— Ладно, успокойся, назад мы ее отправить не можем.

Эшли подошел к распахнутому, выбитому окну и выбросил кривую сухут ветку на улицу. Потом опустил вторую раму. В комнате стало тихо.

— Слушай, Эшли, она, наверное, психопатка. Ведет себя, как будто ей только три года.

Но в этот момент Эшли словил себя на том, что понял, какое ощущение преследовало его в глубоком мрачном подвале, когда его пальцы прикасались к листам книги. Да, это было ощущение прикосновения к человеческой коже, к такой же коже, как у его подруги или у его приятеля Скотти. И от этого он зябко передернул плечами и огляделся. Ему было не по себе. Какое-то гнетущее настроение охватило парня: полная безысходность. Эшли не знал, что предпринять и чем заняться. Он несколько минут бродил из угла в угол, смотрел на огонь, смотрел на вертящуюся бобину, на хвост магнитной ленты, который шелестел о корпус магнитофона.

Наконец, он сбросил с себя оцепенение и нажал кнопку. бобины замерли.

Вечер явно не сложился. Все разбрелись по своим комнатам. Эшли сидел на диване вместе с Линдой.

— Слушай, как там наша Алиса? Я не понимаю, что с ней случилось.

— Не понимаешь, тогда сходи, посмотри.

Девушка легко вскочила с мягкого дивана, застучали каблуки по темному коридору. Она приоткрыла дверь в комнату своей подруги. Посмотрела и вернулась. К ее приходу Эшли уже вытащил из нагрудного кармана своей рубашки небольшую сувенирную коробочку. Он прикинулся спящим, отбросил голову на подушку дивана.

Линда вошла и, увидев своего парня, улыбнулась. Ее взгляд упал на коробочку. Линда понимала, что Эшли не спит, а только притворяется. Но ей нравилась эта игра. Она присела рядом с парнем и начала осторожно подбираться рукой к коробочке на его колене. Эшли немного приоткрыл глаза. Линда метнула в его сторону взгляд, и парень быстро вновь закрыл их. Рука девушки все ближе и ближе подбиралась к коробочке. Эшли вновь попробовал приоткрыть глаза, но чуть не встретился со взглядом девушки. Наконец, Линда схватила коробочку, но Эшли тут же стал тянуть ее назад.

— А, ты не спишь! — закричала Линда. — Обманщик.

Эшли сказал:

— Это тебе.

Девушка открыла подарок. На дне, на мягком атласе, лежал медальон, отполированный горный хрусталь, оправленный в тонкую серебряную рамку, и длинная витая цепочка. Линда удивленно вскинула брови.

— Это в самом деле мне?

— Конечно, — сказал Эшли, — ведь я так люблю тебя.

— Как это мило с твоей стороны. — Линда повернулась к Эшли спиной и сказала: — Помоги мне надеть.

Парень расстегнул замочек и набросил цепочку на шею девушки.

— Я хотел подарить это тебе еще в городе, — говорил Эшли. — Но потом как-то не решился. Подумал, что тут мы останемся с тобой наедине, ведь так и получилось, правда?

— Конечно, — сказала Линда. — Очень милая штука. Мне нравится.

Она приподняла медальон и сквозь стекло посмотрела на Эшли.

— Ты в зеркало посмотри, — сказал Эшли. — По-моему, медальон тебе очень идет.

Девушка подошла к зеркалу в деревянной раме и поправила украшение.

— Эшли, я тоже люблю тебя, — сказала Линда.

Парень подошел к ней, обнял сзади за плечи. Девушка вывернулась и поцеловала его. Они стояли обнявшись, и казалось, ничего не замечали. Они были счастливы.

Они даже не догадывались, что, сидя у камина, их видят в приоткрытую дверь Скотти и Шейла. Но тем было не до чужой любви. Они тоже обнимались и целовались. Шейла сбросила блузку, так горячо было сидеть у жарко растопленного камина. Скотти был более прагматичен, чем его друг Эшли. Он ничего не подарил девушке, а только предложил ей выпить. Но и Шейла была немного попроще Линды. Она спокойно взяла стакан и стала пить терпкое красное вино.

— Эту ночь мы проведем вместе? — спросил Скотти.

— Ну конечно, а зачем я сюда еще ехала, удивилась Шейла.

Единственным человеком, которому нечем было наняться в этом доме, была Алиса. Она сидела за туалетным столиком и у же в третий раз расчесывала свои длинные волосы. Ей было скучно. И в то же время ужасно тревожно.

