Григорий хотел поинтересоваться у друга, почему сегодня он такой мрачный. Только вот Бородин не знал, как лучше начать разговор. С Мертвецом вообще было трудно вести диалог - одна неверная фраза, и сталкер замолкал. А если он замолчит, то разговорить его потом вряд ли удастся. Подумав, Григорий решил начать:

- За время, что мы знакомы, я неплохо изучил тебя. После успешного выполнения заданий ты обычно не так угрюм. Что происходит?

Вместо ответа Мертвец откашлялся и с громким «харк» сплюнул на землю. Сделав затяжку, сталкер выпустил дым через ноздри и вяло ответил:

- Не люблю быть в центре внимания.

- Извини, но по-другому никак.

- Знаю. - Мертвец быстрым движением большого и указательного пальцев отправил окурок в полет. - Поэтому и злюсь.

- Но причем здесь она? - не унимался Бородин.

- При том, - Мертвец посмотрел на друга, - Что я не хочу играть в чужой жизни одну из главных ролей.

- Ты наглухо закрылся. - Строго сказал Григорий. - Не пора ли измениться. Хотя бы чуточку?

- Не люблю зависеть от людей. - Мертвец посмотрел вперед, но ничего не увидел, кроме стены из дождя. - Не хочу, чтобы они зависели от меня.

- Один в поле не воин, - бросил Бородин. Он злился оттого, что разговор на данную тему снова закончится ничем. Так было уже много раз.

- Не спорю. - Мертвец был спокоен. Похоже, что его беседа ничуть не волновала, словно речь шла о незнакомом человеке. - Только вот зачем мне лишние проблемы? Своих собственных вполне хватает.

Тут Бородин понял, что продолжать развитие этой темы глупо - его товарищ упрям, как псевдогигант. Григорий никак не мог понять, почему Мертвец игнорирует чужое внимание. «Дурак… Сокровище само просится к тебе, а ты… Пожалеешь потом о упущенной возможности… Хотя… А умеешь ли ты жалеть, Мертвец?», - размышлял Григорий.

Усилившийся дождь нудно стучал по навесу. Это монотонное «бум-бум» потихоньку действовало на нервы Бородину. Мертвецу же нравился этот звук. Он вообще любил дождь, и сейчас сталкер даже повеселел, слушая предсмертные крики капель, разбивавшихся о железо.

- Тебя какой аномалией занесло на Кордон?

- Да так… Личное, - Бородин ушел от прямого ответа. Мертвец не возражал - личное, значит, личное. Как говорится «меньше знаешь - лучше спишь».

- Как там Нарколог?

- Как обычно - тихо делает свои дела, никому не мешая, - зевнув, ответил Бородин.

Мертвец больше не задавал вопросов. Он вообще предпочитал говорить и задавать вопросы только по делу. Григория молчание медленно, но верно усыпляло. Его глаза то и дело закрывались, но он продолжал бороться со сном, периодически вертя головой и дергая левой ногой.

Шум дождя неплохо заглушал посторонние звуки, но грохот «калашей» дошел до сталкеров. Полусонный Бородин не понял, что происходит и уже схватился за кобуру «Браунинга», но фраза Мертвеца все разъяснила:

- Это вояки под железнодорожным мостом. Встречают гостей.

Бородин хотел что-то сказать по этому поводу, но, снова зевнув, передумал.

Автоматные очереди звучали где-то с полминуты. Потом все смолкло. После не долгой паузы были слышны лишь одиночные выстрелы. Через две минуты наступила тишина, которую нарушал лишь дождь.

Бородин снова начал бороться со сном, но во втором раунде сталкер сдавал. Еще максимум два раунда, и Григорий капитулирует. Увы, но в результат этого поединка вмешались сначала ярчайшее копье вспышки, которым молния проткнула землю, а потом - оглушительный гром, заставивший Григория вздрогнуть и одним махом отправить сонливость в нокдаун. В десяти метрах от сталкеров дымился маленький участок земли, принявший на себя электрический разряд.

- Твою мать… - не довольно произнес Бородин.

- Ага. - Поддержал тон Мертвец. - Неудачный выстрел.

Григорий пытался пригладить на голове вставшие дыбом волосы, но тщетно. В его душу закралось чувство опасности.

- Пойдем. - Требовательным тоном сказал Бородин. - Я не хочу поджариться.

