За это время мы с Кьюкором совершили поездку в Уэльс, чтобы осмотреть вероятные места натурных съемок. Остановились в очаровательной гостинице в Ланголлене. Это на севере Уэльса. На реке Ди. Осмотрели несколько ферм, расположенных милях в пятидесяти на запад от городка. Благодатная местность. Проливной дождь. Горы на горизонте — Сноудон. Некоторые из ферм казались какими-то допотопными. Местность, выбранная нами, была начисто лишена телефонных столбов и прочих признаков цивилизации. Наконец мы приняли предложение Кармен Диллон, чей выбор пал на деревню Айсибити-Айфэн. Там протекала речка. И ландшафт был весьма приятный. Очень близко — ферма Хафод Айфэн. Она принадлежала «Нешнл траст», а хозяйствовала на ней семья по фамилии Хьюз. Каменный дом на склоне высокого холма. Группа длинных и красивых хозяйственных построек — тоже из камня. На ферме выращивали крупный рогатый скот — валлийских чернушек. Очень занятная ферма.

Кармен сказала нам, что может кое-что соорудить тут и там, чтобы усадьба соответствовала нашему сценарию. И очень важно, что близко деревня. Мы осматривали ее без особого энтузиазма: был конец долгого дня и шел проливной дождь.

Потом мы вернулись в Ланголлен. Отель «Ройал». Пообедали, выспались. Утром отправились на северо-восток в город Врексхэм. Близ него находилась Бершэм Кольери. Нам хотелось, чтобы публика поняла, как в 1890 году десяти-одиннадцатилетние мальчики ходили на шахту, где работали по двенадцать часов в день. Мистера Оуэнса, управляющего, не было на месте — он куда-то уехал. Там имелось несколько достаточно старых строений, которые можно было использовать.

В конце нашего визита мы все надели плащи, перчатки, плотные шляпы, ботинки (я воспользовалась только шляпой, — моя обычная одежда, включая туфли, соответствовала случаю). Потом сели в лифт. Фактически это была открытая двухэтажная клеть. В каждом отсеке могло стоять человек по пять. Если ты был ростом выше ста шестидесяти пяти сантиметров, то стоять было невозможно. Кромешная темнота. Почти четыреста метров вниз. Спуск быстрый, с шумом и треском. Грубо пробитый в породе ствол. Остановились. Туннель. Тусклое освещение и узкая колея посередине. Туннель напоминал округлое, грубо выдолбленное отверстие. Очень неровное дно. Чтобы добраться до места добычи, шахтерам нужно было пройти три километра пешком по туннелю. У каждого — лампа и прибор для определения уровня газа. (У нас — тоже.) И противогаз. Мы дошли только до помещения, где шахтеры пили чай. Несколько стульев. Темновато. А в породе еще только одна дыра. Постоянный изнуряющий сквозняк. Все были в угольной пыли. И было холодно. Детей же они используют потому, что в некоторых местах мужчина просто не в состоянии орудовать инструментом в узких лавах.

Уходя, чтобы подняться наверх, мы услышали красивый тенор, затянувший песню. Постепенно подключились другие голоса. И это глубоко под землей. Нам сказали, что многие их песни — это псалмы. Интересно, правда? Это производило одновременно и трогательное, и жуткое впечатление. В такое время, под землей, где каждый звук мог вызвать сотрясение породы. Кто господин? Только Он. Пой гимн. Такой красивый был звук, слышавшийся из ствола шахты. Тяжелая и опасная работа, требующая каждодневной отваги. Шахтеры были так не похожи на других мужчин. Впрочем, они и должны быть совсем иными. И тем не менее в них столько забавного. Та песня — такой контраст с окружающим. Поднявшись наверх, мы заметили, что буквально покрыты угольной пылью.

Так трудно отмыться.

Оттуда мы поехали на юг. Через весь Уэльс. Пейзажи намного приветливее в центре и на юге. Ничего более подходящего, чем ферма Хьюза, мы не нашли. Приехали сначала в Кардифф, потом направились прямиком на юго-восток — в Лондон. Долгий день. Но запоминающийся.

