Изменить стиль страницы

Ни зонтики, ни кабинки для переодевания, ни мусорные бачки, обычные для пляжей, не нарушали песчаную гладь. Кругом ни души, только ветер, море да плачущие чайки.

— Я себя чувствую так, словно пересекла границу чужих владений, — сказала Натали, оглядываясь на отпечатки ног, оставляемые ими на мокром песке.

— Не бойся, с первым же приливом следы преступления бесследно исчезнут. Никто никогда не узнает, что мы находились здесь. — Антонио рассматривал положение солнца на безоблачном небосклоне. — Похоже, что у нас еще есть время. Алисия с Карлосом присоединятся к нам минут через двадцать. Так что пока можем осмотреть и изучить то, что нас интересует, — добавил он.

Гандерас заметил игривую улыбку, появившуюся на губах Натали, и тут же ощутил, как кровь буквально закипает в жилах. Он даже растерялся, не зная, как реагировать на ее повышенную сексуальность: смеяться или ругаться?

— Вообще-то я полагал, что мы пройдемся по пляжу. — Антонио кашлянул и ухмыльнулся. — Но если у тебя другие предложения, давай рассмотрим твои варианты.

Понимая, что он, возможно, излишне навязчив, но не в силах остановиться, Гандерас поцеловал Натали, упиваясь ее мягкими влажными губами.

— Честно говоря, у меня тоже появились новые идеи.

Хитро подмигнув, он расстегнул молнию на ее куртке, и его руки проворно скользнули к упругой груди.

Антонио сознавал, что не имеет права так поступать, потому что, в конце концов, не должен злоупотреблять своей властью. Он обязан заявить Натали, что она свободна от обязательств, которые добровольно взяла на себя из чувства благодарности.

Но несмотря на здравые рассуждения, Антонио не мог отказаться от непреодолимого желания снова ощутить хрупкость и нежность женского тела. Одной рукой он ласкал грудь, а другой, гладя аппетитные, упруго-мягкие ягодицы, прижимал Натали к себе.

Его возбужденную плоть не скрывала даже плотная джинсовая ткань. Дыхание мужчины становилось глубоким и частым. Прикрыв глаза, Натали перебирала его густые черные волосы. Антонио снова полон желания, словно и не было тех утренних часов, когда они дарили друг другу божественное упоение.

Гандерас улыбался — под его пальцами твердела нежная ягодка соска.

— Я словно юнец, который не в состоянии обуздать страсть. Раньше у меня подобных проблем не возникало. Я умел сдерживать желания.

— То же самое происходило и со мной, пока не появился ты, — ответила Натали, всем телом прижимаясь к Антонио. Знакомое приятное тепло тотчас стало разливаться по венам.

— Но если мы оба не отвечаем за свое поведение, кто же проявит благоразумие?

— О чем ты? Я не совсем понимаю тебя.

— Я говорю о том, что еще чуть-чуть, и мы займемся любовью прямо на общественном пляже.

— Проклятье! — вздохнула Натали. — Ты прав.

— Вот именно проклятье. — Антонио неохотно убрал руку, с сожалением взглянув на вишенку соска, призывно алеющую на молочно-белой груди. — Почему ее нужно все время скрывать от моих поцелуев?

Девушка рассмеялась.

— Что-то я не припомню. Разве можно что-нибудь спрятать от твоих пронзительных глаз?

— Да ты запамятовала. В тот день, когда я выловил тебя из моря, ты лежала на кровати, а из-под покрывала выглядывал розовый, чертовски соблазнительный сосок. А я вместо того, чтобы приникнуть к нему губами и вкусить его нежность, соблюдал правила приличия, поправляя сползающее одеяло. И с тех пор мысль о твоей прелестной груди постоянно будоражит мое воображение.

Натали прекрасно знала, о чем говорит Антонио. Тогда он с равнодушным видом натянул одеяло до ее подбородка. А она сильно расстроилась, вообразив, что сексуально совсем не интересует его. Единственное желание, которое у него возникло, по мнению Натали, — подальше упрятать ее обнаженное тело.

— Значит, ты уже тогда хотел меня? — ошеломленно прошептала она, отказываясь верить его словам.

— С того мгновения, как увидел тебя, сражающуюся со штормом, — уверенно ответил Антонио.

