— Да сэр, — выпалил Эрик.
Бэн ничего не сказал, Джона Купера он не мог отнести ни к продуцентам, ни к редуцентам. Иногда тот мог сотворить не конфетку, а целый торт из кучки грязи, но в следующий раз готов был сожрать тебя живьем со всей требухой.
Конференц-зал быстро заполнялся людьми. Среди собравшихся наблюдалось множество элитарных фигур психологии и психотерапии. От звучности учреждений, представителями которых являлись эти люди, кружилась голова: Стэндфордский университет, университеты Эксетера и Ольстера, Королевский университет Белфаста, Сиракузский университет, Лондонский институт групп-анализа, Роттвайльский институт Милтона Эриксона и прочие и прочие. Научный контингент радовал интернациональностью, — присутствовали американцы, англичане, французы, израильтяне, японцы, и даже арабы.
Кроме знаменитостей свои места занимали мало или совсем неизвестные личности, — доктора психологии, профессора, обычные преподаватели университетов и колледжей, а так же все остальные — те, кого тянул к себе мир непознанного и загадочного.
В проходе у микрофонов уже толпилась пресса. Среди серой массы журналистов необычайно выделялись Амелия и Розанна — корреспондентки «Американской психиатрии», — яркие блондинки фотомодельной внешности, с сияющей улыбкой и длинными, сексуально распущенными волосами. Правда они стояли недолго, их тут же пригласили за свой столик три араба, жестами показывающие, что у них тоже есть микрофоны. На это действие с завистью покосилась репортерша «Современной психологии», но пока она мешкалась, вперед нее протиснулись несколько других — из «Британского психотерапевтического журнала» и «Британского журнала руководства и консультирования».
Как ни странно, телевидения почти не было. Только ВВС установила телескопические подъемники со своими камерами, которые сейчас проверяли операторы.
Над кафедрой нависал внушительных размеров проекционный экран для демонстрации видеодокументов.
Джон угрюмо смотрел на все это великолепие с балкона. Его пальцы разминали сигарету. Он увидел, как внизу, в седьмой ряд протиснулся Крис, видел, как мелькнула у входа борода искателя снежного человека… Вспышки фотоаппаратов резали глаза. Пора было спускаться. Он закурил, сделал три глубокие затяжки, раздавил сигарету прямо о балконные перила и направился к лестнице. Внизу его встретил гул негромких, но многочисленных голосов. Зал на восемьсот мест был полон. Он быстро прошел по проходу до седьмого ряда и занял место рядом с Крисом.
— Быстрей бы все закончилось, — сказал Крис, увидев его.
— Друг мой, в нашем деле конец — это только начало, — Джон потрогал синяк над бровью.
Гул голосов стал затихать. Все оторвались от своих разговоров и устремили взгляд на кафедру.
Конференцию открывал Боб Мостерсон из американского общественного Центра парапсихологических исследований штата Северной Каролины.
— Дамы и господа! — начал он. — Насколько вам известно, в любую эпоху существовали люди, становившиеся или источником или свидетелями проявления экстрасенсорных способностей. Этой теме и посвящена сегодняшняя конференция. Все, кто здесь собрался, не будут отрицать: духовные силы человека — инструмент, обладающий колоссальными возможностями. Но, как всегда, найдутся и скептики. Сегодня мы постараемся развеять недоверие последних, предоставив доказательства существования телекинеза, а так же сверхчувственного восприятия — телепатии и ясновидения. Научное обоснование действительности этих двух парапсихологических, то есть выходящих за рамки традиционной психологии, особенностей поведения человека, составляющих понятие экстрасенсорики, очень важно в плане научно-технического прогресса и актуальность данной работы неоспорима. Итак, социальные исследования говорят, что большинство людей не отрицают существование ни телекинеза — непосредственного воздействия человеческого духа на материальные предметы, ни сверхчувственного восприятия — получения информации о других людях или событиях без использования обычных чувств, — слуха, зрения, обоняния, осязания. Однако человечество не хочет верить, и правильно делает, выдуманным ради сенсации чудесам. Сегодняшнее собрание направлено именно на то, чтобы «пощупать своими руками» паранормальные явления. И первым на кафедру я приглашаю доктора Рональда Бэкмена!
