— Здорово, — простонала Джинджер и направилась к своим чемоданам за купальником.

Робин не отставала от нее ни на шаг.

— Ты ведь не собираешься его надеть, правда?

Очень скромный, синий с белым купальный костюм, без эффектных вырезов.

— А что такое? Что в нем плохого? — спросила она.

Робин усмехнулась:

— Антиквариат моей бабушки куда современней, чем твой купальник.

— Если я не собираюсь обнажаться, — сухо бросила Джинджер, — то что ты можешь мне предложить?

В глазах Робин заплясали искорки.

— Я рада, что ты об этом спросила. Теперь мы поговорим о правиле номер три.

Джинджер села на край кровати, слишком уставшая, чтобы слушать подругу стоя.

— В чем оно заключается?

— Ты наденешь мой купальник. — Робин с удовольствием вытащила его из сумки.

— Это, — пробормотала Джинджер, с опасением разворачивая вещицу, при одном взгляде на которую ее скромность взбунтовалась, — не купальник. Это нитки… скрепленные другими нитками.

— Эй, я не прошу тебя одеться в эту сеточку. Ничего подобного. Примерь ради смеха. — Она бросила это нечто на колени Джинджер.

— Белый? Черт побери, почему ты выбрала такой цвет? Когда он намокнет, через него будет видно все, абсолютно все.

Робин улыбнулась и посмотрела на подругу невинным, словно у монахини, взглядом.

— Конечно, будет. Ты думаешь, зачем я его купила?

— О Боже! Ну почему, почему я позволяю тебе уговаривать меня? Почему я соглашаюсь его надеть? Все, в последний раз слушаю тебя, Робин.

— Но ведь друзья для того и существуют.

Джинджер вылезла из лыжного костюма и надела в ванной неприличный наряд, который ей предложила Робин. Когда она посмотрела на себя в зеркало, жар опалил ее щеки. Груди почти вываливались из чашечек. На ее взгляд, купальник слишком мал для нее.

— Я не могу его надеть! — завопила она через закрытую дверь.

— У тебя нет выбора, — долетел до нее ответ Робин.

Со вздохом Джинджер вышла из ванной.

— Вот это да-а! — Робин едва не задохнулась. — Боже, как мне жаль, что у меня не такие груди, как у тебя, — сказала она, опустив глаза на свою грудь.

— Да перестань.

— Нет, правда. — Робин обтянула грудь блузкой и нахмурилась. — Поверь мне.

Не обращая внимания на подругу, Джинджер схватила футболку и натянула ее через голову.

— Я напялю на себя твой глупый, неприличный купальник, но никто не говорил, что поверх него я ничего не надену.

Робин с удивлением смотрела на надпись на футболке: «Лыжники занимаются этим на склонах».

— И ты тоже?

— Нет, только не я. — Джинджер стояла в решительной позе посреди комнаты.

— Джинджер.

— Робин.

— Лучше занимайся, или я никогда тебя не прощу. — Она по-детски надула губы.

Помахав рукой, Джинджер сказала:

— Ты никогда не узнаешь, — схватила полотенце и вышла из комнаты. Спускаясь на лифте вниз, она почувствовала, как в животе что-то сжалось. Чем ближе она подходила к ванной, тем медленнее, осторожнее становились ее шаги. Нервы напряглись, она вытерла потные ладони о белую футболку, которую только что надела.

Дверь с золотой рельефной надписью «Горячая ванна» указывала, что именно сюда и нужно Джинджер. Глубоко вздохнув, она толкнула дверь. Звук булькающих пузырей, запах хлора и пара, поднимающегося от воды, заставили ее вздрогнуть. В комнате было пусто.

Она испытала некоторое облегчение. Если сейчас снять футболку и войти в ванну, то Винс не увидит ее потрясающего купальника. Она стащила футболку через голову и бросила на деревянную скамейку у стены.

Джинджер едва успела попробовать ногой воду, когда почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она медленно повернулась к двери.

Винс в синих трусах стоял, прислонившись к косяку и сложив руки на груди, мышцы которой можно определить одним словом: потрясающие. Мускулы слегка подрагивали под загорелой кожей.

Джинджер с трудом перевела дыхание. Словно хищник, выслеживающий добычу, он сделал несколько шагов, ни на секунду не сводя с нее пристального взгляда.

Винс прошел у нее за спиной так близко, что она могла почувствовать жар его тела, обошел бассейн и встал с другой стороны. Между ними клубился пар, поднимающийся от горячей воды.

