Этим утром, когда все семьи направляются в церковь, мы замечаем, что они несут с собой узелки, большие и маленькие. В это воскресенье даже пища, которая будет на столе во время обильного пасхального завтрака, благословляется. Отец несет большой окорок, мать — красиво испеченный пасхальный хлеб с изюмом, а детям вверяют полную корзину пасхальных яиц и маленькие мисочки с солью. Перед началом торжественной службы великого пасхального воскресенья священник совершает специальное благословление еды. Так семья возвращается с великой торжественной мессы с благословениями для души и тела. Взрослые, строго соблюдавшие пост, полны ожидания хорошего праздничного завтрака, малышей интересует, когда же появится пасхальный кролик.

— В полдень, — отвечает мать и улыбается. И без сомнения, когда в полдень они с отцом с маленькими корзинами проходят через сад, за гумном, под деревьями, скрытые кустами, появляются прекрасные, украшенные пасхальные яйца — раскрашенные, шоколадные, некоторые из сахара и теста. Все должны идти на поиски пасхальных яиц. Матери, которая своими нетерпеливыми маленькими руками ищет здесь и там, нужно удивляться и, наконец, помогать собирать яйца в свой большой фартук, когда корзины уже полны. Отец неторопливо прогуливается позади всех в своем белом жилете и наброшенном на плечи выходном пиджаке, прислушиваясь к взрывам восторга своих детей.

Его острый глаз замечает маленькое красноватое пятнышко вон там, на опушке леса. Ну да, это благословленная веточка вербы, которую он сам посадил здесь неделю назад. Медленным взглядом он обводит все свое королевство: лес, луга, пастбища, поля, гумна, а также дом, жену и детей, благословляя все, на чем останавливаются его глаза. И хотя он не мог, подобно жителям города, выразить это словами, где-то в глубине души он чувствовал, что «все это от Бога», человеческое общество не может этого дать.

Глава VII

ЛЕТО ФЕСТИВАЛЕЙ И РЕБЕНОК

Приближалось лето, и мы стали поговаривать о том, чем заняться и куда отправиться.

— Я бы хотела сводить старших детей на какой-нибудь из этих прелестных концертов и опер, — предложила я. — В конце концов, сейчас весь мир собрался здесь в Зальцбурге на музыкальные фестивали. Почему бы нам тоже не воспользоваться этим?

Георг сомневался, что от этого можно получить какое-либо удовольствие, но, увидев, что я действительно расположена посещать фестивали, как-то загадочно улыбнулся, будто говоря: «Тебе виднее…»

В то время Зальцбург был городом с населением около тридцати пяти тысяч человек, построенным вдоль реки, окруженным горами со всех сторон. История этой местности уходит во времена древнего Рима. Христианство пришло сюда уже в пятом веке. Здесь были римские катакомбы и свои святые мученицы. Позднее Святой Руперт построил здесь бенедиктинский монастырь Святого Петра и велел монахам сделать ту же полезную работу, которую они выполнили по всей Франции и кое-где в Германии — очистить землю от леса и превратить ее в пашни, а также очистить сердца людей, превратив их в плодородную почву для семян учения Христа. Потом он призвал свою племянницу — бенедиктинку Святую Гертруду, и построил для нее монастырь на горе выше Святого Петра — Ноннберг. Вокруг этих двух древних мест начал расти Зальцбург. Старая часть города не очень сильно изменилась по мере того, как столетие за столетием проходили над ней. И по сей день здесь можно увидеть старинные церкви в романском и готическом стилях, дворцы эпохи Возрождения и часовенки в стиле барокко, стоящие бок о бок и прекрасно гармонирующие друг с другом. Большую часть года это довольно тихий город, но летом он вдруг неожиданно превращается в бурлящий центр музыкальной жизни. Элегантные автомобили с номерами буквально всех частей света неторопливо катятся по узким улочкам, и, пересекая мост через Зальцах, английскую речь можно слышать так же часто, как и зальцбургский диалект. Здесь собираются все великие музыкальные деятели мира: Тосканини и Рихард Штраус, Лотта Лейхман и Бруно Вальтер. Все вокруг исполнено кипучей деятельности. Если вы не заказали себе место за несколько месяцев вперед, то снять потом комнату уже невозможно. Город преображается, принимая свой самый прекрасный вид: флаги развеваются на всех официальных учреждениях, знамена тянутся вдоль мостов и вокруг фестивального зала.

