Это было первое упоминание имени Дейка за те две недели, что прошли с тех пор, как детектив, погрузив свои пожитки в фургончик, укатил прочь. После встречи Памелы с отцом Дейк стал очень немногословен и необщителен. Он ждал Памелу у офиса, обнял, утешил ее, отвез на ранчо — но тут же исчез. И Памеле одной пришлось открывать Рэнсому глаза на предательство и вероломство Барта Малкольма. И потом, случайно отправившись выяснить причину необычно громкого мяуканья Идола, девушка обнаружила, что Дейк складывает вещи, собираясь в дорогу.
— Мне еще много о чем надо позаботиться, — проговорил он на прощание.
А чего ты ждала? — спрашивала себя Памела. Объяснения в любви? Предложения руки и сердца?
— Надеюсь, когда-нибудь ты отыщешь то, что исцелит тебя, Дейк, — только и сказала ему Памела.
…Голос Рэнсома прервал поток мучительных воспоминаний.
— Так что ты думаешь по этому поводу, Памела? Он ведь занимался нашими делами во время своего отпуска, сама знаешь.
Да, она знала. Это был первый его отпуск за последние пять лет. Со дня похорон Дэкса.
— Отличная идея, — проговорила она. — Пошли ему чек, как только придут деньги.
Памела была рада, что ее голос прозвучал так невозмутимо.
— Мне жаль, что так все вышло с твоим отцом, милая.
Милая… Это короткое слово мгновенно вернуло ее в тот день, когда Дейк назвал ее так, и тут же сам того испугался.
— Барт ведь был еще и твоим братом, — сказала Памела, отгоняя воспоминания о Дейке.
Рэнсом уныло хмыкнул.
— Я постарался забыть об этом много лет тому назад.
Наступило долгое молчание. Памела снова откинулась на качалке. Казалось, монотонность движений каким-то таинственным образом успокаивает ее.
— Знаешь, — продолжал Рэнсом с горечью в голосе, — очень больно разочароваться в ком-либо. Но еще хуже разочароваться в себе самом. На то, чтобы справиться с этим, может уйти чертовски много времени.
Глаза Памелы были устремлены на то место на перилах, где любил сидеть Идол. Она очень скучала по серому корноухому разбойнику. Ей так и не удалось найти свой платок. Иногда, хоть это было и глупо, она гадала, может, он и сейчас у кота.
— Я говорил ему, что он никогда не терял мужества. Лишь уверенность в себе. Лишь дорогу в жизни.
Памела понимала, что дядя говорит о Дейке. Она вскинула на него глаза. Не в обычаях Рэнсома было проявлять подобную прямоту в таких деликатных вопросах. Да и его явное уважение к Дейку до глубины души поразило девушку. Прочитав во взгляде дяди теплое сочувствие и печаль, она поняла, что от него ничего не утаилось.
— Конечно, чего же еще оставалось ждать, — виновато промолвила она. — Высокий красивый ковбой и глупая деревенская девчонка. Совсем как моя мать…
— Памела, не говори ерунды! Ты совсем не такая. Ты же знаешь, что не такая. И Дейк тоже совсем другой, не сравнивай его со своим отцом.
— О да! Совсем другой. Только я никак не пойму — какой именно. — Девушка отставила чашку и резко переменила тему. — Съезжу-ка я проверю, как там дела у того бычка, который на прошлой неделе запутался в колючей проволоке. Его рану нельзя запускать.
Всю дорогу Памела старалась думать только о хорошем. Во-первых, Рэнсом чувствовал себя гораздо лучше. Он полностью поправился и от болезни, и от сотрясения мозга. Во-вторых, они с дядей все же сохранили ранчо, а известия об истинной причине всех бед распространились в коннозаводческом мире так же быстро, как недавно распространились там дурные вести. Так что репутация Малкольмов не пострадала. И, в-третьих, Памела не потеряла Красавца, напротив, он скоро станет ее собственностью.
А в-четвертых, она никогда больше не увидит Дейка.
Впрочем, Памела не была уверена, что это такая уж приятная мысль. Хорошего в ней было лишь то, что так ей, наверное, будет легче пережить потерю. Тем более что винить во всем девушка могла лишь только себя. Она сама завела себя в ловушку. Дейк тут ни при чем. Можно считать, ей еще повезло. Было бы гораздо больнее, если б он обманул и бросил ее, но нет. Он никогда не лгал ей. С самого начала говорил, что уедет. Дейк ничего ей не обещал. Кроме одного — страстного, неудержимого секса. И свое обещание выполнил сполна — у нее до сих пор от одних воспоминаний об этом голова шла кругом.
