С губ Дейка сорвался вздох. Подавшись вперед, детектив уперся локтями в колени, сложил ладони вместе и лишь потом вновь поглядел на Памелу.

— Я подумал, а вдруг тут ничего не происходило.

Глава 16

Дейк видел, как побледнела Памела.

— Что ты имеешь в виду? — прошептала она наконец. — Что все это — наша вина?

— Памела, послушай…

Девушка резко отвернулась от него, подошла к окну и замерла там, молча глядя на двор. Идол неожиданно громко замяукал и вспрыгнул на кушетку, дугой выгнув спину и задрав хвост трубой. Он вел себя так, словно Дейк с Памелой стали действовать ему на нервы. Дейк его не винил — после событий последних восемнадцати часов и у него самого нервы были натянуты до предела.

— Постой, постой, дай мне правильно уяснить, — промолвила Памела чуть громче. Голос ее странно звенел. — Значит, со Смельчаком произошел просто несчастный случай. А у Премии и Талисмана Фрэнка случились обычные колики из-за корма, который мы им давали. Так?

— Я этого не говорил. Просто мне надо знать…

Отвернувшись от окна, Памела гневно уставилась на него.

— Надо знать, настолько ли мы беспечны, чтобы кормить лошадей гнилым сеном или заплесневелым овсом?

Дейк тяжело вздохнул. Он предполагал, что ему предстоит весьма неприятный разговор и что Памела мигом выйдет из себя, стоит ему подвергнуть малейшему сомнению степень заботы Малкольмов о лошадях. Еще бы, ведь вся ее жизнь заключалась именно в этом. Но у Дейка не было иного выхода. Он должен был спросить. Или нет?

Глаза Памелы сузились.

— Ты же знаешь Рэнсома, знаешь, что он на такое не способен. Значит, думаешь, это все я.

— Памела, прекрати, я уверен, ты бы никогда…

— Ах, уверен? В самом деле? — Памела обхватила плечи руками, как будто ей стало холодно. — Да что ты вообще обо мне знаешь? Что я племянница Рэнсома? Этого достаточно? Не забывай, я ведь дочь своего отца. А он не заботится ни о ком, кроме себя.

Девушка начала нервно расхаживать по комнате. Потом остановилась и снова взглянула на Дейка.

— Скажи мне кое-что, Дейк.

Как только эти слова слетели с ее губ, у Дейка по спине побежали мурашки.

— Почему ты… занимался со мной любовью вчера?

Дейк растерялся, ответа он не знал, если не считать того очевидного факта, что он страстно желал ее…

— Или все мужчины такие? — Эти горькие слова больно ранили Дейка. — Как ты мог захотеть женщину, которую считаешь такой небрежной и легкомысленной?

— Я вовсе не считаю…

— Не считаешь? Мне уже приходилось слышать про мужчин и про то, как в них играют гормоны. А я-то поверила в твою искренность. Мне следовало быть умнее. А иначе зачем бы ты…

— Замолчи!

Дейк одним рывком вскочил с кушетки. Папка, лежавшая у него на коленях, упала, и бумаги рассыпались по полу. Идол сердито зашипел и, схватив свой драгоценный платок, скрылся за спинкой кушетки. Не сводя глаз с лица Памелы, Дейк шагнул к девушке. Она не шелохнулась, не отступила ни на дюйм. Странно, но сейчас Дейку было даже обидно, что она никогда не боялась его. Но правда-то заключалась в том, что, как бы он ни злился на нее, он никогда не смог бы и волоса на ее голове тронуть. И сейчас, протягивая руки, чтобы ухватить Памелу за плечи и хорошенько встряхнуть, он с небывалой остротой сознавал, как беззащитна она перед ним и как легко он может причинить ей боль.

Во взгляде девушки читалась такая отчаянная неуверенность, что Дейк понял — он уже причинил ей боль. И нанесенная им рана, похоже, долго не заживет. Испытанное Дейком при этой мысли потрясение исторгло из него слова, которые он никогда не собирался ей говорить.

— Ты потрясающая женщина, Памела. Я ни в ком еще не встречал такой храбрости, такого ума, такого сердца, как у тебя. Ты прекрасна, и сама не осознаешь этого, а твою душевную красоту не смогут притушить годы. Как же я мог… — Он умолк, горько и тяжело вздохнул, а потом продолжал: — Я просто не мог сказать тебе «нет». Хотя и понимал, что должен, потому что не… не заслужил такого ценного дара. Я тебя очень хотел…

Памела опустила глаза.