Джинджер вдруг поняла, что белый купальник Робин придал ей смелости. Она хотела, чтобы Винс смотрел на нее; хотела видеть голод в его глазах. Внезапный восторг охватил все ее тело, едва прикрытое нескромным купальным костюмом.

Но мужчина, столь самоуверенный, как этот, опасен. Джинджер не могла позволить ему узнать, как сильно она его хочет, как тоскует по нему, как стремится к нему всеми фибрами души. Как жаждет, чтобы его потрясающе чувственное тело обвило ее, соединилось с ней и никогда больше не отделялось. Нет, это его дело — понять, вычислить и догадаться…

— Давай договоримся сразу об одной вещи, Данелли, — проговорила она над бурлящей поверхностью ванны.

Его брови поднялись над зелеными глазами, в которых замерцал нескрываемый интерес.

— Я — не… — заявила она, — не основное блюдо.

— Ты совершенно права, Купер. Ты — нет.

Глава 3

Глубокий голос Винса прогрохотал над паром, поднимающимся из бурлящей целебной воды.

— Ты — закуска, основное блюдо и десерт, соединенные в одно восхитительное целое.

Взгляд Винса охватил всю Джинджер. Если бы он стоял ближе к ней, его пришлось бы отклеивать. Он надеялся, что под одеждой этой женщины скрывается красивое тело. Но даже в самых смелых, самых диких мечтах он не предполагал совершенства, которое открылось его взору. Пальцы болели от желания прикоснуться к ней, и он сжал их в кулаки. Пышные груди прекрасной формы высились над тонкой талией и длинными ногами.

Белое бикини, словно вторая кожа, лишь оттеняло сливочный цвет ее тела. Одного взгляда на эту женщину вполне достаточно, чтобы мужчина лишился разума, пошел на любой безумный поступок.

Он видел, что она пристально смотрит в глубину воды. Естественная, ничем не замутненная скромность только усиливала его жажду. Хорошо понимая, что некоторые части собственного тела лучше скрыть под водой, да поскорее, прежде чем Джинджер обнаружит, как сильно он ее хочет, Винс вошел в воду.

— Спускайся, — пригласил он.

Они здесь одни. Все точно так, как он и хотел, точно, как он спланировал.

— А где все? — поинтересовалась она на всякий случай. — Я думала, здесь полно народу.

— Я заплатил им, чтобы они держались подальше. — Он не мог отвести от нее глаз. Чертовски красивая — единственное, что он мог сказать о ней. Зато он чертовски удачлив.

— Да, понятно. Я что же, должна этому поверить? — засмеялась Джинджер.

— Милая моя, никогда в жизни я не был так серьезен, как сейчас. Есть одна деталь, которую тебе лучше усвоить сразу, — сказал он, сощурившись. — Я не терплю лжи. — Ни от кого. Особенно после того, что сделала моя бывшая жена.

Она забавно поклонилась и посмотрела вдаль.

Он спросил себя — почему, но потом подумал, что не каждая женщина может объяснить свои поступки. Не каждая женщина может делать то, что делала Лиз. Та, которую он любил больше жизни, сделала карьеру на лжи. Он скрипнул зубами и отодвинул возникшее видение — красивое, но ненавистное лицо — в дальний угол памяти. Пришло время двигаться вперед, а не оглядываться назад.

— Спускайся, — повторил он.

Поколебавшись секунду-другую, Джинджер взгромоздилась на край ванны и свесила стройные ноги над булькающими пузырьками. Медленно, дюйм за дюймом она погружала свое тело в воду. Когда вся, до самой шеи, она скрылась под водой, Джинджер закрыла глаза. Привалившись головой к стенке ванны, она вздохнула, губы ее приоткрылись.

— Ах, как в раю!

Винс подумал, что скорее в аду, чем в раю. Его кровь стала горячее воды, в которой он сидел. Он улыбнулся злой улыбкой.

Почему всякий раз, когда хочется чего-то, чего нельзя получить, этого начинает хотеться в десять раз сильнее? Джинджер уверена в собственной неприкосновенности. Изображая хищника, которого она, вероятно, видела в нем, он уселся рядом. Не так близко, не слишком угрожающе, но на расстоянии вполне достаточном, чтобы коснуться ее, если его пригласят… Или даже если не пригласят. Одному Богу известно, как ему хочется к ней прикоснуться.