Пристыженная Мина — она не только ругала Джека Бауэра, но и заперла его на всю ночь в ванной — обрадовалась, когда Джон сменил тему.

— Если Антонеску вампиры, чего ж они нас не загрызли, как этих девушек? — Джон показал на раскиданные по столику фотографии. — Возможностей у них было хоть отбавляй.

— Потому что мы бы в таком случае сразу их взяли — и тех, кто виновен в убийствах девушек, тоже возьмем. Как только твой, Мина, приятель стал князем, все вампиры получили приказ жить скрытно, не привлекая к себе внимания — одним словом, не убивать. Вместо этого они находят себе слабовольных доноров и выдавливают их постепенно, как пищевые пакеты, каждый раз понемножку. Вернее сказать, не доноров, а рабов.

— По-вашему, Лучан и меня использует, как такую рабыню? — хмыкнула Мина. — Позвольте разуверить вас, мистер Вульф.

— Да уж, — скептически вставил Джон. — Не знаю, заметил ли ты, но у моей сестренки воля железная. Вряд ли она стала бы чьей-то рабыней — ну, разве рабой любви.

Не успел он это вымолвить, Аларик со странным выражением на лице встал и приказал Мине:

— Подними юбку.

— Простите? — отозвалась она с нервным смехом, глядя на него снизу вверх.

— Подними юбку, — повторил он.

Значит, она расслышала правильно.

— И не подумаю, — заявила Мина, покосившись на брата — тот пожал плечами, сохраняя нейтралитет.

В следующую долю секунды Аларик сгреб ее за руку и поднял с дивана. Джек Бауэр, разбуженный ее воплем, выглянул из корзины, Джон крикнул:

— Эй-эй, полегче!

— Прекратите! — увещевала Мина Аларика, задирающего ей комбинацию. — Что вы такое делаете?

— Бедренная артерия, — бормотал он. — Совсем забыл: любители секса всегда ею пользуются.

— Эй, — топтался на месте Джон, — не думаю, что моей сестре это нравится…

— Я это не для своего удовольствия делаю, балда. Мне надо посмотреть, укушена она или нет. — Аларик бросил Мину обратно на диван. Она хлопнулась на спину, и он, показывая на ее обнажившееся бедро, сказал с торжеством: — Ага!

Мина скосила глаза вниз — посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. Может, там и есть что-нибудь. Если честно, она мало что помнила из их с Лучаном любовных игрищ — все как-то размылось в памяти.

Но такого она все же не ожидала.

Это укус, отрицать не приходится. Очень похожий на те, которыми покрыты мертвые девушки на фотографиях — разве что не такой крупный и кровоподтека вокруг него нет.

— Боже ты мой. — Мина сдвинула ноги, одернула комбинацию. Поздно: она уже показалась брату и этому грубияну в самых своих сексуальных черных трусах.

— Теперь понятно, почему он присылает тебе подарки, — сказал пораженный Джон.

— Внутренняя сторона бедра, — констатировал Аларик. — Надо было с самого начала там посмотреть. Бедренная артерия обеспечивает прямой путь к сердцу, поэтому медики часто вводят в нее катетеры и стенты, а вот укусы на ней могут остаться необнаруженными. Ты не помнишь, как он тебя укусил? — Любопытство в его взгляде смешивалось с недоверием.

— Он… он… — запиналась скованная холодом Мина, — он сказал, что не будет меня кусать, если я сама не дам разрешения…

— Ну и что? — спросил Джон, возвышаясь над ней и присевшим на край дивана Алариком. — Позволила ты?

Все это не укладывалось у нее в голове. Неужели Лучан ее укусил? Лучан, спасший ее от летучих мышей у собора Святого Георгия, закутавший ее в свой пиджак на террасе у Антонеску?

Хуже того — у нее сложилось отчетливое впечатление, что она была ничуть не против его укуса.

— Да, — пробормотала она, чувствуя, как заполыхали у нее щеки. — Кажется, да… позволила.

Джек Бауэр в наступившей тишине чихнул, потянулся, залез на диван, бегло обнюхал Аларика и устроился на коленях у Мины, подставив ей пузо.

— Не понимаю я этого, — заговорил Джон, расхаживая по комнате. — Если вампиры в самом деле повсюду, если они прячутся среди людей и питаются невинными женщинами вроде моей сестры, почему твоя организация держит это в таком секрете? Разве не должно быть какой-то службы оповещения, чтобы такие, как Мина, не попадались в ловушку? А?

