— У него была масса качеств. И Качество у него было. А то, что ты этого не знал, не удивительно: непосвященному сложно увидеть Осколки.

— Осколки?

— Мы, старики, называем это так: Осколки Изначальной Силы. Считается, что те, кто был прежде нас, Владыки, построившие Врата, обладали невероятной силой, сочетающей в себе всевозможные таланты. И эту силу, разбитую на тысячу осколков, они передали нам, драконам. Каждый такой Осколок уникален, каждое Качество — особое. Одно вызывает почтение и страх, как способность Алана лишать Хранителей их магии. Второе кажется ненужным, как моя способность читать и толковать древние тексты. Качество Джайлы — находка для Совета — это так важно, Видеть Суть вещей и событий. Кадм — Хранящий Кровь, дракон, способный творить чудеса с живой материей, Дивер — Вершитель Нового, и его таланты простираются в сфере создания необычайных устройств и механизмов. Но как бы то ни было, в совершенстве Качество проявляется лишь у драконов, прошедших полную инициацию и занявших место в Совете. Они же и могут рассмотреть Осколки в других. А впервые Качество проявляется после становления Хранителем, хоть и в незначительной степени…

— Гвейн, прости, но тебе известно, как называют тебя между собой драконы?

Старик поморщился. Сказочником, он знал.

— Я спросил тебя о Кире, — продолжил Рошан, — а ты прочел мне целую лекцию о Качествах.

— Хочешь знать, какое было у Кира?

— Если можно.

— Нельзя. И смысла теперь нет. Ты же ради девочки ко мне пришел? Хотел узнать причины, по которым твой друг велел ее прятать, и узнал. О чем теперь хочешь спросить?

— О многом, — нахмурился Хранитель Земли. — Если Кир знал о пророчестве и знал о том, что Кадм о нем знает, то зачем он рассказал ему о ребенке? Мне кажется, в твоем рассказе много нестыковок, старейшина.

— Нет тут никаких нестыковок. Кадм — Хранящий Кровь, и только к нему Кир мог обратиться за помощью. Видимо, возникли какие-то осложнения во время беременности, и твой друг хотел получить информацию о событиях того периода, когда пророчество еще не было написано, когда у драконов и людей еще рождались общие дети. Он искал что-то, что могло бы ему помочь: медицинские записи, рекомендации — не знаю, я ведь всего лишь Хранящий Слово. Знаю только, что Кадм отказал ему. Они поругались, Кир заперся на Алеузе, а Кадм выступил с заявлением в Совете.

— И что постановил Совет?

— Совет постановил не предпринимать никаких действий и дождаться естественного исхода. Три голоса против двух.

— Кадм и Дивер?

— И Дивер. Круговая порука, — вздохнул старик. — Идеи этих двоих обычно не находят одобрения у других членов Совета, так что волей-неволей держатся друг за друга. И теперь снова. Даже не знаю, что они способны натворить, если смогут подобраться к твоей девочке.

— Есть еще кое-что, чего я не могу понять, — Рошан нервно расхаживал по огромному каменному залу, — откуда они о ней узнали? В смысле — сейчас, через столько лет? Если я правильно понял, после смерти Кира все должны были поверить, что ребенок, если он и родился, остался в одном из его Миров. Проследить за Киром в его последний приход на Землю они не могли, это точно, так что…

— Точно? — прищурился Гвейн. — Я бы не был так уверен. У Дивера были идеи на этот счет, и не думаю, что он от них отказался. Хотя, тот прибор появился, кажется, уже позже.

— Прибор? Какой прибор? — заинтересовался Хранитель Земли.

— Не лезь раньше времени в дела Совета! — осадил его Гвейн. — Я говорю, что Дивер мог увидеть твою подопечную в момент перехода, и скорей всего так оно и было — именно тогда у этой парочки возникли первые вопросы. А я по неосведомленности дал на них не совсем те ответы, которые могли бы развеять их подозрения. К тому же они и раньше могли на нее внимание обратить, когда она на станции у тебя работала. Не слишком ты ее и прятал.

— Я-то прятал, — смутился Рошан. — Пока у нее способности Открывающей не проснулись. А Открывающую к Вратам не пустить, сам знаешь, нелегко. Кто бы подумал, что так получится?

