Джону пришлось задействовать все резервы своей психики, чтобы взять себя в руки и продолжить расспрос Стокера:

— Женщина — слуга сможет вызывать Болотного Духа напрямую, без ритуалов, говоришь? Значит, она будет главнее его жен?

— Вовсе нет! — вздрогнул Рэй, словно услышал премерзкое богохульство. — Она, как и мы, будет всегда подчинена воле Ылма и воле Его жен. Но расширившиеся возможности этой особы сведут на нет жертвоприношения супружницам Хозяина, равно как и завершающий этап вызывания Повелителя к жизни…

— А как Ылм сможет продиктовать ей свою волю к пробуждению, если он спит?

— Так же, как он сейчас говорит с вами через меня, — Рэй сощурился, словно хитрая лиса. — Беспредельное могущество — вот Его ответы на вопросы подобного рода. Единственное, что Ему, в дремотном состоянии, абсолютно не под силу, так это воззвать себя к жизни, то есть пробудиться.

— Так ему требуется вызывание к жизни или пробуждение?

— Для Него это одно и то же.

— Ну а если, как ты говоришь, женам Ылма не нужно, станет, приносить жертвы и, даже, завершающий этап, как я понимаю, — с убиением некой девушки на алтаре, — отпадет, что образуется в замен?

— Взамен мы получим следующее. Женщина — слуга, уловив стремление Хозяина пробудиться, пойдет к Сердцу Болота и… Сами понимаете, что ничего хорошего эта особа с собой не сделает. То есть она станет приносить в жертву себя. Хотя, — приносить в жертву, — лишь образное выражение. Ей будет ни к чему расставаться со своей жизнью, как если бы на ее месте была какая-то другая девушка. Для прислужницы Ылма станет достаточно лишь муки, страдания, которое она причинит себе, когда, скажем, отрежет фалангу собственного пальца… Кстати, об отрезании… Женщина — слуга сможет обойтись и без крови, которой непременно надо оросить алтарь. Ведь, сейчас, — орошение алтаря кровью жертвы — является одним из обязательных условий пробуждения Хозяина, — таким же, как сбрасывание сна поначалу с Его супружниц, нежели с Него самого…, — иначе ничего не получится. Кровь символизирует вытекающую из тела душу. Вместе с ней Повелитель впитывает страдание жертвы, — как мы, с чаем, впитываем растворенный в нем сахар. При этом алтарь — кружка. Не попадет кровь на его камни — Дух не «напьется». Крови же из отрезанного пальца женщины — слуги, согласитесь, будет настолько мало, что и орошением-то это не назовешь. К тому же оно, как я уже сказал, — не потребуется, — энергетического заряда тут и без подобных выкрутасов хватит.

«Орошение алтаря кровью жертвы — еще одно обязательное условие пробуждения Ылма», — прокрутил в голове Джон и тут же, переключившись обратно на информацию о женщине-слуге, задал новый вопрос:

— Почему она сможет пробуждать Болотный Дух в обход его жен?

— Все дело в ее страдании, ибо только оно способно оказать на Ылма тонизирующее действие в десятки раз сильнее, чем человеческая жертва на алтаре и, во сто крат мощнее зова к пробуждению, который способны издать жены Хозяина. Такова уж Его натура. Боль дочери… Вы, ведь, теперь, понимаете, — она станет как Его слугой, так и дочерью. Боль этой особы может выступить единственным источником боли для самого Ылма. В ее страданиях он не способен найти ничего сладкого и приятного для себя. От такого кто угодно проснется.

Купер открыл рот, чтобы задать очередной вопрос.

— Спросите, почему мы не можем разбудить, таким образом, Хозяина сами? — опередил его Стокер. — Да потому что действует закон разделения! Перережь мы себе глотку хоть всем скопом, Он останется глух к нашим, — мужским, терзаниям. Ну а для пробуждения даже Его старшей жены — алтаря не предусмотрено.

— Я вовсе не это хотел узнать, — возразил Джон. — Меня заинтересовал другой момент во всем этом. Если более конкретно, то, — что же будут делать жены Болотного Духа, если он, благодаря женщине — слуге очнется ото сна, без них? Неужели продолжат спать?

— Продолжат, — подтвердил его догадку Рэй. — А он даже не станет их будить. Кто из нас не хотел улизнуть от своих благоверных?

