Я пропустили его слова мимо ушей, вытащила брата на улицу и заозиралась в поисках гостиницы, трактира, на крайний случай указателя к оным. Их не было. Зато темноты и ошивающихся неподалеку подозрительных личностей было хоть отбавляй. От компании типов, здорово напоминающих московских гопников, отделился один и подошел ко мне. "Сейчас закурить спросит..." - обреченно подумала я и решила опередить события.

   - Сигареты, деньги и прочие ценности на бочку быстро, и не серди меня, дружок, до тебя постарались! - осклабилась я в духе девушек из фильмов Квентина Тарантино.

   - Н-нет, - пробормотал парень.

   - Чего нет? - я нависла над ним, схватив за ворот рубашки.

   - Б-бочки... - проблеял подросток.

   - А-а-а, в руки давай, - милостиво разрешила я.

   Ко мне перекочевали несколько монет, браслет, два ножа и сережка из левого уха жертвы. Мятый носовой платок, скомканный клочок бумаги и цветное стеклышко я вернула. Из-за моей спины вышел брат, погасил переливающиеся серебром шары на ладонях, хлопнул меня по плечу и предложил дать деру, пока парень от шока не отошел. Не знаю, как парень, а я быстро от него оправилась. Поняла, что натворила, нашла в предложении брата массу положительных сторон и приняла его - подобрав юбки рванула с места преступления. Профессор, с криком "помогите, убивают, грабят, насилуют" бросился за мной, старательно скрывая прорывающийся сквозь вопли смех. Ограбленный парень побежал за нами. Его друзья, вырванные возгласами брата из сонного оцепенения, прекратили тереть глаза и присоединились к марш-броску по ночным улицам незнакомого города.

   Мы вылетели на площадь, притормозили, поздоровались с хорошо вооруженными людьми или земо, бочком пробрались мимо них, уверяя, что все в порядке, мы просто вышли на ночь воздухом подышать, обнаружили единомышленников и решили дышать в компании веселее и активнее, дабы домой вернуться и сразу в кровать лечь - спать без задних и передних ног, а то бессонница замучила. Да и ходят, кричат под окнами всякие...

   А всяких собралось много. Я, брат, паренек и десятка четыре спортсменов-энтузиастов, выбравшихся посмотреть на тех, кого убивают, и помочь тем, кто насилует. Стражники - это были они, я значки на груди разглядела, малость струхнули, пересчитав любителей кислорода по головам. Спрашивать, почему некоторые мечи и арбалеты прячут стыдливо, не стали, просто посторонились и в хвост колонны пристроились, распустив слух, что против супостатов в замке кешиара обосновавшихся, идем воевать. Справедливость восстанавливать. Добрые люди... Правильную дорогу к замку показали, а то я не туда свернула.

   К замку добралась значительно увеличившаяся в размерах толпа. Я бы даже сказала стадо, но негоже соратников обзывать. Мне с ними еще дворец штурмовать. Кто бы подсказал, как это правильно делать... Уже не надо. Товарищи сами додумались: массой ворота выдавили! Мне пришлось в кусты нырять, чтобы по брусчатке не раскатали и брата за собой тянуть - он ворон на башенках забора пересчитать надумал!

   Где-то у парадного входа народ обнаружил потерю революционного знамени. Меня нашли, извлекли из убежища, отряхнули и водрузили на место, то есть впереди всех поставили и тонко намекнули, что постучать было бы неплохо и кто-то должен это сделать, несмотря на большую вероятность получить почетное звание первой крови революции вместе с килограммом железа в живот.

   Тук-тук.

   - Кто там? - отозвались за дверью.

   - Эм-м-м, вам поименно перечислить или можно расой ограничиться? - я оглянулась через плечо. Толпа притихла и жестами выразила свое одобрение.

   - А кого надо? - поинтересовался некто.

   - Кого-то похожего на кешиара или его временного заместителя. Мы тут их свергать пришли, - я хихикнула.

   Узнаю то самое сумасшедшее состояние, которое настигло меня в третий раз за время пребывания в Ином. Словно в сердце двойную дозу адреналина через иглу вкатили, пару упаковок антидепрессантов заставили проглотить, в качестве запивки предоставив бутылку шампанского.

