— А вы, случайно, не знаете? — с надеждой спросил капитан.

— Да нет, зачем это мне. Я и лица-то его как следует не разглядела. Думаю, что лет двадцати пяти, среднего роста, в черной куртке под кожу. Они, автоинспектора, все такие носят.

Ранним апрельским утром из села Богзешты выехали две бедарки. На передней — Василий Рошка, за ним — Георгий Балмуш с женой. Давние друзья, они решили в этот воскресный день вместе съездить в Бравичи на базар. Свежие, с утра еще не уставшие лошади резво бежали по проселку. Вот передняя бедарка поравнялась с колодцем. Много лет назад крестьянин по фамилии Велешко вырыл его возле дороги, среди виноградников. Давно нет на свете этого человека, но добрая память о нем живет. В округе этот колодец называют не иначе, как именем Велешко. Тысячи едущих по своим делам крестьян утоляли у колодца жажду, поили своих верных помощников — коней.

Решили напоить лошадей и ранние путники. Рошка подъехал поближе к колодцу, натянул вожжи. Лошадь остановилась, но, как показалось хозяину, неохотно, вздрогнула, скосила большой черный глаз. Василий подошел к деревянному срубу, нагнулся, чтобы опустить ведро, и испуганно отпрянул, не в силах произнести ни слова. В темной глубине колодца лежал лицом вниз человек.

…Придя в себя, Рошка и Балмуш заторопились обратно, чтобы рассказать в сельсовете о виденном. Вскоре возле колодца Велешко остановилась машина. Из нее вышли прокурор Теленештского района, помощник прокурора и лейтенант, инспектор уголовного розыска РОВД. Из толпы людей, собравшихся поодаль, отобрали понятых.

Осмотр места происшествия начался. Защелкал затвор «Зенита». Объектив запечатлел на пленку следы протектора автомашины, которые рельефно выделялись на рыхлой, сырой земле и вели от обочины дороги к колодцу. Лейтенант, вооружившись лупой, изучал деревянный сруб. Обнаружив несколько волосков темного цвета, осторожно завернул их в бумагу и спрятал в сумку. За ними последовал окурок сигареты «Опал» со следами, похожими на кровь, три троллейбусных талона с такими же следами. Метрах в пятнадцати от колодца на земле валялись мятая трехрублевка и носок вишневого цвета. Еще дальше, в междурядьях виноградника, следственные работники обнаружили потухший костер с обгоревшими остатками одежды, десять пуговиц и пятнадцатикопеечную монету.

На голове извлеченного из колодца трупа «неизвестного гражданина» зияли глубокие раны, на большом пальце правой руки не хватало ногтевой фаланги. Позже судебно-медицинский эксперт напишет такое заключение:

«Неизвестным» труп оставался недолго. После того, как в Кишинев, в Министерство внутренних дел и прокуратуру республики ушло сообщение из Теленешт, не составило большого труда установить, что в колодце Велешко нашел свою смерть не кто иной, как Бершадский Борис Михайлович, житель города Кишинева, слесарь, обладатель бежевой «Лады».

Сотрудники прокуратуры совместно с уголовным розыском наметили план расследования. И сразу же перед ними встали вечные и всегда новые вопросы: кто, когда, зачем? Кому и зачем было нужно лишать жизни ничем, в общем, не примечательного человека? Мотивы преступления? Месть, ограбление, ревность, сведение счетов?.. И вообще — каким образом водитель, выехавший, по его словам, в субботу на техосмотр, оказался на следующий день за добрую, а вернее, недобрую сотню километров от Кишинева, возле колодца Велешко, где и нашел свой страшный конец?

Прежде всего нужно было опросить людей, видевших Бершадского в субботу. Возможно, их показания прольют свет на обстоятельства дела. Необходимо узнать как можно больше об этом человеке.

Начальник управления уголовного розыска Министерства внутренних дел республики полковник Вовк оглядел собравшихся в его кабинете работников, остановил взгляд на капитане Бузнике, одном из самых опытных оперативников.

