Обакэ [82], японский "призрак", "дух", является тем, что предполагает его название: о – выражающий почтение префикс, в то время как бакэ – существительное от бакэру, глагола, означающего "подвергаться изменениям". Японские призраки являются по существу олицетворением трансформации. Они представляют собой один вид существа, который видоизменяется, трансформируется в другой, одно явление, которое испытывает изменение и модификацию, одно значение, которое теряет смысл и обретает его уже как что-то другое. Обакэ подрывают непреложные законы жизни, которые привычны для нас.

Японский призрак – это преимущественно летнее существо. Есть очень мало страшных рассказов о шипении огня зимой и треске горящих поленьев, когда тени удлиняются, а слушатели пугаются настолько, что боятся ложиться спать. В мифах о японских призраках повествуется не столько о вампирах на холодной лестнице, скелетах в заплесневелом чулане или о пронизываемой ветрами колокольне, сколько, скорее, о смятой ночной рубашке или сломанном веере. Классический тип таких рассказов порождается душной погодой, выжимается из других вещей. Материалы, которые производят обакэ, могут быть разными: часто это обычный предмет, который находится под рукой, наиболее восприимчивый к преобразованиям. Зонтик может входить в мир сверхъестественного как обакэ-пар зонтика, который подымается с его полей и кажется злобным лицом. Есть также обакэ лампы (тотин), который появляется из обычного качающегося фонаря, окутывая его привычную форму сверхъестественной жизнью, когда тени и свеча внутри шатаются во время бури.

Обакэ также могут обладать элементом привлекательности. Действительно, они иногда вызывают в большей степени удовольствие, а не опасение. Дети рисуют зонтики с улыбающимися лицами и могут хихикать при виде сломанного фонаря. Большую часть времени такие вещи совершенно безопасны. Но в этом также заключается и опасность – никто не может знать, когда начнется трансформация.

Существенное число обакэ явно связано с огнем. В многих обществах огонь считается не только главным помощником людей, но также и смертельной угрозой для них, так что огонь часто является указанием на таинственные силы. В огне костра внезапно появляется и затем исчезает лицо. Хи но тама (дымок) долго веет над костром, "лисиный огонь" (кицунэби) можно заметить в зарослях и чащах. Огонь – один из самых главных преобразователей, поскольку он изменяет все, к чему прикасается, превращает мясо мертвого животного в пищу, холодную бледность в теплоту. Но огонь также превращает дома или храмы в пепел, уничтожает труд многих рук, безжалостно прерывает жизнь. Обакэ огня не потерпит контроля над ним со стороны любого человека.

Много столетий назад в Индии Будда учил, что нет ничего постоянного в этом мире, что любая форма существования – не что иное, как блуждание в постоянном движении. Люди могут думать, что они обладают личностью, могут стремиться созидать свое эго или тревожиться о собственной логичности или репутации, но все это заблуждение. "Личность" – это воображение, выдумка. Таким образом, "трансформация" – это фактически истинное проявление бытия. Обакэ, величайшие преобразователи, заостряют безрассудность представления о нашей человеческой безопасности в неизменном порядке вещей и уничтожают наше гордое чувство понимания строения мира.

Обакэ отражают и напоминают нам об изменчивости мира вокруг нас. В то же самое время элементы видимого мира, которые, как нам кажется, подвержены естественному изменению, могут считаться обакэ. Например, лиса по природе является животным-бакэмоно, или "преобразующимся существом". Когда-то очень распространенные по всей Японии лисы, однако, редко попадались на глаза людям, так как они передвигались ночью; убитая птица, сломанные заборы и цыплячья кровь были единственными свидетельствами их ночных похождений. Возможно, то, что лису трудно увидеть или долго сохранять ее в поле зрения, привело к представлению, что лисы подвергаются физическому изменению. Лиса могла войти на крестьянский двор под видом рыжей зверушки, но уйти в абсолютно другом облике – как старуха, мальчик, демон или принцесса. Согласно японским традициям, лисы живут по образу человеческого общества, с хозяевами, дамами, слугами и рабочими, стоят на задних лапах, одеваются в человеческую одежду и совершают свои мистические ритуалы при свете фонаря в гуще леса.