   Ничего невозможного нет. Абсолютно. Звезду с неба хотите? Мигом достану, только голубой вертолет заведу! Мороженного желаете? Секундочку, у меня в холодильнике недельный мировой запас лежит! Персональный остров в Тихом океане? Да без вопросов! Три секунды, договор купли-продажи напечатаю!

   - Нет никого. Идите... мимо, а то мы заложниц, того...

   - Так если нет никого, то как вы заложниц "того"? - удивилась я. - Кстати, а заложницы кто? Уж не жена и невеста уважаемого Карсимуса?

   Послышались удаляющиеся шаги. Со мной отказались разговаривать. Я почесала кончик носа и повела революционеров туда, где по моим расчетам отсутствовал кусок замка. Раз у главного входа нам фигу показали, мы с черного зайдем. Веревки связали из одежды, дорогу от ворот к замку на грузы разобрали, выбрали молодцев посильнее, веревки забросили и полезли на баррикады. Как в комнату набились, так рассредотачиваться начали. Меня один из стражников на плечо посадил, меч обнажил и куда-то с ревом побежал. Я едва успевала голову в плечи втягивать, дабы ею переборки не снести!

   Народ врывался во все закрытые и открытые двери. Выворачивал содержимое шкафов, тумбочек, срывал занавески, громил скульптуры и швырялся стульями по люстрам на счет. Продукты из кладовой: окорок, колбасы, фрукты бережно из рук в руки передавались по цепочки, как и запотевшие бутылки из погреба. Половина революционеров уже уверилась в победе и приступила к подготовке торжественного ужаса... я хотела сказать ужина... Впрочем, одно другому не мешает!

   Вторая половина согласно классическому сценарию переворота отправилась в подземелья, освобождать узников. Пауков, комаров и тараканов очевидно, ибо единственного гостя тюрьмы мы давно уже амнистировали. Однако... Нас ждали!

   - Хвала Эльге! Пришли! Дождались мы вас, хотя уж не чаяли, думали, от голода и холода ноги протянем! - такими словами нас встретили.

   Я покачнулась на плече у здоровяка, чтобы не упасть вцепилась ему в волосы. Вид переполненных камер поразил меня, но еще больше меня поразило то, что заперты они были изнутри! Министры, слуги и просто посетители замка сели в тюрьму добровольно... Э-э-э, у них весеннее обострение совести?

   Земо, плечо которого я оседлала, почесал за ухом и вопросительно взглянул на меня. Я скорчила изумленную рожицу и велела открывать камеры, но узники категорически воспротивились! Они не собирались выходить! Наоборот, что оборотни, что люди просили нас по быстренькому наверх сгонять, что-нибудь тяжелое принести, чтобы они камеры могли забаррикадировать! Или уже избавить их от женской тирании. Сколько можно ее терпеть?! Женская тирания? Терпеть? О чем они говорят?

   Ответом на мои мысли стал мощный взрыв, прогремевший на верхних этажах замка. Узники шарахнулись, закричали и полезли под койки, толкаясь локтями. С потолка посыпалась штукатурка, вперемешку с мелкими перепуганными насекомыми. Я отряхнулась, ухватилась за уши своей лошадки и потянула их вверх. Коняшка послушалась и поскакала по лестнице наверх. Пора спасать нашу революцию, а то она без поддержки под завалами мирового капитализма загнется!

   Взрывы, трясущийся под ногами пол и крики гнали нас к спальням. Земо перепрыгивал через неподвижные тела, выбитые из стен камни и мебель. По помещению пополз дым, кое-где огонь лизал гобелены. Мало нам погрома, давайте еще и пожар устроим. Революция плавно переходит в завоевание Москвы одна тысяча восемьсот двенадцатого года.

   - Элоиза! - из-за поворота вышел Профессор. Его глаза прикрывали круглые очки, что он обычно носил на шее вместо шарфа. Шляпой брат прикрывал рот и нос.

   - Что там? - спросила я, напрягая связки, дабы перекричать очередной подъем шумовых децибелов.

   - Трое там. Круговую оборону заняли. Почти всех наших положили, с-стервы! - выругался мальчишка. - Подумаешь, толпой завалились, цветов не принесли и ноги не помыли! Мы же с благими намерениями. Понимаем, мужа нет, женщину утешить надобно... Ой, ты чего?! - Профессор попробовал оторвать мои пальцы, выкручивающие кончик его уха.