— Как раз-то, если подумать, можно и догадаться, кем станет ребенок Хранителя Врат и Идущей. Открывающей. Да еще какой! Не удивлюсь, если она и карду твоему в самом деле Свайлу откроет. Но это еще не скоро, силы у нее пока не те. Пусть учится, а там видно будет. Как бы то ни было, на Таре твоя Галла в безопасности.

— Не уверен. Во-первых, эльф этот — слишком уж он не вовремя появился. А учитывая то, что Дивер ей интересуется…

— Брось! С Иолларом мы уже решили: ситуация на Эльмаре для него сейчас и впрямь не лучшая, да и с Лайсом они познакомились задолго до ее рождения.

— А во-вторых, не нравится мне то, что затевается на Таре. Неспокойно у тебя там становится, Гвейн.

— А где сейчас спокойно? — флегматично отозвался старейшина. — Ты лучше подумай, куда она после пойдет.

— Подумаю, — кивнул Рошан. И помявшись, задал все же вопрос, ради которого, собственно, и пришел: — Может, все-таки пустишь?

— Не сейчас. Сейчас я бы предложил тебе закончить разговор о Качествах.

— Разве он не закончен?

— Не думаю. Например, я бы с удовольствием обсудил с тобой тот случай, когда ты чудом остался жив, прорвав грань в Междумирье. Думал, никто ничего не заметил? Да не волнуйся ты, дело прошлое, ничего тебе, экспериментатору, не будет. А вот как тебе это вообще удалось — вопрос интересный…

***

Теории у меня сегодня не было, весь день провела с наставником Марко. Повторяли то, что я успела изучить за эти два месяца. Вроде бы уже неплохо получается. С простейшей стихийной магией вообще никаких проблем: оказалось, что в шутки Эн-Ферро затесалась-таки доля истины — я действительно универсал. При чем абсолютный! Абсолютней не бывает: Огонь, Вода, Воздух, Земля — все мое! Десяток тестов прошла, чтобы выявить хоть какое-нибудь смещение к одной из первозданных сил — ни фига! Аб-со-лют-на-я!

Обычно, когда я начинаю задаваться по этому поводу, мой нудный кошачий магистр щелкает меня по носу, и заявляет, что моей личной заслуги в этом нет: мол, всему виною кровь предков-драконов. А как по мне, то очень даже есть. Не зря же я столько сил и времени трачу на разбор плетений, чтение мудреных трактатов и выписывание замысловатых символов? Сегодня вот снова под утро легла, зато разобралась с формулами объединения Воздуха и Огня. Теперь можно будет белье сушить, а можно будет, в случае чего, и мясо без костра пожарить.

Еще год в таком же темпе, драконья кровь плюс неистребимая тяга к знаниям — я выучусь и стану величайшей волшебницей Сопределья. Тогда даже Лайс не посмеет обзывать меня "галчонком", а станет именовать как-нибудь особо почтительно. Например, великой Повелительницей Стихий. Хотя наставник утверждает, что так не бывает.

— Стихию, Галла, нельзя подчинить, — вещает он. — Управление первозданными силами в общепринятом смысле невозможно. С ними можно взаимодействовать, отыскать точки соприкосновения, подобрать некий подход, при котором они станут тебе не слугами — это ни в коем случае — а верными товарищами, готовыми прийти на помощь, выполнить не приказ, но просьбу. Повелевание стихиями — красивые слова, придуманные менестрелями. Можно повелевать вещью, можно даже человеком, его поступками и мыслями, но стихиями — никогда!

Умный он, еще бы я его слушала. Так нет, голова, как назло, другим занята.

— Простите, тэр Марко, вы однажды говорили, что у вас есть какой-то комплекс физических упражнений. Не могли бы вы мне его дать?

— Что? — выпучил глаза Медведь. — Какое отношение это имеет к нашей теме?

— Никакого, — согласилась я. — Просто я тут пытаюсь освоить навыки владения мечом, а мой…м-м… учитель говорит, что у меня подготовка недостаточная: растяжка плохая, плечи слабые, а кисть вроде как недостаточно подвижная.

— И все? — ухмыльнулся маг. — Да твой учитель тебе просто льстит! Я бы сказал, что ты вообще хилая.

Я? Хилая? Ну, знаете ли!