— Памела, послушай. Я никогда не думал, что ты легкомысленная или небрежная, что ты могла сознательно сделать что-то не так. Но я же знаю, как тяжело тебе пришлось, когда слег Рэнсом. У тебя было слишком много работы и слишком мало времени. Как бы ты ни старалась быть внимательной и осторожной, что-то ведь могло от тебя ускользнуть.

Некоторое время Памела продолжала молчать, рассматривая свои руки. Наконец подняла на Дейка глаза.

— Да, мне пришлось идти на какие-то компромиссы, — призналась она тихо, — но я никогда, слышишь, никогда не шла ни на какие компромиссы по поводу лошадей. Они были для меня самым главным. Всегда.

Дейк неотрывно глядел на нее и верил, что Памела говорила правду, говорила открыто и честно, как всегда. Хитрить она не умела, он это давно понял. Он верил ей… Все, что произошло с лошадьми, произошло не из-за беспечности или усталости Памелы. Она могла пренебречь домом, собой — вероятно, собой в первую очередь, — но никогда и ни за что она не допустила бы малейшей небрежности в отношении коней.

Девушка была честна в этом, как и во всем остальном. Так же честна, как и прошлой ночью, когда ответила на его страсть столь открыто, искренне и пылко, что он не мог и мечтать об этом…

— Да, я знаю, — подавленно проговорил Дейк. — Прости, Памела. Просто я в очередной раз просматривал все это, — он коротко кивнул на разлетевшиеся листы из папки, — и никак не мог свести концы с концами. Это какая-то головоломка.

Памела опустилась на краешек кресла.

— И что теперь?

— Ну, для начала, думаю, мы можем исключить ребят. — Памела, тяжело вздохнув, согласно кивнула. — Остается примерно с полдюжины подозреваемых, и каждый из них имеет мотив. Что-то вроде мотива. Но достаточно ли этого, чтобы пойти на такое преступление?

— Что-то вроде мотива?..

— Ну, например, у Престона ранчо заложено и перезаложено, но он сумеет решить свои проблемы. Конечно, деньги за страховку облегчают эту задачу, но и без них он не в таком отчаянном положении, чтобы идти на преступление, — если только не вздумал непременно выжить вас отсюда. Но все равно, даже и это еще недостаточно веский мотив… — Дейк пожал плечами и, бросив на девушку косой взгляд, вынужден был признаться: — С Фрэнком Фоллсом то же самое. Мои люди говорят, что он крепко увяз, но не идет ко дну.

Хотя Памеле предоставлялась замечательная возможность торжествующе заявить: «Я же тебе говорила», однако девушка ею не воспользовалась, а просто сделала Дейку знак продолжать. И он повиновался.

— Рони Скофилд не прочь присоединить эту землю к своей, но он не столь опрометчив, чтобы переплачивать за нее, не говоря уж о том, чтобы пытаться выжить вас отсюда таким способом.

— А что насчет тех, кто угрожал Рэнсому?

Дейк изумленно заморгал.

— Он рассказал тебе о них?

Девушка скривила губы.

— Мне казалось, что ты о них сам не расскажешь, — хмуро проговорила она.

— Я думал, что он не захочет тебя лишний раз тревожить.

— Я и так встревожена, — напомнила девушка. — Но Рэнсом проговорился случайно. В прошлом году один из них оставил какую-то угрозу на автоответчике, что-то про своего отца. А когда я спросила Рэнсома, он решил, что я имею в виду другого, который сам покалечился. Вот я и узнала, что их двое.

— Так-то оно так. Но когда я стал разбираться с этим, то выяснил, что Райли Милтон уже год никуда не уезжал. А Кен Барлоу, правда, уезжал, но лишь затем, чтобы жениться. Он не похож на человека, вынашивающего планы кровной мести.

Памела вздохнула.

— Я чувствовала, что они злятся, но не могли же они и в самом деле в своих несчастьях винить Рэнсома?

— Да…

— Вот и мой нарушитель оказался всего лишь представителем страховой компании, и это разрушает мою теорию насчет золотого прииска, — сумрачно добавила девушка. — Я и сама предполагала, что это сплошная глупость.