— Вам, товарищ капитан, поручается поинтересоваться техосмотром и взять показания у автоинспектора. — Полковник перевел взгляд на другого сотрудника, с погонами старшего лейтенанта. — А вы, товарищ Федоров, побывайте в гараже, где держал машину убитый. Наверняка его кто-то видел перед выездом, день-то субботний был, народу в гаражах в такие дни полно. Думаю, что необходимо опросить родственников Бершадского в Леово. Попросим сделать это теленештских товарищей.

Короткое совещание закончилось, и все заторопились по своим делам, чтобы через некоторое время снова появиться в кабинете начальника уже с докладами. Первым явился Бузник и с ходу сообщил:

— Товарищ полковник, в тот день, двенадцатого апреля то есть, никакого техосмотра ГАИ не проводила.

Вовк задумался.

— А вы все точно проверили?

— Точно, товарищ полковник, не было никакого техосмотра…

— Ну что ж, не было, так не было. Будем считать, что это дело преподнесло нам первый, но, видимо, не последний сюрприз. А этого лейтенанта, автоинспектора, все равно надо разыскать.

— Простите, старшего лейтенанта, — деликатно уточнил Бузник.

— Да, старшего, вам лучше знать. Уточните еще раз у жены Бершадского число, когда задержали их машину. В автоинспекции должны быть списки дежуривших и тот день. Да, и заодно поговорите на месте работы Бершадского с людьми, близко его знавшими, друзьями-приятелями. Обязательно такие должны быть, ведь он работал там давно. Только осторожно, ненавязчиво, чтобы не подумали чего плохого.

— Понял, товарищ полковник. Разрешите идти?

В автоинспекции необходимую справку Бузнику дали быстро, и вот уже перед ним сидит молодой человек с погонами старшего лейтенанта. Автоинспектор несколько озадачен вызовом в управление уголовного розыска — особых происшествий за последнее время у него не было. Немного волнуется и капитан. За многие годы работы в милиции ему не часто приходилось допрашивать своих коллег. Потолковали сначала о том, о сем, и Бузник перешел к делу.

— Нас интересует, товарищ старший лейтенант, как проходило ваше дежурство в Гидигиче тридцатого марта. Расскажите по порядку…

Автоинспектор ожидал чего угодно, только не этого неожиданного вопроса.

— Обыкновенно… Сейчас уже всего не припомню. Ведь прошло две недели. Поставил свой «Москвич», у него замечательный прибор, скорость определяет точно. Нарушителю деваться некуда.

— И много вы задержали нарушителей?

— Человек двадцать наберется.

— А вот этого нарушителя не припоминаете? — капитан открыл папку и передал автоинспектору фотографию Бершадского.

Старший лейтенант внимательно всмотрелся в худощавое, чуть удлиненное лицо человека средних лет.

— Лицо знакомое. Ну конечно, я его «Ладу» остановил за превышение скорости, гнал на семьдесят километров, а там положено не больше сорока.

— Остановил, а дальше?

— Проверил права, у него уже два прокола было. Хотел сделать третий, но он стал упрашивать, я и пожалел его, отпустил с миром. Предупредил только строго…

— И все? Ведь нарушение было серьезное и, как вы говорите, не первое.

— Виноват, товарищ капитан, чего уж там. Слабинку дал.

— А все-таки, товарищ старший лейтенант, чем он вас разжалобил?

Автоинспектор смутился, отвел в сторону глаза.

— Понимаю ваш намек, товарищ капитан. Жезл регулировочный обещал мне сделать. Мой-то поцарапан, в руки неприятно брать. А он сам предложил, я же не просил: сделаю, мол, новый, залюбуетесь, товарищ начальник. Приходите, говорит, через день к проходной моей фабрики часов в девять, — принесу. Скрывать не стану — ходил, а он не вышел. Ну, думаю, оно и лучше, бог с ним, с жезлом этим. А что, неужели из-за жезла вызывали, товарищ капитан? — не удержался от вопроса инспектор.