Пета затаила дыхание.

— Но это для нее не имеет значения! Я уверена! О, мистер Мэйн, пожалуйста, ответьте на ее письмо!

— Нет. Не сейчас. — Он ясно дал понять, что не передумает.

Пета не осмелилась возразить. Ей очень хотелось высказать, что она думает о его упрямстве. Но она всем сердцем жалела несчастного художника и промолчала. Девушка очень боялась, что разговор может навредить ее дружбе с художником. Но, приехав в больницу, увидела, что о Селии не говорилось ни слова. Настроение Ричарда улучшилось. Он сказал, что хочет сделать подарок на день рождения медсестре, девушка была так добра к нему, и попросил Пету привезти в больницу его чековую книжку, она лежит в прикроватной тумбочке в спальне.

Вообще-то чековой книжки на месте не оказалось. Но Пета все же нашла ее под грудой бумаг на маленьком столике в студии. Типичная небрежность, подумала девушка. Вытаскивая книжку из-под потрепанной папки, она нечаянно уронила бумаги на пол. Из длинного синего конверта выпала фотография. Пета подняла ее. Хорошенькая девушка, счастливое лицо, рядом привлекательный молодой человек и двое маленьких мальчиков с кудрявыми волосами и обаятельными улыбками. На обороте надпись: « От Селии».

Селия! Пета широко раскрыла глаза. Значит, на фотографии дочь Ричарда Мэйна… Привлекательный мужчина, должно быть, ее муж, а мальчики — их дети! Какие милые! О, как мог Ричард лишить себя такого счастья — быть с ними! На конверте стоял почтовый штемпель Парижа. Должно быть, это письмо Ричард получил в тот день, когда у него был сердечный приступ! Оно было адресовано в один лондонский клуб, а оттуда его переслали в деревню. Имя отправителя — миссис Селия Монтель, и ее адрес разборчиво написан.

Пета вздохнула и уже собралась вложить фотографию в конверт, как вдруг ей в голову пришла дикая мысль. Ричард Мэйн слишком горд, чтобы написать дочери. А что, если… она, Пета, напишет вместо него? Риск велик, и, возможно, когда он узнает, не простит ей вмешательства. Но Ричард изводил себя… и если есть хотя бы незначительный шанс, что ее письмо поможет помирить его с дочерью… разве ради этого не стоило рискнуть? Пета глубоко вздохнула… Схватив карандаш, быстро записала имя и адрес на клочке бумаги. Она решила написать Селии сегодня же.

Глава 7

Уже несколько дней, как Пете казалось, что в ее жизни никогда не возникало столько проблем и осложнений, как сейчас. Ей хватало переживаний из-за Майка с этой красоткой Лориол, да еще из-за письма, которое она послала Селии Монтель. Но даже в Грейлингсе от прежнего безмятежного спокойствия ничего не осталось.

Профессор Девлин, расстроенный и раздраженный, поскольку из-за болезни не мог работать над книгой так быстро, как ему хотелось, показал свой характер. Он придирался ко всем и ко всему, но Пета почти неизбежно оказывалась главной мишенью для его злого языка. Они несколько раз горячо спорили, в основном из-за ее работы, хотя казалось, у него вызывало раздражение все, что она говорила и делала. Девушка начала понимать, скольким обязана Николасу и как его тактичность и приятные манеры помогали сохранить спокойную атмосферу в доме.

Теперь, когда Пета не шла на поводу уязвленной гордости, она осознала, сколько раз, ненавязчиво вмешиваясь, он предотвращал ее ссоры с опекуном. Теперь этого буфера не было, потому что Энн не умела противостоять упрямству брата, а Лориол, казалось, находила забавными их бесконечные раздоры. Пета даже почти уверилась в том, что девица не упускала возможности подлить масла в огонь. Ведь именно из-за ее вроде бы невинного предложения Пете научиться печатать на машинке и стенографировать вспыхнул очередной скандал.

— Поскольку ты не желаешь продолжать свое образование, идея мисс Кент кажется мне достойной восхищения. — Профессор Девлин говорил холодно, раздраженный реакцией Петы, пришедшей в ужас. — Совершенно ясно, что ты не можешь оставаться в этой нелепой школе парусного спорта. Эта работа тебе не подходит.

