Они оба хотели прижаться друг к другу и оказаться где-то далеко-далеко — там, где нет ни единой живой души, где никто не помешает им вдвоем испытать счастье. Но это были только грезы, волшебная сказка. В реальности Клэй не был готов переступить свою внутреннюю черту. Он считал это нечестным. Он не хотел обладать ею, пока не расскажет о себе всю правду.

Усилием воли мужчина снова заставил себя отпрянуть от нее, и в этот же момент сработал ее пейджер. Сообщение было коротким: «Срочно позвони в клинику. Док».

Девушка вынула из сумочки телефонную карту и подошла к автомату. Привычка думать о других была воспитана в ней с детства. Это было для нее так же естественно, как дышать. А то, что их с Клэем прервали, оно, может, и к лучшему. Главное — моя работа, мои пациенты, как заклинание повторяла она. Прежде всего — лечить и помогать. И он еще думает, что из-за него я не вернусь в Африку. Мечтать не вредно…

Она сознательно лгала себе для того, чтобы обрести уверенность в своих силах. Поговорив с Доком, Пейдж обернулась к Клэю.

— Это Мериам, — сказала она. — Помните ту крупную беременную женщину в поликлинике? У нее начались боли.

— А когда ребенок должен появиться на свет? — спросил Клэй.

— Через три недели, — ответила Пейдж с улыбкой. — Но новорожденные не всегда оказываются пунктуальными. Все бывает.

10

Дверь небольшого коттеджа Мериам была открыта. Дородная улыбающаяся матрона с приятным круглым лицом, усыпанным веснушками, встретила их на пороге. Она чувствовала себя уже намного лучше, но Пейдж настояла на осмотре. Они удалились в спальню, а Клэю ничего не оставалось, как осмотреться. Он ощутил необычный уют, но не сразу понял, что именно его создает. Присмотревшись повнимательнее, мужчина ахнул: вышитые подушечки, оборки на шторах, гобелены, пледы, салфетки — и все ручной работы! Да эта Мериам — настоящая мастерица!..

— Не перенапрягайтесь и побольше отдыхайте, — услышал Рэйнольдс приближающиеся шаги и озабоченный голос Пейдж.

Дверь распахнулась, и женщины вошли в гостиную.

— Ложная тревога, — пояснила Пейдж. — Такие боли бывают в конце последнего триместра, но они не опасны.

— Ну и отлично, — улыбнулся мужчина и обратился к Мериам. — Меня очень заинтересовали ваши работы.

— Да что вы? — смутилась та. — Это все пустячки, которые я придумываю и делаю в свободное от работы время.

— У меня есть приятель в Вестминстере, — продолжал Клэй. — Он делает оригинальную резную мебель и содержит небольшой магазин. Мне кажется, ваши вещи гармонично сочетались бы с его изделиями. А вы могли бы заработать на этом неплохие деньги.

Мериам просияла от счастья:

— Мистер Рэйнольдс, это было бы так здорово! Для маленького понадобится столько всего, и лишние деньги не помешают. Если бы это получилось, я была бы вам благодарна.

— Тогда по рукам, — заключил мужчина.

В течение всей пятницы Клэй то и дело вспоминал о Бене Хокенсмите и в конце концов решил позвонить ему сам. Трубку сняла мать мальчика. Ее голос был озабоченным и усталым.

— А, это вы, мистер Рэйнольдс… Да, сын дома. Сейчас я его позову. Может, он хотя бы к вам прислушается.

Клэй не успел выяснить у нее, в чем было дело, и напряженно ждал.

— Алло, мистер Рэйнольдс, здравствуйте! — послышался юношеский голос на другом конце провода.

— Привет, Бен! Как твои дела?

— У меня все в порядке, — заверил тот. — В колледж поступать не буду. Это уже точно. — Бен старался придать голосу твердую уверенность, и ему это удалось.

— Послушай, — спокойным тоном начал Клэй. — Если это вопрос денег: то здесь нет проблемы. Как раз сейчас я работаю над проектом по созданию фонда для таких ребят, как ты. Будешь получать необходимые субсидии и спокойно учиться. — В трубке воцарилось молчание. — Конечно, ни о каком возвращении денег никакой речи не идет. Фонд будет благотворительным.

— Идея хорошая, мистер Рэйнольдс, но не для меня, — раздался опять голос Бена.