Мостерсон оскалился двумя рядами отбеленных зубов и под аплодисменты уступил место угрюмого вида мужчине в щегольском сером костюме и с копной седых волос на голове.
— Боб из Центра Северной Каролины, а этот тоже? — спросил Крис у Джона про докладчика.
— Да, — ответил Купер. — Это все картежники, как я понимаю, они сегодня опять правят бал.
— Кто кто?
— Картежники, — Джон посмотрел на часы, было уже 15:00. — Они до сих пор изучают экстрасенсорику с помощью игральных карт, — угадываешь масть, не угадываешь. Пики, черви и так далее.
— Карты, — Крис усмехнулся.
— Карты, — подтвердил Джон. — А чего ты ожидал от научного сборища? Полный набор — картишки, пьянки, девочки…
Седовласый щеголь схватил микрофон, словно голову гадюки, придвинул его поближе, сощурился, от чего физиономией стал похож на засохший чернослив и начал скрипучим голосом декламировать:
— Одним из доказательств того, что сверхчувственное восприятие имеет место в нашей жизни, является демонстрация исключительными личностями своих возможностей. В данном случае мы говорим о людях, называемых экстрасенсами. Основу сверхчувственного восприятия, по-нашему мнению, образовывает состояние личности человека — эго-состояние. Отталкиваясь от идей Эрика Берна [3]и его техники — трансактного анализа [4], мы смогли проследить, насколько разнится сверхчувственное восприятие у людей, личности которых отличаются друг от друга состоянием своего эго.
Высказывание из зала:
— Стэн Бротэман, газета Ивнинг Толкс. Доктор Бэкмен, поясните, пожалуйста, для читателей, что подразумевается под эго-состоянием.
— Конечно, большинству присутствующих используемые термины знакомы, но для прессы, читателей и телезрителей, — Рональд Бэкмен сверкнул правым глазом в камеру BBC, — Я поясню. Эго-состояние — это особое состояние нашей психики. Всего их существует три — «ребенок», «взрослый» и «родитель». Человек, чья личность пребывает в одном из этих состояний, поразительно отличается от двух других. «Ребенку», насколько мы знаем, присущи веселость, непосредственность суждений. «Взрослому» — деловые качества, а «родителю» — забота, склонность к внушению нравственных правил и многое другое, на чем не будем заострять внимание. Смоделируем разговор таких людей друг с другом. Например, «взрослый» спрашивает «взрослого»: «Не подскажите, который час?» Тот отвечает: «Пятнадцать ноль-ноль». И все. Точные деловые отношения, с минимальным использованием этикета и отсутствием лишних фраз. Теперь «взрослый» спрашивает «ребенка»: «Извините, сэр, не подскажете, сколько сейчас времени?» «Ребенок» смотрит на свои наручные часы, удивленно вскидывает брови, что-то долго высчитывает в уме, гримасничая от натуги, после чего, наконец, отвечает: «Примерно три после полудня». Взрослый тут же извиняется: «Простите, что доставил вам неудобства, у вас, наверное, часы не в порядке, а я тут со своими вопросами…» «Ребенок», хихикая: «Да нет, все нормально. Просто, мистер, я работаю психологом добрый десяток лет и потому мне теперь уже не интересно пользоваться другими часами, кроме марки «Зигмунд Фрейд»».
Зал начал посмеиваться, набирая обороты.
— Совершенно верно, — подхватил эту волну Бэкмен. — Всем вам известно, что стрелка таких часов, предназначенных специально для психотерапевтов, проходит круг по циферблату не за шестьдесят, как обычно, а за пятьдесят минут, — это стандартное время психотерапевтической сессии. Их не составляет труда приобрести в организациях, занимающихся обеспечением психотерапевтической практики. Для работы они — хорошие помощники, но в жизни ими пользоваться сможет только великий оригинал…