— И еще мне понравилась взаимосвязь: боль Ылма в ответ на боль его дочери… Очевидно, любой настоящий отец проснется, если услышит плачь своей малышки…

— Другие сравнения более просты, — закивал Рэй. — Если Его будят жены — это все равно, что женщина будет будить вас. Попытка стряхнуть сон Хозяина при помощи жертвы, сродни, как я уже проводил такую аналогию, — кружке ароматного чая, поднесенной кем-то к вашим губам и который вы, сквозь сон, начинаете инстинктивно проглатывать…

— О`кей, хватит! С этим разобрались, — остановил Джон Стокера и резко переложил разговор в другое русло: — Покуда мечты о женщине-слуге пока не осуществимы, продолжай лучше говорить о способе вызывания Болотного Духа нашими силами.

— Далее, как я уже отметил, понадобятся еще две мужские жертвы для властительницы воды, и две — для царицы растений, почвы и трясины, — Стокер переступил с ноги на ногу. — Первых двух мужчин ждет, естественно, утопление в воде, а вторые найдут свой конец в земле, — скорее всего, их поглотит болотная грязь.

— Слушай, а ты же вроде говорил, что жены Ылма даже во сне людей убивают? — закусил, вдруг, губу Джон. — Тогда почему они до сих пор спят, и своего главаря не разбудят? Ведь, наверняка, где-нибудь тут пара мужчин и в воде утонула, и в болотной трясине сгинула.

— Не все так просто, — покачал головой Рэй. — Вы говорите о воде и трясине, совсем забыв, что первой должна проснуться Гаргейха, — царица плотских болезней.

— Ну а Гаргейха чем сложно разбудить? Что, мужики в поселке никогда не умирали по двое в один день, — от заворота кишок, перепоя, в конце концов?

— Смертей вокруг — предостаточно, — сказал Рэй. — Вот только, если они произошли в поселке, в городе, да и в любом другом месте, кроме Болота, а так же в светлое время суток, жертвами таковые не считаются. Эти смерти могут питать Ылма и Его гарем, но пробуждающего аромата для духов в них нет…

— Стоп-стоп-стоп! — остановил его Джон. — Мне показалось, что сказанные тобой слова чрезвычайно важны. Я бы хотел еще раз послушать их, чтобы уразуметь все как следует.

— Верно. Они очень важны, поскольку являют собой еще одни обязательные условия пробуждения Болотного Духа, — согласился Рэй. — И если хотите, послушать их снова, то это разумное решение. Итак, запомните, как следует, два взаимодополняющих правила, без соблюдения которых смерть людей не может стать жертвенной для духов. Во-первых, люди должны умереть после захода солнца, ибо таинство жертвоприношения сохранит лишь тьма. Во-вторых, это должно случиться на территории обители Ылма, а таковой выступает болото. Болото — Его город, город во тьме.

— Город во тьме, — машинально сказал Джон.

— А теперь позвольте, оттолкнувшись от этого, раскрыть всю сложность пробуждения духов, если вы до сих пор таковую не поймете, — продолжал Стокер. — Допустим, первый шаг сделан, — пара оболтусов, забредших ночью на болото, умерли от какой-то болезни. Например — мы их искусали, а они сдохли от потери крови. Тут следует добавить, что необязательно ждать их добровольного появления в топях. Благодаря нам дар для Гаргейха может обладать мобильностью. Говоря проще, мы способны транспортировать жертвы до самого Болота. Притащим, — убьем, и Гаргейха проснется. Только вы не думайте, что это лазейка к более быстрому запуску «пробудительного» механизма Хозяина. Разумеется, нам под силу приволочь двух человек на болото, растерзать их в нужное время, то бишь разбудить старшую жену Ылма, но далее встают другие преграды. Дело в том, что бодрствование Гаргейха мало чего дает. Она, конечно, разбудит двух других жен Ылма, но, чтобы Крапа и Лукама набрались сил, им тоже необходимы жертвы. А для них-то мы, насколько вам уже известно, не имеем права оказать такую услугу. Без нас же, согласитесь, сюда вряд ли придут, — по крайней мере, в течение нескольких месяцев, еще четверо мужчин, которых можно было бы утопить в воде и засосать в трясину, а по истечении этого срока Крапа и Луками, не получив, из-за отсутствия жертв, должного заряда бодрости, снова засыпают. Чтобы даже эти препятствия были преодолены по случайному стечению обстоятельств, нужно ждать столько времени, сколько, как говорят, — понадобилось бы десяти обезьянам, печатающим на печатной машинке, чтобы они написали полное собрание произведений Шекспира.