- Пойдем. - Согласился Мертвец. - Ладно сдохнуть от того, что попал в электру. Но чтобы от молнии… Глупая смерть будет.

Шум дождя перекрыл усталый вой чернобыльского пса, которому такая погода тоже была не по душе. И почему ее называют собачьей?

В баре народу не убавилось. Ничего удивительного - за те полчаса, что Бородин и Мертвец пробыли на свежем воздухе, из «Кордона» никто не выходил. Да и кто решит в такую погоду покинуть «Кордон»? Разве что идиот.

Они быстро миновали барную стойку и вышли в узкий коридор. Проходя мимо туалета, сталкеры услышали хрип, кашель и звук льющейся на пол жидкости. Похоже, что кто-то серьезно перебрал. Опять бармен будет жаловаться на то, что облевали весь сортир.

Лестница, ведущая на второй этаж, источала резкий запах дерева, а ее лакированные ступеньки весело отражали свет ламп. К слову, освещение здесь не такое яркое. Оно мягкое, расслабляющее, даже интимное. Из-за него многие сталкеры не сдерживались и устраивали с официантками, которые не отказывали, любовные игры прямо на лестнице. Это также не нравилось бармену. Были случаи, когда в порыве страсти влюбленные скатывались вниз, пересчитывая, таким образом, ступеньки. А однажды какой-то сталкер, после жесткой пьянки, вообще не разглядел спуск и кубарем скатился с лестницы. Бармен уже который месяц просил у Сидоровича дополнительные лампы, но торговец считал, что можно обойтись и без них. «Пусть ходят с фонарями!», - говорил он.

Лестница, несмотря на довольно «свежий» вид, скрипела похлеще старых. Почему? Непонятно. Вот еще одна загадка Зоны. Бородин кривился от каждого скрипящего звука и старался наступать мягко, чтобы не слышать раздражающий «голос» ступенек и чтобы не разбудить тех, кто, возможно, уже спал. Сейчас почти половина десятого - дрыхнуть, в принципе, рано. Только вот тем, кто уже в стельку и тем, кто вчера хлестал энергетики, плевать на время.

Мертвец шел очень тихо. За весь подъем под ним скрипнули только две ступеньки. Он не заботился о сне других. Ему вообще было начхать на то, что делают остальные - хоть спят, хоть придаются любовным утехам. Просто сталкер привык и умел двигаться бесшумно.

Второй этаж был выполнен в гостиничном стиле - просторный коридор, по обе стороны которого располагались комнаты; на полу постелен линолеум, а на стенах наклеены желтые, с синими узорами, обои. Этот этаж выглядел очень неплохо. Как этаж дешевой гостиницы. Не хватает только служащих с подносами на колесах. Да и освещение тут лучше, чем на лестнице. Это было необходимо для того, чтобы можно было разглядеть на дверях написанные белой краской номера.

Сталкеры, миновав лестницу, на секунду остановились в начале коридора.

- У тебя какой? - спросил Бородин, проведя пальцем по стене.

- Десятый, как и всегда.

- Я сегодня во втором.

- С чего вдруг? - поинтересовался Мертвец.

- Иришка сказала, чтобы я ночевал во второй комнате, - улыбнулся Григорий.

- Понятно все. - Буркнул сталкер. - Кровать не сломайте, как в тот раз.

Бородин засмеялся. Мертвец лишь махнул рукой, мол, делайте, что хотите.

- Ладно, друг. - Закончив смеяться, Григорий протянул руку. - До завтра.

- До завтра.

Они пожали руки. Бородин, чуть пройдя вперед, остановился у двери с номером «2» и полез в карман за ключом, Мертвец же пошел дальше - его апартаменты располагались в конце этажа.

Когда сталкер подошел к нужной двери, Бородин уже вошел в свой номер, поэтому Григорий не мог видеть лицо товарища, которое вдруг стало злобным. Причина проста - он увидел, что ручка «смотрит» вниз. Это означает только одно - дверь не заперта. Тихо выругавшись, сталкер убрал руку от кармана, в котором лежал ключ, и осторожно взялся за ручку. Мертвец повернул ее до конца и вошел.

В комнате одновременно пахло апельсином, ванилью, корицей и розами. Мертвец сразу понял, что причина этих запахов - духи, причем женские. Этот аромат был знаком сталкеру. Впервые почувствовав его семь месяцев назад, он навсегда запомнил этот запах. Мертвец знал лишь одного человека, который пользовался такими духами.