Ситуация с Афоном была очень неприятная. Устроить там бойню хотелось очень, но это означало порвать с православным церковным аппаратом. Поэтому нужно было, чтобы там оказался какой-нибудь адекватный персонаж, например, патриарх. Собственно, это можно было легко устроить силами Феодора, Иоанну подкинули информацию о том, что Святая гора навлекла на себя гнев светского князя и сильно рискует. Зная миролюбивую репутацию Эрика еще по делам в Эдессе, патриарх немедленно выехал из Адрианополя в Великую Лавру, дабы встретить нашего героя и отговорить от поспешных решений. Получив подтверждение о прибытии искомого персонажа по желаемому адресу, наш герой не спеша начал собираться на встречу. Долго ли, коротко ли, но десятого июня на горизонте показался берег святого полуострова, как раз тот, от которого не далее чем полчаса пешком до лавры. Его корабли ждали – с небольшой скалы, чуть уходящей в море, резво соскочила какая-то фигурка и побежала в сторону монастыря. Все получалось так, как должно было получиться. Высаживаться всеми силами он не стал, собрал только офицеров из первых двух рот, что были в новых латных доспехах, и с ними сошел на берег. Там его уже ждала небольшая делегация во главе с Иоанном.

– Доброго дня вам, добрый человек. Я рад, что вы незамедлительно прибыли в эти земли для их спасения и вразумления. Судя по нашей переписке, вы весьма мудры и с вами будет приятно разговаривать.

– И тебе доброго дня, князь Эрик. Если ты желал разговора со мной, то отчего все эти страсти?

– Мне нужен брат Мелетий. Община, скорее всего, его не отдаст. Я не хочу разорять Святую гору, но и простить его не в силах. Этот человек нанимал агитаторов, чтобы те распространяли обо мне слухи, будто я приношу жертвы древним богам. А также прочую хулу. Разве же такое можно простить? Это же отлучением пахнет.

– Не горячись, князь. Откуда тебе это известно?

– Я взял несколько агитаторов, под пытками они независимо друг от друга признались в том, что их послал Мелетий. Кто послал самого брата, мне неизвестно.

– Хорошо. Что ты хочешь с ним сделать?

– Допросить и казнить. Я хочу узнать, кто мой враг, кто его надоумил распространять про меня хулу.

– На что ты пойдешь, если братья воспротивятся твоему желанию?

– Для меня их поступок будет означать, что они продали душу дьяволу и обуреваемы мирскими страстями, вместо занятия делами духовными. Иными словами, их всех ждет смерть. Бегать я за ними особо не буду, но кого найду – все умрут.

– И меня?

– Нет, вы тут присутствуете как уважаемый человек и посредник, а потому никак не можете быть убиты.

– Тебе нужен только брат Мелетий или еще что-то? Чувствую я, ты не просто так пришел. Иначе выловил бы его тихо, никто и не узнал бы.

– Верно. В Боспоре я собираюсь открыть большую библиотеку, а потому хотел бы получить с монахов откуп старыми книгами. Желательно, конечно, работы времен Аристотеля, так как богословских трудов у меня ныне в избытке.

– Что же может быть полезнее хорошей книги о Боге?

– Хорошая книга о деле.

– Опасные слова.

– Не опаснее меча. Святой отец – я надеюсь на вас и вашу мудрость, так как мне будет неприятно убивать столько невинных людей, тем более занятых столь важным делом, как служение господу нашему.

– Ладно. Я подумаю над твоими словами. Завтра тебе дадут ответ. Пока же вы, князь, наш гость, и вас разместят на постоялом дворе при монастыре.

– Я вынужден отказаться. Переночую на корабле. Мне нужен простор для маневра в случае, если вы откажетесь. До завтра. Удачи вам в нашем благом деле. И еще, не нужно прятаться от людей, они на вас надеются. Здесь и сейчас, а не где-то в лучшем мире. Убежать и забиться в угол – это не выход. А поражения бывают у всех, и их нужно всего лишь стойко принимать и держаться.

– У вас пока их не было.

– Я особенный. – Эрик развернулся и не спеша пошел к лодкам, что доставили его со свитой на берег. Нужно было ждать. Он был полностью уверен в Иоанне, который сделает все правильно.