— Но почему, объясни толком, — не отступал Клэй.

— Да надоело. — Тон юноши стал менее дружелюбным. — Все пытаются давить на меня, обещают что-то взамен. Я тренируюсь как дурак уже долгие месяцы, а нога по-прежнему как чужая.

— Но это смотря под каким углом взглянуть на результаты, — возразил Рэйнольдс. — Сравни хотя бы то, с чего ты начал, с тем, к чему пришел.

— Все равно это не то, что я ожидал, — упирался подросток. — Футбола не будет. Да и устал я. Приятель предложил мне работу на бензоколонке. Накоплю денег, куплю машину и махну в Вестминстер искать что-нибудь получше.

Боже, какая наивность, подумал Клэй, просто ребячество. Но в трубку сказал:

— А что для тебя может означать «получше»?

— Ну, например, стать продавцом в престижном спортивном магазине.

— Вот оно что, — задумчиво отозвался мужчина.

Клэй сидел в кресле и угрюмо смотрел прямо перед собой. Желание Бена работать продавцом потрясло его. Вот, значит, зачем он тогда приезжал к нему — чтобы окончательно убедиться в правильности своего выбора: раз Рэйнольдс стал преуспевающим продавцом садового инвентаря, то что помешает ему успешно торговать спортивным? Теперь Клэй обязан был рассказать подростку свою историю до конца, без утайки. Объяснить, почему ему самому не пригодилось высшее образование, растолковать, что у него был совсем другой случай.

Но если уж открываться Бену, то почему бы не рассказать всю правду и Пейдж? И Клэй решил поехать к ней, чтобы расставить все точки над i.

На улице неистовствовал ветер. По лобовому стеклу машины Рэйнольдса непрерывно сбегали струи дождя, и дворники едва успевали разгонять их. Несмотря на непогоду, он добрался до дома Дока без приключений. Когда позвонил в дверь, ее открыла сама Пейдж.

Счастье, которое блеснуло на ее лице при виде гостя, немного поблекло, когда она почувствовала, что Клэй чем-то взволнован.

— Что-то случилось? — встревоженно спросила она.

— Можно и так сказать, — ответил мужчина. — Бен категорически отказывается идти в колледж, говорит, что принял окончательное решение. Я хочу, чтобы вы поехали со мной, нужно попытаться переубедить его.

— Но… — заколебалась Пейдж.

— Я собираюсь кое-что рассказать ему и хочу, чтобы об этом услышали и вы.

— Хорошо. Я буду готова через минуту, — ответила девушка.

Забравшись в «блейзер», Пейдж обратила внимание на большую картонную коробку, пристроенную на заднем сиденье. В ней что-то поблескивало. Ехали молча, и ей казалось, что Рэйнольдс готовится к чему-то, словно тщательно собирается с мыслями.

Дверь открыла миссис Хокенсмит. При виде знакомой пары она благодарно улыбнулась.

— Спасибо, что не забываете нашего мальчика. Может быть, он все-таки послушается вас, — вздохнула женщина и заботливо повесила на плечики их влажные куртки.

— Вы извините за вторжение, — совсем тихо обратилась к ней Пейдж. — Клэй буквально вырвал меня из дома. Случилось что-нибудь плохое?

— Он проходил очередное обследование, — тихо в тон Пейдж объяснила мать, — и результат оказался неутешительным: улучшения с ногой нет. Мы с мужем уже и не знаем, что делать. Да вы проходите в гостиную, — добавила она. — Я приведу Бена.

Клэй разместил привезенную коробку на журнальном столике. Ему не сиделось на месте, и он ходил из угла в угол, словно разъяренный лев. Природа, как бы аккомпанировала его настроению: за окнами совсем стемнело, ветер усилился.

Чтобы как-то отвлечься, девушка подошла к прямоугольному аквариуму, занимавшему почти всю стену, и стала с интересом рассматривать разноцветных рыбок. На дне аквариума были устроены причудливые гроты, над которыми колыхались диковинные водоросли.

— Клэй, — попыталась она привлечь его внимание. — Ты только посмотри, какая здесь красота!

Мужчина никак не прореагировал на ее слова, он был целиком погружен в себя.

Наконец в комнате появился Бен. Лицо его выражало недовольство, которое он даже не пытался скрывать.