«Заповедным темным бором…»
Заповедным темным бором
Я иду в ночи одна.
На тропе моей узорной
Ворожит луна.
Чьи-то кости забелели,
Кто-то выставил рога.
В обомшелой старой ели
Спряталась Яга.
Воркотня старухи злая
Оцепила страхом лес.
Воет волк, лисица лает,
Мутен свод небес.
В облаках сгустились рожи
Темно-серых чудищ зла.
Неужели волей Божьей
Я сюда пришла?
ИЗ КНИГИ «ЗИМА»
«Снега зыбучей пеленой…»
Сестре
Снега зыбучей пеленой
Дрожат меж небом и землей,
И с мягких, низких облаков
Безмолвный слышен чей-то зов.
Проходишь ты над облаками
Уже неслышными шагами
И на меня ты не глядишь,
Но в сердце льешь святую тишь.
И буйных дум моих смиряешь
Неукротимую волну.
И тихо путь мой направляешь
В обетованную страну.
«Напоена морозной мглою…»
Напоена морозной мглою
Перед окном моим трава
И с мертвой смешана листвою,
Но всё жива еще, жива.
И много злобных бурь промчится
Над каждым дрогнувшим стеблем,
Пока от жизни отрешится
Она под зимним серебром.
«В белоснежной колыбели…»
Лису
В белоснежной колыбели
Укачали нас холмы.
Эти маленькие ели
В белых ризах — это мы.
Окрестила и забыла
В тихом поле нас метель.
В белый саван обратила
Нашу детскую постель.
И уснули мы, принцессы,
Под короной ледяной,
Зачарованы небесной
Белизной и тишиной.
«На закате розовые дали…»
На закате розовые дали
Поля белоснежного грустны.
С неба веют сизые вуали
Стынущей предсмертной тишины.
Ели, точно в ризах погребенных,
У дороги служат парастас.
Вспыхнул луч на колокольне дальней,
Вспыхнул — и погас.
«Снег на солнце пахнет морем…»
Снег на солнце пахнет морем.
Сердце полно крепким горем
И морозную печать
Не сумеет расковать.
Волны кинуло далеко
Море снежное к востоку,
Там, где синий окоем
Над пустынным серебром.
Море. Горе. Саван белый.
Черный лес заиндевелый.
Сколько тут замерзших слез
В космах елей и берез.
ИЗ КНИГИ «ОСЕННЕЕ»
«Золотая осень озарила…»
Золотая осень озарила
Золотую о тебе тоску.
Из всего, что летом жизни было,
Для тебя я багряницу тку.
Убираю трепетной листвою
Голубой хрустальный твой чертог.
Ты пройдешь незримою тропою
Далеко от всех земных дорог.
Паутины радужные будут
Точно слезы в никнущей траве,
Там, где весть развеется о чуде,
О тропинке в горней синеве.
«На осенние флоксы, на бархат вербен…»
На осенние флоксы, на бархат вербен
Льется дождь утомительно длинный.
Преломленье времен. Близкий осени плен.
Сиротства и Печали крестины.
В пожелтелой траве чахлый клад золотой,
Дар последний умершего лета
Ветром с яблони сорван, над мокрой травой,
Смотрит яблоко поздним приветом.
Сыро в комнате. Печка грустит без огня.
Скоро окна мои затеплятся.
Плачут в стеклах дождинки, уныло звеня,
Думы черные в сердце стучатся.
«Об отлете, о попутных ветрах…»
Об отлете, о попутных ветрах,
О краях заморских птичий гам
В роще, первым золотом одетой,
Не смолкает долго по утрам.
Рдяных бус брусники переспелой
Вьются четки в золотистых мхах.
Бабье лето переплетом белым
Заплелось на травах и кустах.
Сух и глух протяжный ропот сосен.
Выше стал хрустальный небосвод.
Ничего уже душа не просит,
Собираясь в дальний перелет.