абсолютную пустоту.

С ними невозможно было договориться, их так и не удалось понять, хотя миры, объединенные Искателями, раз за разом посылали экспедиции для изучения Звездных Драконов. Ученые тысяч миров спорили, разумны ли Драконы, звездные эскадры занимали рубежи обороны и гибли в безнадежных попытках спасти обитаемые миры.

Драконы словно не слышали и не видели отчаянных сигналов Искателей.

Да и были ли они разумны?

Затем они окружили систему из пяти миров и поглотили ее. Они сплелись вокруг системы в титанический подрагивающий клубок и погрузились в оцепенение.

Проходили десятилетия, в течение которых Содружество Миров пыталось узнать о Драконах хоть что-нибудь.

Затем клубок распался.

Космолеты Содружества осторожно подошли к невозможному сооружению, появившемуся на месте системы.

В пространстве вращался циклопический многоугольник, пронизанный плоскостями, заключенными в решетчатые клетки шарами материи и антиматерии, перетянутый паутинами мономолекулярных нитей, длина которых составляла миллионы километров.

Внутри этого многоугольника Искатели обнаружили невероятное — поселения разумных существ, для которых прошли сотни тысяч лет, в течение которых они жили в немыслимых условиях мира, сконструированного безумным богом.

Драконы двинулись дальше.

Искатели и их союзники отступали все дальше, оставляя миры, бросая целые звездные скопления, и все это время они лихорадочно искали ответы.

Пока не создали Разрушителей — синтетические существа, объединившие в себе механику и органику. Разрушители в клочья рвали пространство и время, вытаскивая Драконов из их коконов в реальность Космоса.

Разрушались звездные скопления, расшвыривало пространственно-вероятностными штормами планеты, в судорогах корчились галактики, внутри которых бушевали невиданные битвы.

Искатели следовали за Разрушителями, направляя их, и изучали... изучали... регистрировали мельчайшие крупицы знания о Драконах.

Так и не удалось понять, были ли они разумны. Зато стали ясны принципы, позволявшие им двигаться между мирами, путешествовать меж Вселенными.Драконы почему-то не уходили. Теперь уже они скрывались в самых дальних уголках, прячась от неумолимо настигавших Разрушителей. Почему Драконы не ушли в иные пространства и времена, так и не удалось узнать.

Последнего Дракона пытались взять живым, но он после отчаянной схватки разрушил себя вместе с ближайшим звездным скоплением.

Снова потекли мирные века, полные научных открытий, взлетов, падений, горя и радости.

Драконы стали легендой. Жуткой сказкой далекого прошлого.

Но не для всех.

Семь миров были превращены в научные лаборатории и век за веком жили собственной странной жизнью, полностью погруженные в головокружительные загадки Драконов.

Их обитатели менялись, все больше погружаясь в мистический мир чистого знания, головокружительных экспериментов, не связанные рамками этики, проводившие все более жутковатые эксперименты с пространством и временем. Именно они стали теми, кого земляне назовут Ушедшими.

Пока однажды не появились Врата.

Первые Врата.

Путь в иные Вселенные.

Искатели были осторожны.

К тому времени их собственная Вселенная была изучена и освоена настолько, насколько это возможно для разумной гуманоидной расы.

Уже тогда они были древними, очень древними.

Они наблюдали за развитием и угасанием рас, для которых некогда были богами, затем наставниками, а потом друзьями. Новые Вселенные дали им новый импульс для развития, и они осторожно, словно старики, еще не верящие в то, что смертельная болезнь под названием немощная скука отступила, исследовали новые бесконечности, пытаясь найти ту, в которой они смогут вновь обрести Цель и Смысл существования.