— Благодарю покорно.
— Эми уже достаточно настрадалась от людей, которые ведут себя подобным образом. Ты, наверное, наслышан о Вэнсе Томпсоне…
— Она что, считает меня слабаком вроде него? — разъярился Григ.
— Нет, что ты! Пойми, она пережила страшный удар — человек, которому она доверила себя и свое будущее, бессовестно бросил ее в день свадьбы. С ней надо обращаться бережно, Григ, ей нелегко довериться мужчине еще раз. А ты делаешь предложение так, словно издеваешься…
— Это она тебе так сказала?
— Минуту назад у тебя даже не хватило духу признаться в том, что Эми тебе отказала. Она была в растерянности — как принимать твое предложение: в шутку или всерьез? Ты просто боишься стать уязвимым, а это самая большая слабость из всех. — Долли замолчала и с некоторым удивлением посмотрела на Грига. — Подумать только, а я-то тебя боялась! Сейчас даже представить трудно…
— Ну уж и боялась… Я что, вампир?
— Тогда пойду еще дальше, Григ, и скажу, чего тебе недостает. Смирения.
— А смирение тут при чем, черт побери?
— Я хочу сказать, что, пока твоя гордыня значит для тебя больше, чем Эми, ты никогда не завоюешь мою сестру.
Григ повернулся к двери.
— Как вы тут все хорошо за меня решили! Знаешь, я не просил у тебя совета и впредь не попрошу. Так что можешь не беспокоиться. Я обойдусь и без Эми!
Дверь с шумом захлопнулась за ним.
12
Пришел сентябрь, и настала самая настоящая золотая осень. Зелень деревьев сменилась буйством пурпурных, рыжих, желтых и бурых красок. Эми смотрела, как «ее» невесты фотографируются на фоне этого великолепия, а позже, разглядывая фотографии, беспристрастно отмечала, как хорошо выглядят белые платья на этом живописном фоне увядающей листвы. Однако теперь она отмечала и другое — счастливые улыбки невест и их сияющие лица.
А ведь она могла бы быть на их месте: молодая женщина в фате, стоящая под деревьями, а рядом с ней, рука об руку, жених, на которого она смотрела бы глазами, полными любви…
Все, хватит, сказала себе Эми. Она никогда не будет счастлива.
Последней каплей оказался рассказ Долли о ее разговоре с Григом.
— Я сказала ему, что, пока его гордыня значит для него больше, чем ты, он тебя никогда не завоюет, — сообщила кузина. — А он уставился на меня таким свирепым взглядом! Ты же знаешь, как он умеет…
— Знаю, — отозвалась Эми, и сердце ее упало.
— …и заявил: «Я обойдусь и без Эми!»
Эми невесело улыбнулась.
— Вот видишь, я была права, когда отказала ему.
— Боюсь, что да.
Да, Долли тоже изменилась, подумала девушка. В добрые старые времена она ни за что не стала бы травить душу кузины, пересказывая этот разговор. Правильно говорят, что счастье глаза застит, делая человека глухим и слепым к чужим бедам. Долли сейчас была словно защищена броней своей счастливой любви и утратила способность сопереживать. Эми этого не ожидала от двоюродной сестры, как не ожидала и последнего веселого замечания Долли:
— По-моему, лучше тебе забыть о нем. В твоей жизни еще будут мужчины.
— Сомневаюсь, что мне захочется опять морочить себе голову, — с грустью заметила Эми.
— Ничего, это у тебя скоро пройдет. Послушай, мы с Энди собираемся на выходные съездить к друзьям и приглашаем тебя с собой.
— Но я же не могу уехать на все выходные. В субботу у меня очередная свадьба.
— Мы заедем за тобой в субботу вечером. Ты уже освободишься.
— Вообще-то я по воскресеньям хожу в церковь, — сделала Эми еще одну попытку отказаться.
— Боже мой, неужели ты так набожна! — засмеялась сестра. — Нет, не спорь. Тебе нужно отдохнуть. Решено — мы заезжаем за тобой.
Эми была настолько озадачена настойчивостью сестры, что даже не могла сразу найти достойных аргументов для отказа. Не успела она опомниться, как ее согласие было вырвано. Эми тут же пожалела об этом, но было слишком поздно — Долли уже обо всем договорилась.
Эми страшно скучала в большом загородном доме, где подвыпившие гости веселились вовсю: купались в бассейне, катались на лошадях. Поздно ночью она потихоньку вызвала такси и уехала домой, где немедленно легла спать.