Джона нелегко разозлить — и не так просто успокоить, когда он наконец разозлится.

— По-твоему, нам лучше вернуться к семнадцатому-восемнадцатому векам, — сказал Аларик, — когда тысячи безвинных людей ложно обвинялись в вампиризме и гибли от рук своих же соседей? Из-за того лишь, что кто-то, чью сестру покусали, указывал пальцем не на того человека? Я так не думаю. Пусть обыватели по-прежнему полагают, что никаких вампиров в природе нет, а проблемой занимаются профессионалы — например, я.

— Отлично, — ответил Джон, не переставая метаться. — И как же эта проблема решается? Святой водой, кольями? У тебя запасного, случайно, нет? Мне сильно хочется вогнать кол в грудь этому парню. Все, пошли. Я готов.

— Нет, — спокойно сказал Аларик.

— Почему это? Я не боюсь. Подумаешь тоже, князь тьмы. Ишь моду взял — кусать мою сестру, а потом посылать ей сумочку. Пошли! Говори, Мина, где он живет, нечего зря время тянуть.

Мина, почесывая Джеку живот, смотрела то на Аларика, то на брата. Она сама не знала, что сделает в следующий момент. В ушах стоял гул, и ощущение было такое, словно ей оторвали половину желудка.

Нет, не желудка — души.

— Он же сказал, что не возьмет тебя, Джон, — напомнила она брату.

— Я все равно пойду. Просто скажи нам, где он.

— Нет. — Мина стиснула в горсти шелковистую шерстку Джека.

— Мина, — повернулся к ней Аларик, — я знаю, что после общения с ним у тебя могли возникнуть определенные чувства… Любовь, даже жалость. Но, несмотря на все его сладкие речи, он злодей и творит одно только зло.

— Не верю. Вы сами сказали, что Лучан не убивал этих девушек.

На лице Аларика дернулся мускул, и рот, без того маленький, стал и вовсе с куриную гузку.

— И если он не убийца, то зачем приехал сюда? — продолжала Мина. — Чтобы найти настоящего убийцу, не так ли?

— Да-а, — медленно протянул Аларик, — но это еще не делает его хорошим человеком. Он вообще не человек, он чудовище. Посмотри, что он с тобой сотворил — без твоего ведома, между прочим. Он ходячий мертвец, противный природе, и создает таких же живых мертвецов. Все Дракулы порождены им и, в свою очередь, порождают себе подобных. Этому никогда не будет конца, понимаешь? Один из их скопища и есть убийца. Мы — я и мои соратники — должны остановить князя, пока ситуация не изменилась в худшую сторону. Пожалуйста, скажи, где он. Я тут же уйду, и больше ты меня не увидишь.

Мина потрясла головой, все так же сжимая ледяными пальцами шерсть песика. Джек Бауэр раздраженно дернулся.

— Н-не могу.

— Не можешь или не хочешь? — поднял обе брови Аларик.

— Не хочу, — подтвердила Мина дрожащим голосом.

Как же быть? Она никогда не западала на вампиров, а теперь ей поневоле приходится иметь с ними дело. И хуже всего то, что она сама навлекла все это на себя — в ту ночь, когда взяла Джека на поводок и пошла прогуляться к собору Святого Георгия.

— Брось, Мина! — крикнул Джон. — Не хватало еще защищать дружка, который делает с тобой разные гнусности! Это не в твоем стиле!

— Я не его защищаю, — застывшими губами выговорила она. Так холодно ей не было даже в самые суровые нью-йоркские зимы, когда ветер, летя по Мэдисон-стрит, свистал вокруг АБН. — Я защищаю вас. Он убьет вас за то, что вы хотите нас разлучить. Вас обоих.

— О чем она говорит? — осведомился Аларик, закинув руку на спинку дивана.

— Она знает, — ответил позеленевший Джон.

— Что знает?

— Как кто умрет. Такая у нее специальность. Раз Мина говорит, что он убьет нас, — значит, убьет.

Глава тридцать девятая

22.00, 16 апреля, пятница.

Парк-авеню 910, кв. 11В.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Аларик понимал, что немного перегнул палку — особенно когда девушка запустила в него телефоном. Телефоном, подумать только!