Чтобы уменьшить силу, которой обладали эти причиняющие беспокойство животные, строились святыни, и бог-лиса, Инари, стал наиболее популярным придорожным божеством, которому при прохождении мимо хлопали в ладоши, приносили в дар цветы, сакэ и жареное тофу (считалось, что это любимая пища лис). Даже сегодня на перекрестках можно увидеть что-то похожее на алтарь, с керамическим изображением лисы, размещенным за решеткой, и жертвоприношениями, помещенными перед ней людьми, стремящимися предотвратить опасные ситуации. Лис нужно умилостивлять, поскольку они могут нанести урон хозяйству крестьян. Также они являются постоянным и полезным напоминанием о "лисьих" особенностях, которые лежат в корне человеческого поведения.

В 1780-х годах ученый и художник Торияма Сэкиен начал писать широкомасштабное исследование призраков и духов, в котором он попытался предложить читателю полный список всех известных типов. Конечно, проект был немного абсурден, так как призраков невозможно подсчитать таким образом и по самой своей природе обакэ не поддаются обычной классификации. Первый том появился в 1781 году под названием "Ночной парад сотни демонов". Тремя годами позже Торияма выпустил "Иллюстрированную коллекцию сотни призраков" ("Гадзу хякки цурэдзурэ-букуро") и в последующие годы закончил еще два тома, в конечном счете составив то, что остается наиболее полным списком типов призраков. Каждый том был иллюстрирован черно-белыми картинками; приводилось изображение и описание каждого призрака. Книги Ториямы были очень популярны в свое время и выдержали множество изданий. Самые современные собрания японских редких книг содержат по крайней мере несколько экземпляров.

Различные духи, призраки и чудовища, которые Торияма перечислил, в общем называются ёкай [83]. К основным ёкай относятся следующие.

Тэнгу – могущественный горный гоблин, первоначально изображавшийся с длинным клювом и крыльями, но постепенно обретший более человеческий облик, в частности длинный нос вместо клюва. Тэнгу может принимать различные формы и быть как добрым защитником, так и жестоким обманщиком, ворующим маленьких детей, вызывающим пожары и даже подстрекающим к войнам.

Каппа – покрытый чешуей речной монстр с большим клювоподобным носом и заполненным водой блюдом на голове, которое дает ему сверхъестественную власть. Каппа – опасный шутник, который затягивает людей в воду и затем вытаскивает их внутренности через задний проход. Каппа любит огурцы и борьбу сумо, но он бросил вызов человеку, а тот желает сохранить жизнь, ему лучше позволить этому духу одержать победу.

Рокуро-куби – по современным представлениям, женоподобный гоблин с чрезвычайно гибкой шеей. Днем они неотличимы от обычных женщин, но после наступления сумерек рокуро-куби могут вытягивать шеи на любую длину в поисках добычи. Согласно одной теории, они ищут людей, чтобы лишать их жизненной энергии. (Ср. более древнее представление о рокуро-куби, представленное в одноименном квайдане выше).

Также Торияма включил в свою книгу некоторые существа, которые, как считается, не являются ёкай, например они [84], косматого и рогатого японского демона с огромной скрюченной дубиной. Они враждебны к человеку; это наводящие ужас существа, которые охраняют двери ада. Один раз в год 3 февраля проводится церемония по изгнанию они, когда бобы – символ богатства – разбрасываются по дому с криками "Они – уйди, удача – приди!" ("Они ва сото, фуку ва ути"). Но они, подобно всем другим существам, восприимчивы к изменениям. Кажется, что они могут изменяться к лучшему. Один из они, включенный в список Ториямы, даже решил стать носителем лампы, чтобы зажечь буддистский алтарь. Но такие они, тем не менее, остаются демонами и в один прекрасный момент возвращаются к своему прежнему естеству, так как ни хорошее, ни плохое состояние у них не постоянно. К особой категории, отдельной от ёкай, относится другой тип японских призраков – юрэй [85]. Принимая во внимание, что ёкай, несмотря на всю их жуткость, может иметь некоторый элемент веселья, юрэй всегда страшны. Они являются душами умерших и, в отличие от ёкай, когда-то были обычными людьми.