Однако и на следующей неделе Эми не удалось посетить церковь, поскольку Мэри самым непостижимым образом куда-то засунула очень важные бумаги, и им пришлось потратить все воскресенье, чтобы их восстановить.
Был самый разгар осенних свадеб, и Долли вернулась в агентство, чтобы немного помочь сестре.
— Энди страшно возмутился, заявив, что мне незачем работать, но я сказала, что нельзя же быть таким старомодным. Да и все равно я смогу работать только до тех пор, пока не родится ребенок. — И Долли погладила себя по животу.
— Так скоро? — удивилась Эми.
— Врач пока не уверен — слишком маленький срок, но я-то знаю, — с торжеством объявила Долли. — Может, это тебе покажется странным, но я в последнее время подружилась с Альбой. Знаешь, с тех пор как у нее все наладилось, она стала гораздо симпатичнее. Ты бы посмотрела, какая она стала толстая. Ты удивишься, увидев ее в воскресенье.
— В воскресенье?
— Да, я забыла сказать! Ты приглашена на обед. Приедет мать Альбы — познакомиться со мной и Энди, ведь мы были в отъезде, когда она была в поместье в первый раз. Ох, только не говори, пожалуйста, что не сможешь приехать!
— Долли, дорогая, я и вправду не могу.
— Я ничего не слышала. В воскресенье большой званый обед, и ты должна на нем быть. Иначе я обижусь! Кстати, не волнуйся, Григ не приедет. Он сейчас уже в Австралии.
— Честное слово?..
— Пожалуйста, птичка, не отказывайся! Ну, что тебе стоит? — скорчила забавную гримаску Долли. — Договорились? Мы ждем тебя в одиннадцать утра в воскресенье. А теперь — пока! — Она чмокнула сестру в нос и выпорхнула из комнаты.
Это был один из тех дней, когда все, как назло, шло черт знает как. Сначала позвонила Долли — сообщила, что неважно себя чувствует и не сможет прийти на работу. Затем Мэри сказала, что немного задержится, и это «немного» растянулось на целое утро. К счастью, другие служащие в этот день не были в разъездах. У Эми к обеду уже голова пошла кругом, и тут раздался очередной звонок.
— Эми, это я, Мэри.
— Где тебя носит?
— Я тут совершенно случайно встретила миссис Прайс, мы занимаемся свадьбой ее дочери.
— Помню. В церкви Святого Антония. Я там часто бываю.
— Ну, так мы сейчас здесь и находимся. Миссис Прайс считает, что церковь слишком мала.
— Но ведь я ей уже сказала, что там хватит места для всех!
— Да, но теперь, когда она снова увидела здание, она уже не так уверена. Представляешь, она близка к истерике и, похоже, не успокоится до тех пор, пока ты не приедешь сюда лично.
— Господи помилуй! Эта женщина просто невозможна.
— Знаю, но сделай милость. Я просто не знаю, что делать.
— Хорошо, сейчас приеду.
Эми поспешно села в машину и поехала в церковь. Та находилась в окрестностях городка — старинная маленькая церковь, почти часовня, из серого камня, построенная в XVII веке. Солнце с трудом пробивалось сквозь сизые тучи. В старых вязах гомонили грачи, а под стертыми от времени плитами покоились многие поколения прихожан. К церкви вела дорожка, вся усыпанная пурпурными и бурыми листьями. Эми вышла из машины и на мгновение остановилась. Вокруг стояла звенящая осенняя прохлада. Мертвые листья, кружась, медленно падали на почерневшую от дождя землю. Девушка смахнула листок с ветрового стекла и торопливо пошла к церкви, около которой не было ни одного человека.
Однако дверь в церковь была открыта. Внимание девушки привлек какой-то шорох, и, обернувшись, она заметила мелькнувшую между деревьями фигуру в черно-белом одеянии. Фигура исчезла, и Эми протерла глаза. На мгновение ей показалось, что это был священник в полном облачении, украдкой пытавшийся куда-то пробраться незамеченным. Глупость какая-то…
— Есть здесь кто-нибудь? — позвала Эми, входя в церковь. Сквозь стрельчатые витражи на темные плиты и древние гробницы, украшенные резными фигурами рыцарей и дам, лились разноцветные лучи. В церкви никого не было, и тем не менее Эми чувствовала, что она здесь не одна. — Есть здесь кто-нибудь? — повторила девушка.