Стадо, которое искала девушка, как она и ожидала, оказалось возле родника.
Высмотрев среди прочих быков своего любимого пятнистого бычка, Памела отделила его от стада. Ему никогда не надоедала игра по обучению новых коней нелегкому искусству обращения с веревкой. Красавец был просто великолепен. Куда бы ни сворачивал бычок в попытке смешаться с остальными, Красавец словно по наитию успевал свернуть туда на долю секунды раньше и помешать ему. Даже гул маленького самолетика над головой не отвлек жеребка от работы.
Памела с радостью занималась любимым делом. Столько всего навалилось на ее плечи… Она даже не начала толком обучать Красавца. Хотя тот, казалось, и сам все умел.
Подобравшись поближе к бычку и убедившись, что рана на боку почти зажила, Памела отпустила беднягу обратно в стадо.
— Не горюй, малыш, — сказала она Красавцу, ласково похлопывая его по гибкой шее. — Скоро мы с тобой как следует займемся этими разбойниками. Ты у нас станешь лучшим объездным конем в мире. Ты…
Раздавшийся прямо над головой рев мотора заставил ее замолчать. Тот же самолет, который недавно пролетал над ними, сделав круг, улетел. Он пронесся так низко, что скот в панике начал разбегаться. Девушка в ярости задрала голову, пытаясь под аккуратным красно-белым крылом разглядеть регистрационный номер. Посадочная площадка для самолетов находилась совсем недалеко отсюда. Ну погодите, подумала Памела. Как только вернусь домой, сразу же позвоню и выясню, какой идиот развлекается подобными дурацкими играми.
Через полчаса, все еще сердясь, девушка подскакала к ранчо и вместо того, чтобы свернуть к конюшне, прямиком отправилась к дому. Спрыгнув на землю, она ослабила подпругу. Красавец не был разгорячен, так как большую часть пути они ехали шагом. Он вполне мог постоять на привязи в тени за домом, пока она позвонит на посадочную площадку. Прежде всего она должна разобраться с этими хулиганами, а уж потом вымоет Красавца…
Первое, что бросилось Памеле в глаза, стоило ей свернуть за угол, так это ее красный платок. А потом она увидела Идола. Кот лениво развалился на любимом месте на перилах, повернув к солнцу свою разбойничью мордочку.
А под ним, на ступеньке крыльца, вытянув длинные ноги и привалившись к перилам, сидел не кто иной, как Дейк Дальтон в неизменной широкополой шляпе.
— Так я и думал, что этот вираж заставит тебя вернуться, — лениво протянул он.
Брови Памелы взлетели вверх.
— Так это был ты? Ты что, совсем спятил?
— Наверное, спятил. Если поплелся в такую жару от посадочной площадки пешком. Да еще с котом, который настолько обленился, что всю дорогу с рук не слезал.
— Ты шел пешком? — удивилась Памела. Подумать только, ведь Дейку пришлось проделать долгий путь по разбитому асфальту, в такой зной.
— Всю дорогу, до самого последнего пыльного дюйма. К сожалению, у вас по утрам во вторник тут не очень-то оживленное движение, не то меня кто-нибудь подбросил бы.
Сняв шляпу, Дейк привычно взъерошил волосы на затылке. Несколько секунд девушка не отрываясь глядела на него, боясь неверно истолковать его нежданный приезд. Но зачем же он захватил с собой Идола? И почему на самолете? — подумала она.
— Почему ты прилетел на самолете? — рискнула спросить Памела.
— Так быстрее.
— Что быстрее?
Дейк поднялся и, шагнув к девушке, взял обе ее руки в свои.
— Понимаешь, я вовсе не собирался уезжать надолго. Но мне надо было кое о чем позаботиться, — начал объяснять он.
— Да-да, помню, ты так и говорил. Собственно, кроме этого, ты ничего и не сказал.
Дейк вздрогнул.
— Прости, я не хотел… обижать тебя. Просто мне нужно было кое-что обдумать, кое-что сделать. — Он опустил глаза. — Я поехал навестить Сару.