После того как Тедци Скейф дал согласие, мы совершили еще одну поездку в Уэльс. К тому времени на ферме Хьюза появился красивый цветник. Парник. Великолепная поляна. Исчезла грязь, так как были проложены дорожки, посыпанные гравием. Появилось несколько новых труб на крышах. И на фронтонах — несколько выступов. Это декорации. Вид у усадьбы теперь был намного более цивилизованный. А поскольку стоял чудесный день — только немного туманный и без хлябей небесных, — новый вид фермы показался нам прекрасным. Я спросила миссис Хьюз, могу ли я оставить свою одежду и туалетный столик у них в доме. Она дала согласие. Я очень обрадовалась, поскольку в противном случае мне пришлось бы устраиваться в трейлере. А трейлер бы поставили в поле. И каждый раз, выходя наружу, пришлось бы наступать в грязь. А при каждом шаге внутри трейлера он начинал бы слегка дрожать. И чем больше проходило бы времени, тем хуже были бы его внешний вид и запах в нем. В доме, в комнате с окнами на юго-восток — на втором этаже, с ванной по соседству — у меня была замечательная приемная. Мои блузки лежали на постели. Мои шляпы — на постельных простынях. Мои ленты, платки, перчатки, вуали — на постели в корзинке. Для меня — уголок на постели, чтобы можно было прилечь. Туфли под кроватью. Пальто, сорочки и жилетки — на вешалке в коридоре, сразу за дверью. А главное удовольствие — какое замечательное преимущество — можно было глядеть в окно и видеть все, что происходит. РАЙ, да и только.

Больше, в сущности, нечего рассказывать. Когда на картине начинаются съемки, все сводится к самочувствию и погоде, а также к тому, удалось ли набрать хороший состав актеров и технического персонала. Важно также, имеется ли в сценарии какой-либо смысл. Учитывается и ваша собственная ценность. Способны ли вы сделать это? Тем, кто в том или ином виде причастен к искусству, всегда важно знать, оказались ли они в этой сфере благодаря своим способностям или случаю. Конечно, если выдается время поразмышлять.

Почти каждый день — одно и то же: работа, работа. Что касается меня, то подъем каждый день в пять. Плотный завтрак. Я готовлю его сама: фрукты, яйца, бекон, гренки, куриная печенка, джем, кофе. Все — на поднос. Несу это обратно в постель. Как приятна утренняя тишина. Учу и обдумываю все, покуда ем и пью. Встает солнце. Так редко приходится видеть его. Туман. Мало-помалу проясняется. Легкий дождь. Благословенный климат для веснушчатой кожи. Потом холодная ванна или холодный душ. Если освободилась рано — до прихода машины, — еду на велосипеде. Примерно в семь.

У нас с Филлис есть маленький домик — в Кэпел Гармон. Дому триста лет. Красивый большой камин в гостиной. Три больших куска сланца. Там повсюду сланцевые шахты. Мы заполнили комнату большими бобинами шерсти. Они очень декоративны — красные, голубые, белые, сине-белые. Примерно пятнадцать сантиметров высотой. Надо было посетить много ткацких фабрик. Они выпускают всякого рода свитера, рубашки, одеяла, юбки, брюки, пальто, кепки, шляпы, сумочки, пелерины. И всегда жаль, что вы не купили больше. Овец там — в изобилии.

Обед на подносе перед камином. Попадая в дом, первым делом мою волосы — делаю это каждый вечер. Укладываю их мокрыми. И пока я ем, они как бы сушатся перед огнем. В семь или семь пятнадцать заканчиваю ужин. Шесть дней в неделю на натурных съемках. Иногда ложусь в постель с мокрыми волосами.

Возил нас некто Джордж Поттер. Настоящий кудесник. Мастер на все руки. Плотник, электрик, водопроводчик. Человек необыкновенно жизнерадостный, что было очень приятно. Окружающий ландшафт в Кэпел Гармон и на месте натурных съемок просто божествен. Холмы, деревни, небеса, цветы, поля, каменные фермерские дома, амбары, узкие дороги, обсаженные розово-пурпурными наперстянками. Стада овец, пасущихся на склонах холмов. Горы, возникающие и исчезающие в тумане, — на горизонте. Каждый день мы возвращались со съемок домой, выбирая новый маршрут. Поверьте на слово — это было захватывающе. Воздух — чистый и такой бодрящий. Вода — мягкая. Небеса — высокие. Душа проветривалась. Красота жизни. Чудо.

Можете представить себе кинобригаду — примерно в шестьдесят человек, — которые в течение трех с половиной недель то входят, вместе или поодиночке, в ваш уединенный фермерский дом, то кружат вокруг него? Шесть дней в неделю. То главную героиню — меня, — входящую в комнату второго этажа. Людей, греющихся в вашей гостиной. Дождь и грязь, наносимые внутрь дома. Группу, которая приехала в семь утра, а уехала в семь вечера.