Однажды утром муж сказал мне за завтраком, просматривая только что полученное письмо:

— Мой дальний кузен спрашивает, не согласимся ли мы принять его с семьей на время фестивалей. Мы с ним давно не виделись, и он пишет, что хочет возобновить старые взаимоотношения. Я и не знал, что он был так привязан ко мне. Вот как легко недооценить человека, — добавил он печально.

На следующий день, опять за завтраком, он даже присвистнул.

— Еще письмо! Ты не поверишь, но это пишет сын старшей сестры моего приятеля по колледжу, о котором я даже никогда не слышал. Вот умора! Он тоже хотел бы приехать на фестивали. Что ж, думаю комната у нас найдется.

Когда, спустя пару дней, нам телеграфировал дядюшка Георга, что он тоже хотел бы присутствовать на зальцбургских фестивалях, а неделей позже двоюродный брат из Германии с женой и семью детьми пожелал узнать, не согласимся ли мы… муж спросил меня:

— Знаешь, что я хочу сейчас сказать?

Они все собрались — дяди и тети, кузены и друзья, которые так давно не видели своего дорогого Георга, которого они всегда так горячо и нежно любили… и которые были счастливы познакомиться с его очаровательной женой, и, ах, как же выросли дети!.. Наш большой дом сразу стал маленьким, так он оказался набит всевозможными родственниками.

Кузен Герман изъявил желание осмотреть город.

— Руперт, не сходишь ли ты вместе с ним и не покажешь ли?..

— Я знаю, — отозвался Руперт, — крепость, дом, где родился Моцарт, дом Волшебной Флейты, собор, францисканская церковь, Святой Петр, Ноннберг и фестивальный зал.

Кузина Эльвира, совершившая экскурсию по городу вчера под умелым руководством Руперта, была поручена Агате, которая намеревалась показать свой любимый замок Хелльбрун и водопроводную станцию. Дядя Эдмунд, которого, по его словам, не интересовали древние каменья и железо, собирался под руководством Вернера посетить некоторые из знаменитых садов в окрестностях Зальцбурга. Мария возглавила поход детей во всемирно известный кукольный театр, пока Георг возил своих новых друзей по военно-морскому флоту, по прекрасной горной дороге на вершину Гэйсберга.

Так прошел месяц. По вечерам, утомившись от осмотра достопримечательностей, мы ходили на одну из прекрасных опер или незабываемых концертов. Но удовольствия, которое они нам доставляли, никогда не было полным, потому что не успевали мы сесть в машину, чтобы отправиться в оперу, как очередная телеграмма извещала нас о новом госте, «который так давно не видел дорогого Георга… который хотел бы знать не согласимся ли мы…» И пока Лепорелло превосходил сам себя на сцене, я пересчитывала в уме кровати в доме и жестоко ругала себя за то, что еще никого из них не убила. Со временем я начала стараться не смотреть мужу в глаза. Они начали как-то мигать, в них появился какой-то блеск, что меня раздражало.

В конце концов все это завершилось. Проводив последнего гостя и помахав ему на прощание, мы еще раз уселись вокруг обеденного стола. Было тихо. Руперт что-то бормотал про себя, Мария была глубоко погружена в себя, что-то подсчитывая на пальцах.

Наконец прорвало:

— Я был у дома, где родился Моцарт девятнадцать раз!..

— Я ходила к крепости двадцать один раз, к церквям — пятнадцать раз, Хельбрун и водопроводную станцию мы смотрели восемнадцать раз, и…

Георг положил нож и вилку. Он выглядел так, словно совсем запарился со всеобщим весельем. Но прежде чем он успел открыть рот, я положила свою руку на его и сказала, делая ударение на каждом слове:

— Да, я знаю, что ты хочешь сказать. Если мы хотим, чтобы музыка доставила нам радость, мы посетим фестиваль где-нибудь в другом месте. Но проводить лето в Зальцбурге мы больше не будем.