— Плуг — это означает «тормозить»?

— Конечно. А что, вы думали, это означает?

Яркая краска залила щеки Джинджер, но это не имело никакого отношения к холодной погоде.

— Не важно, — пробормотала она.

Он передвинулся в ее сторону.

— Все, что вам надо делать, — это поставить концы лыж вот так, — показал он.

Ее рука в перчатке протянулась к нему и счистила снег со щеки. Он взглянул на нее, пытаясь понять, что она чувствует. Даже простое прикосновение возбуждало его. Боже, до чего она желанна!

— Благодарю, Винс.

Он хотел поцеловать ее. Она заставила его ощутить себя неуклюжим и неспособным владеть собой, словно шестнадцатилетний школьник. Кровь пульсировала в венах, но он не обращал на это внимания.

— Вы уловили?

Джинджер одарила его улыбкой:

— Слышала каждое слово. Я просто должна поставить лыжи вот так. — Замахав руками, она шлепнулась на землю. — Может быть, вам лучше показать снова?

Через час и после множества попыток они наконец достигли основания холма.

— Я сделала это, Винс! Я это сделала!

Он улыбнулся, и она ответила ему радостной улыбкой.

Надо отдать ей должное: другая на ее месте давно бы сдалась. Эта женщина не жаловалась. Наверняка она замерзла, столько раз падая на снег, но ни разу не попросила пощады.

— Я думаю, вы заслуживаете награды. — Он схватил концы ее шарфа и, широко расставив собственные лыжи, начал подтягивать ее к себе, медленно, дюйм за дюймом.

Ее синие глаза расширились, губы приоткрылись.

Она хочет его, понял он. Точно так же, как он хочет ее. И он заставит ее признать это до того, как закончится сегодняшний день. Джинджер была так близко, что он слышал биение ее сердца. Винс наклонился и взял ее руки в свои.

— Хорошая работа, — похвалил он. — Теперь давайте вернемся на вершину и начнем второй урок.

— Входя в поворот, надо наклоняться, — в сотый раз повторил Винс.

У этого мужчины терпение святого, решила Джинджер.

— Двигайте бедрами. Притворитесь, что вы спускаетесь по подиуму во время демонстрации моделей одежды. Ну, примерно вот так. — Он энергично завилял бедрами.

Джинджер засмеялась:

— Боже мой, у вас талант! Может, вам стоит стать моделью?

— Забавное предложение. Пробуйте снова. Двигайте бедрами.

Исполнить его настоятельные требования так, как он того хотел, она не могла, хотя предполагалось, что ей это ничего не стоит. Джинджер раздраженно вздохнула.

— У меня не получается. — Должна она признаться, что это дело совершенно безнадежное? У нее так же хорошо с координацией, как у коровы на льду; в классе ее дразнили Недотепой.

Винс подошел сзади, его лыжи оказались по бокам от нее. Большие мужские руки легли ей на бедра. Она подумала, что сейчас растает от этого прикосновения.

— Двигайся вот так, — прошептал он, и его дыхание теплым облачком опустилось на шею, твердая грудь прижалась к ее спине.

Он придал ее телу соблазнительную позу, не имевшую ничего общего с той, что необходима для лыжника. Джинджер облизала губы и с тревогой взглянула на своего учителя.

— Ты уверен, что так и надо? — пробормотала она.

— Доверься мне, — прошептал он.

Она увидела огонь в его глазах, увидела мальчишескую усмешку. Он имеет в виду — что? Довериться ему как мужчине? Должна ли она это сделать? Хватит ли у нее смелости? Джинджер подавила нервную дрожь.

— О Боже, только взгляни, который час! — Не стоит говорить ему, что она без часов. — Я обещала встретиться с Робин за ленчем. Присоединитесь к нам?

— Цыпленок.

— Что?

— Я надеюсь, нам подадут цыпленка. — Он улыбнулся, и на его щеке снова появилась ямочка. — Я проголодался.

Используя приобретенный навык торможения, Джинджер со скоростью улитки спустилась с холма. На сей раз Винс держался сзади на безопасном расстоянии. Он все еще отказывался катиться впереди. После того как они сняли лыжи и поставили их возле стойки, Винс положил ей руку на спину и направил к домику.