У нее из головы не выходили слова профессора, услышанные в гостиной, когда ребята прослушивали магнитофонные записи. В ее ушах все еще продолжали звучать слова заклинания-молитвы. И как ни пыталась девушка отбросить неприятные мысли, они все равно не шли из ее головы.

Вдруг ей показалось, что за ней кто-то подсматривает, кто-то пристально наблюдает. Алиса запахнула поплотнее халат, затянула потуже пояс и подошла к большому окну. Но сколько она не пыталась вглядеться в густую темноту, в тот прямоугольник света, который лежал под самым окном, она так ничего и не увидела. Но ощущение, что за ней наблюдают не покидало ее. Тогда девушка решила выйти из дому. Она прошла по длинному коридору, распахнула дверь, которую сквозняк тут же захлопнул, и стала пристально вглядываться в темноту.

— Кто-нибудь тут есть? — крикнула она в ночь. — Есть кто-нибудь?

Клубился туман, он рваными клочьями полз между стволов деревьев. Свет лампочки, приделанной к фронтону дома, освещал замшелые стволы, качающиеся ветви. Линда сошла с крыльца на пожухлые облетевшие листья и, шелестя ими, двинулась дальше, продолжая вглядываться и время от времени спрашивая у темноты:

— Здесь есть кто-нибудь? Здесь есть кто-нибудь?

Ощущение, что прямо рядом с ней, кто-то или что-то находится не покидало ее. Но девушка не испытывала страха. Ее вело непонятное ей чувство любопытства: что же такое может быть, чего она не видит. Алиса вытягивала вперед руки, как бы пытаясь нащупать то невидимое, что наблюдает за ней.

Девушка сама не заметила, насколько далеко отошла от дома. Когда она оглянулась, несколько робких точек света были перед ее глазами. «Это окна дома», подумала она, но страха не испытала.

Алиса никак не могла понять, что так неудержимо влечет ее в ночь, заманивает в глубину леса.

— Я знаю, что здесь кто-то есть, я знаю! — продолжала кричать девушка.

Но так же, как и прежде плыли рваные клочья тумана, за которыми ничего не было видно.

— Не притворяйтесь! — сама не знала Алиса как вырвались у нее эти слова. — Я слышала вас! Вы были в погребе. Не прячьтесь! Я не боюсь вас! Это вы открыли крышку люка.

Она прислушалась. Ночь полнилась шорохами, скрипом деревьев. И вдруг, где-то совсем недалеко, с грохотом и треском рухнуло старое дерево. Алиса вздрогнула, но ноги ее как будто приросли к земле. Странные нечеловеческие звуки, хрипы заполнили все вокруг. Алиса затравленно озиралась. Она вдруг поняла, что не знает, в какой стороне дом, не знает, куда нужно бежать. Звуки, хрипы и стоны слышались со всех сторон. Они наплывали на нее вместе с туманом. Скрипели деревья, сыпалась листва. Вокруг девушки закрутился вихрь.

Лес вокруг Алисы зашевелился, ожил. Стали падать деревья, хрустели ветки, выворачивались пни. Казалось, сама земля заходила ходуном под ней. Алиса не могла понять, в какую сторону ей броситься. Туман спрятал от нее последние проблески света в окнах дома. Зашелестела под ногами листва, они начали разлетаться в разные стороны. Земля принялась вздыбливаться, из-под ее поверхности начали со скрипом выскакивать длинные извивающиеся корни. Они, как руки, потянулись к ней и принялись опутывать тело. Они цеплялись за ноги, обвивались, как змеи, ползли к ее лицу. Они опутали уже руки, торс, захлестнули шею и стягивались все туже и туже.

Девушка кричала, но ее крик тонул в ночи. Она судорожно дергалась, пытаясь освободиться, вырваться, броситься бежать, но не могла двинуться с места, прикованная этими страшными корнями к земле. Корни с острыми шипами принялись срывать с ее одежду. Они рвали ткань, халат разошелся на груди. Ночная рубашка клочьями висела вокруг ее бедер. Глаза девушки были полны ужаса и страдания. Она кричала, но не столько от боли, боль можно было терпеть, сколько от ужаса, который переполнял ее. На голове шевелились волосы. Они шевелились так же, как ветви деревьев. Даже маленькие травинки, тонкие стебли тянулись к ней, опутывая и связывая.