— Не понимаю почему. — Глаза Петы засверкали от негодования. — Я знаю, что зарабатываю немного, но мне хватает… и я счастлива! Разве это не важно? Для меня невыносимо сидеть в душном офисе!

— Может быть, потому, что тогда тебе придется заниматься настоящей работой, — язвительно заметил мистер Девлин. — Пора понять, Пета, что жизнь — не площадка для игр, и не получить дорогого образования ради того, чтобы попусту терять время, плавая на лодке под парусами, — кощунство!

Пета, конечно, не могла оставить подобное замечание без ответа. В результате скоро бушевали страсти, пока не вмешалась Лориол.

— Мне жаль, что тебе не нравится идея заняться стенографией и машинописью. — Она вежливо улыбнулась Пете. — Я только пыталась помочь. Знаешь, я просто подумала, что тебе надо найти какое-нибудь занятие на зиму. Ведь школа парусного спорта закроется в конце сезона, не так ли?

Ее слова обеспокоили Пету. Девушка никогда не позволяла мыслям о завтрашнем дне испортить ей наслаждение от дня сегодняшнего, но… но ведь Лориол права, и в конце сентября Пета почти наверняка останется не у дел. Придется искать другую работу, чтобы перебиться до весны… Но какую?

Об этой проблеме Пета заговорила с Ричардом Мэйном. Она огорчилась, обнаружив, что он склонен принять точку зрения профессора.

— Не думаю, что ты действительно попусту тратишь время, но, может, ты упускаешь возможности? Неужели ты должна оставаться здесь, в Норфолке? Вокруг большой мир, моя дорогая. Почему бы не посмотреть, что может предложить тебе другой его уголок?

Пета покачала головой:

— Меня даже дикие лошади не заставят покинуть Норфолк! Это мой родной дом.

— Гм… Это тот молодой викинг удерживает тебя здесь?

Пета, вспыхнув, отвернулась. Ричард не ведал об отступничестве Майка. Казалось, он единственный, кто об этом не знал. Деревенские сплетники вовсю перемывали им косточки. Майка никогда не видели с другой девушкой, кроме Петы. И то, что он проводил столько времени в обществе Лориол, не могло остаться незамеченным. Пока никто не осмелился ей что-либо сказать, но девушка видела сочувственные взгляды. Даже Норуэллы тактично избегали упоминать имя Майка.

Она не успела ответить Ричарду. Вошла медсестра, чтобы дать ему лекарство. По дороге домой Пета размышляла об «упущенных возможностях». Она так глубоко задумалась, что, войдя в дом, только посередине коридора заметила на лестнице чью-то фигуру.

— Привет, Пета.

Николас! Девушка остановилась как вкопанная и просияла. Она не знала, что Николас приезжает сегодня, и на миг потеряла дар речи от удивления и удовольствия.

Он улыбался, приближаясь к ней, но она почувствовала, что он напряжен. Словно его что-то сдерживает.

— Мне почти хочется обмануть самого себя и решить, что ты рада меня видеть!

Пета покраснела и засмеялась:

— Ну, конечно, рада! Почему ты не дал знать о приезде? — И почему-то добавила: — Кажется, Лориол нет дома?

В его глазах вспыхнул опасный огонек.

— Она дома. Мисс Девлин сказала, что парусный спорт приводит ее в безграничный восторг!

Его голос прозвучал довольно сухо, но Пету спасло от ответа появление Энн.

— Джон хотел бы встретиться с вами в библиотеке, доктор Уэринг, если это вас устраивает. Кажется, он немедленно хочет начать работу над материалом, который вы для него нашли, но вы ему не позволите, правда? Он уже поработал сегодня больше, чем следовало.

— Нет, я заставлю его подождать до завтра, — пообещал Николас.

И сдержал слово. Спустя полчаса он оставил профессора наедине с книгами и присоединился к Энн и Пете, которые наслаждались временной благословенной тишиной, сидя в гостиной. Такое редко случалось в отсутствие Николаса — Джон Девлин позаботился об этом!

Энн писала письмо. Николас уселся в кресло у камина напротив Петы. Пете показалось, что у него вырвался вздох облегчения.

— Должно быть, я старею. Суматоха Лондона слишком на меня действует. Кажется, время летит все быстрее и быстрее.