Весь оставшийся день князь провел в раздумьях о том, как именно ему развивать в будущем вооружение своей армии. Вводить огнестрельное оружие он опасался, так как если оно будет внедряться с низким технологическим уровнем, то не сможет переплюнуть его новые блочные арбалеты, а это мало того что бесполезно, так еще и вредно, ибо примитивные ружья смогут скопировать остальные европейские деятели. Итог преждевременного введения огнестрельного оружия крайне плачевен – можно дать врагу хорошее оружие, которое при массовом использовании, создаст серьезную угрозу для его армии. Поэтому нужно совершенствовать и дальше арбалеты. Само собой, самостоятельно, на коленке, он это делать не имеет возможности, следовательно – при академическом центре нужно создавать научно-исследовательскую группу. И ее нужно будет оснащать не только помещением для упражнений в писании и черчении, но и цехом опытного производства. Это порождает новые, весьма сложные проблемы. Во-первых, нужно осваивать производство листов бумаги большой площади для чертежей. Во-вторых, нужно таки вводить единую систему измерений, дабы не допускать путаницы. В-третьих, нужно было налаживать производство карандашей с грифельным стержнем, линеек, циркулей, ластиков и прочего. Учитывая, что каучук еще недоступен, то с ластиками полная засада. В-четвертых, нужно было сажать людей приводить в удобоваримый вид работы Евклида, Архимеда и прочие основополагающие вещи, делая их доступными для оперативного практического применения. То есть нужно создавать нормальные методические пособия хотя бы по геометрии и математики, иначе толку будет мало. Что касается физики, то ее, по сути, вообще не существует и придется все создавать вообще с нуля. Писать учебники и методички – это был предел его мечтаний, настолько радужный, что от одной мысли Эрика передергивало как он чего-то крайне несъедобного. В-пятых, нужно заниматься серьезно повышением технологичности производства. В частности – нужны новые, качественные станки, пусть и практически золотые по своей цене. Токарный, сверлильный, прессовальный, прокатный, протяжный – это только малый перечень станков, какие нужно сделать. Причем не так, как у него сейчас есть, а хорошо, качественно, чтобы с их помощью можно было повышать качество производства и потихоньку добиваться улучшения норм допусков, а также скорости, точности и сложности обработки деталей. В-шестых, нужно было основывать химическую промышленность, так как сейчас она отсутствует как категория, в принципе. Она нужна в первую очередь для совершенствования качества материалов. Для этих целей можно собрать алхимиков по Европе и Азии. Князь обладал знаниями в области химии весьма и весьма посредственными, а потому сам подготавливать и обучать людей даже на уровне хороших алхимиков не мог. Само собой, он мог задать им вектор исследований, организовать экспериментальную базу и прекратить бесперспективные исследования, но не более того. В-седьмых, нужно было что-то делать с населением. Появление технологических диковинок может непредсказуемым образом отразиться на умах средневековых жителей. Следовательно, ему нужно было создавать средства массовой информации для информирования народа о происходящем в государстве и создания общественного мнения. Однако для этого было просто необходимо, чтобы граждане его страны умели читать. В принципе, это решаемо, однако возникает большая проблема – образованным населением намного сложнее управлять. То есть для управления населением религии и силы уже недостаточно, нужно создавать идеологию в современном ему понимании этого слова. Это нужно для того, чтобы на всех уровнях интеллектуального развития удерживать население в рамках некоего общего вектора развития, который задает он сам. Или тот, кто будет после него. Опасная, крайне опасная игрушка, но если ее не делать, то в итоге мы получим массовые бунты под предводительством "умных" граждан, которые ушли чуть дальше чтения по слогам, а уже хотят переделывать мир в соответствии со своими идеалистическими убеждениями. Вот только глупостей вроде "Свобода! Равенство! Браство!" ему тут и не хватало. Нельзя тут пускать финансовую аристократию к власти, в противном случае мы получим ускоренную версию того ужаса, который творился в мире его прошлой жизни. Когда у власти торговцы – это очень скверно, так как куда более важные и глобальные цели сливаются и замещаются одной лишь неуправляемой жаждой наживы. Они, увы, подобным уткам, дорвавшимся до зерна – только жрут и срут, никакой пользы. Это очень серьезная проблема, так как ее нужно будет решать не только в рамках его ныне маленького клочка земли, а с заделом на постройку крупного государства с сильным, централизованным управлением. В-восьмых, нужно было начинать развитие флота, так как эти жуткие бочки с парусом, которые составляют торговый флот его жрицы, обладают совершенно убогой скоростью и мореходностью. Нужно развивать сразу три направления – торговый корабль, военный корабль, рейдер. Первые, само собой, будут осуществлять торговые, транспортные перевозки и десантные операции. Крайне важная задача, так как от торговли напрямую зависит государственный бюджет Боспора и, следовательно, возможности финансирования научно-исследовательской деятельности. Вторые, предназначены для уничтожения флотов противника и осадных операций, что так же важно, как и финансовые, ибо они частенько требуют силовой поддержки. Последние нужны для патрульно-постовой службы на своих коммуникациях и рейдерских операций на коммуникациях противника, китобойных кампаний, посыльно-почтовой службы, картографических и исследовательских работ и, наконец, для установления связи с территорией Америки, так как ему через лет десять-пятнадцать станут важны каучук и картофель. Это не считая серебряных рудников и прочих прелестей. Тоже непростая работа. Он упустил технологические суда типа рыболовных или каботажных, но касаться этой мелочи пока не желает – нет необходимости, так как имеющиеся средства позволяют вполне нормально снабжать население морепродуктами. В-девятых, нужно что-то решать с церковью, так как папа не успокоится. Особенно в свете бурного технологического роста, который наметил князь. Эрик был абсолютно уверен в том, что провокация, которая произошла из-за деятельности Мелетия, дело рук папы римского, который желает поссорить его с православным клиром. Вероятнее всего, Иоанн был того же мнения. Какой-либо ясности по этому вопросу не было вообще, так что оставалось только ждать и балансировать между двумя опасными хищниками. Ну и наконец, Деметра и ее братья. Дальше так продолжаться не могло, ибо слишком явно они компрометировали его в глазах населения. Но тут решение проблемы было очевидно, просто и изящно – нужно было создать тайное общество избранных, вроде масонов. Создать для них устав с ясной продуктивной целью, отличительный знак, например, перстень и принимать туда всех выдающихся людей государства, создав своего рода элитарный клуб. Собственно, это будет замечательный механизм, который сможет продолжить вектор развития государства даже после его смерти или временной недееспособности. В общем, чем дальше заходит дело, тем больше проблем. И основная проблема – опереться не на кого, так как очень много последователей, но практически нет единомышленников. Хорошо, хоть Морриган, втянувшись в решение проблем Академического центра, перестала говорить всякие глупости, не характерные для его уровня интеллекта и статуса. Но даже она не является единомышленником. Один, он совсем один, в окружении толпы людей, которые чего-то хотят от него. Ох и тяжелей становится с каждым новым шагом шапка Мономаха.