Они сбросили куртки и уселись возле пылающего камина, он под столом обхватил ее ноги своими, и холод, который, казалось, заморозил ее до костей, испарился — скорее от его близости, чем от огня.

— Закажем что-нибудь на закуску, пока ждем Робин?

— Я из тех парней, которые не клюют на закуску.

Она взглянула ему в глаза. Почему всегда кажется, что в его словах содержится двойной смысл?

— Я предпочитаю основное блюдо, — объяснил Винс.

О Боже! Джинджер почувствовала себя жертвенным ягненком. А Винс казался голодным. По-настоящему голодным.

Ее внимание привлекла суета возле входной двери, и она отвела взгляд от Винса. Робин издали помахала ей рукой, рядом с ней стоял Рик. Когда Робин указала на Джинджер и Винса, на его лице отразилось волнение. С того места, где она сидела, Джинджер показалось, что они о чем-то спорят. Но через секунду Робин снова помахала ей — теперь уже прощаясь, и они вышли.

— Странно, — прошептала Джинджер себе под нос, поворачиваясь к Винсу.

— Что?

Присутствие Рика как-то странно подействовало на нее, она ощутила какую-то внутреннюю тяжесть.

— Робин и ее друг… — Да?

— Я думала, они собирались позавтракать вместе с нами, но они ушли. — Джинджер недоуменно пожала плечами.

— Хорошо. — По голодной улыбке Винса она догадалась о его истинных намерениях. — Это значит, что ты в моем полном распоряжении.

После завтрака они вернулись на вершину склона, чтобы довести до совершенства навыки по уроку номер два. Когда зимнее солнце собралось исчезнуть за горами, Джинджер заявила, что с нее хватит. Она уже не чувствовала пальцев ни на руках, ни на ногах, но так устала, что это ее не беспокоило.

Доползти до комнаты в отеле было бы гораздо легче, чем дойти. Винс, должно быть, понял, что ученица устала. Сильная рука его скользнула на ее тонкую талию и обхватила крепко-крепко, он почти донес Джинджер до гостиницы. От тренировки или от его близости, но она совершенно не могла дышать.

— Только доведи меня до комнаты. Я сразу упаду на кровать и не встану целую неделю.

— О нет, ничего подобного, — усмехнулся он.

— Пожалуйста, — просила она, от усталости не в силах произнести больше ни слова.

— Если ты сейчас ляжешь, то мышцы напрягутся еще больше, и завтра ты будешь чувствовать себя как в аду.

— Я уже сегодня себя чувствую, как в аду.

Он скривил губы:

— Будет хуже, гораздо хуже. — Двери лифта открылись, Винс остановился возле ее комнаты. — Возьми купальник и жди меня в горячей ванне. Я приду через десять минут.

— Но…

— Никаких «но». — Он заложил ей за ухо выбившуюся прядь. — У тебя сегодня был великий день. Я горжусь тобой. — Он нежно коснулся губами ее щеки.

По телу Джинджер пробежала дрожь, сердце громыхало в груди. Она хотела большего, гораздо большего.

— Десять минут, — прошептал Винс. Легко, словно перышком, он прошелся кончиками пальцев по ее волосам и направился к лифту.

После него в воздухе остался мускусный запах. Джинджер прижала дрожащие пальцы к губам и прислонилась к косяку. Заблудившись в собственных мыслях, она потеряла всякую бдительность и, когда дверь открылась у нее за спиной, упала в комнату.

— Мне показалось, что за дверью кто-то есть, — сказала Робин, глядя на подругу сверху вниз.

Сидя на полу, Джинджер бросила на нее усталый взгляд. Приземление на ягодицы в двухсотый раз не обрадовало ее утомленные мышцы.

— Помоги мне, — пробормотала она.

Робин взяла ее за руку.

— Что с тобой случилось?

— Эти лыжи — тяжелое дело. У меня все болит, — призналась Джинджер.

— Тебе надо пойти и помокнуть в ванне с горячей водой. — Робин потянула ее с плюшевого ковра.

— Я встречаюсь с Винсом через десять минут. — Потом ее брови сошлись вместе. — Эй, а что такое с ленчем? Почему вы с приятелем сбежали?

— Рик слишком романтичен, — заявила Робин и посмотрела на подругу мечтательным взглядом. — Он сказал, что не хочет делить меня ни с кем. Какой парень! Я подумала, пускай пока так и будет.