— Но почему, почему ты скрывал? Почему не желал, чтобы я догадалась? Ведь я была готова стать твоей, едва услышала твой удивительный голос и ощутила надежную силу рук. — Натали прижалась к его груди. — Правда, сейчас это уже неважно. Я принадлежу тебе и мечтаю остаться с тобой навсегда. Антонио, ты слышишь, я люблю…

Сладостный поцелуй прервал очередное признание, готовое сорваться с ее губ. А затем Гандерас, взяв Натали за руку, молча пошел по пустынному пляжу, увлекая ее за собой.

На мгновение девушка закрыла глаза, пытаясь справиться с болью, которая разрывала сердце. В очередной раз Антонио отказался слушать о том, насколько сильна и глубока ее любовь.

Ветер, дувший в лицо, растрепал волосы Натали, и блестящие волнистые пряди свободно заструились по плечам.

Сомнения, затихавшие при виде страстного огня в глазах Антонио, сейчас терзали ее с удвоенной силой. У Гандераса честная, добрая, сострадательная душа. Естественно, он не желает причинить ей боль. Она — просто сексуальный объект и является лишь усладой для его тела. А вообще-то представляет собой неинтересную книгу, которую закрывают, зевая на первой же странице. Только страсть влечет Антонио к ней, а любовь, увы, она так и не пробудила в его сердце.

Гандерас пытался сосредоточиться на пустынном полотне пляжа, на волнах, но взгляд неизменно возвращался к Натали, будто его притягивала неведомая сила.

Антонио заметил ее грустное лицо, на котором она, поворачиваясь к нему, с трудом изобразила улыбку. Наверное, боялась расстроить его. Сила характера, стойкость — вот что привлекло Гандераса к Натали еще до того, как он оценил ее чувственную красоту, распознал живой острый ум. И сейчас она держалась мужественно, хотя затаенная боль отражалась в необыкновенных зеленых глазах.

Ах, как хотелось Антонио заключить ее в объятия и расцеловать! Но он понимал, что тем самым сделает хуже обоим. Ведь сегодня ему предстоит освободить «пленницу», которую, судя по настроению Натали, начало тяготить его общество.

Настал день, когда он должен вернуть чудесный дар Богов.

— Ты идешь так, словно стремишься к какой-то определенной цели, — промолвила Натали, глядя на строгий профиль Антонио, решительно шагавшего впереди.

Он очнулся от мрачных раздумий, добрая улыбка согрела лицо.

— Видишь, — показал вдаль Гандерас, — чуть дальше пляж поворачивает налево, к северу, образуя бухту, закрытую горами. Так вот, если утихнет ветер и не будет дождя, там появится радуга, причем двойная, которая перекинется в море.

Некоторое время они молчали. Натали пыталась представить величественное зрелище, которое ей ни разу не довелось наблюдать.

— Смотри! — внезапно воскликнул Антонио.

Натали остановилась, потрясенная.

В небе выгнулись дугой разноцветные всполохи, переливаясь нежными оттенками. Иррациональная часть разума, сохранившая первобытную веру в неразделимую связь природы и человека, находила в сиянии отражение собственной души, терзаемой сомнениями.

Натали казалось, что она слышит шепот, доносившийся с неба. Таинственный голос уверял, что она нашла счастье, о котором мечтала. Оно на пороге жизни, уже готово постучаться в дверь. Но, сделав одно резкое, необдуманное движение, можно спугнуть удачу. А судьба, к сожалению, не даст другого шанса.

Антонио с любопытством наблюдал за лицом Натали, которое выражало и печаль, и восторг. Ему так хотелось узнать, какие мысли и образы рождают цвета радуги, словно живые лепестки трепещущие в ясном небе. Они буквально завораживали, стирая границу между реальностью и вымыслом. Но он прекрасно понимал, что не имеет права вторгаться во внутренний мир женщины, требовать от нее откровенности. Она и так слишком много отдала его очерствевшей душе. И Антонио принял дар, понимая, что недостоин подобного счастья.

И наступил час расплаты. Ему снова уготована участь одинокого странника. А райский сад останется лишь дивным воспоминанием. Словно рассматривая альбом с дорогими сердцу фотографиями, он будет бережно перелистывать в памяти быстротечные мгновения счастья, с удвоенной силой ощущая тяжесть утраты.