Она мило улыбнулась, а потом изящно впилась красивыми ровными — выровненными? — зубками в свой сэндвич. Антуанетт Гварди. Гварди? Как она ухитрилась получить такую фамилию? У неё внешность, словно она только что перенеслась сюда с дублинских улиц.

— Знаете, что я думаю? — спросила она и сама себе ответила в следующую же секунду: — Мне кажется, мисс Трент под впечатлением.

— Сильно сомневаюсь.

— Нет. Мне кажется, она впечатлилась. Она говорила мне, что изменения в вашем образе жизни демонстрируют глубокую преданность своей работе. Она всё никак не может себе простить, что так и не поучаствовала ни в одной оргии в женской тюрьме, когда была такая возможность.

— Я не стал бы верить всему, что говорит Мирелла.

— Правда?

Ноэль подумал, станет ли она объяснять, почему так похожа на ирландку при такой итальянской фамилии. Он бросил взгляд в сторону, мимо своей газеты. Внизу… никого не было! Лумис, его сообщник, Присцилла, малыш, коляска, запись — все исчезли!

7

Антуанетт снова что-то говорила, кажется, задавала ему какой-то вопрос.

Ноэль вскочил на ноги, мгновенно оказываясь уже на середине лестницы.

Внизу он увидел какую-то женщину, похожую на Присциллу Вега — она толкала свою коляску по Пятьдесят седьмой улице.

— Эй! — окликнула за спиной Антуанетт. — Вы забыли сумку!

Он обернулся, знаком показал «кидай!», поймал сумку и, выскочив за дверь, бросился в ту сторону, куда ушла Присцилла.

Ей полагалось дождаться, пока те двое уйдут, а потом отдать ему кассету и самой покинуть «Автомат». Так они договорились. Эта часть уговора казалась самой простой. Почему она ушла? Она ведь не могла поступить настолько глупо, чтобы пойти за Лумисом и его приятелем, если они не закончили разговор? Ведь не могла же?

Отрезок Пятьдесят седьмой улицы между Шестой и Седьмой авеню был длинным, народ толпился тут и днём и ночью, и этот день ничем не отличался от прочих. Только добравшись до «Русской чайной комнаты» на западе, он заметил впереди Присциллу Вега и её коляску на углу с Седьмой авеню.

И, разумеется, там же были Лумис и его сообщник. Она следовала за ними достаточно близко, чтобы записать разговор. Достаточно близко, чтобы вызвать подозрение. Какого чёрта она затеяла?

Мужчины остановились на светофоре. Присцилла со своей коляской укрылась в толпе у них за спиной. Ноэль отставал от них на добрые двадцать метров.

Не обменявшись больше ни словом, двое мужчин разошлись в разных направлениях: Лумис перешёл улицу, второй, более пожилой и плотный, свернул в сторону Центрального парка. Присцилла осталась на месте, позволяя потоку людей обтекать себя с обеих сторон. Потом наклонилась и поправила что-то в коляске.

Она развернула коляску обратно в ту сторону, откуда пришла и, заметив Ноэля, приблизилась с победоносным выражением на лице. Её рисковая ставка оправдалась. Ей пришлось последовать за ними на улицу, чтобы получить то, что ей казалось важным. Она была довольна, её переполняла радость.

Дальнейшее заставило Ноэля растеряться. Он двинулся ей навстречу. Она по-прежнему шла к нему, как вдруг её глаза метнулись сначала в одну сторону, потом в другую, изумлённо распахнувшись. Ноэль крутанулся на месте — только чтобы заметить, как кто-то быстро рванулся вперёд слева от него, по самому краю периферийного зрения. Справа был кто-то ещё, такой же быстрый. Двое мужчин, которые поднялись за Антуанетт в «Автомате»? Там он глянул на них только мельком, а потом намеренно отвернулся. Теперь он узнал их одежду.

Когда они бросились вперёд мимо него, Присцилла резко развернула коляску в толпе в сторону входа в Карнеги-холл. Внезапно она пропала из поля зрения Ноэля. Когда он протолкался мимо пешеходов, загораживающих ему дорогу, он увидел, как двое мужчин выходят на угол Седьмой авеню, оглядываясь по сторонам и бурно жестикулируя. Присциллы нигде не было видно. А, вон она! Позади Ноэля, на другой стороне улицы — торопится в сторону Шестой авеню вдоль бордюра. Один раз она оглянулась через плечо, потом поспешила дальше. Ноэль двинулся за ней. Но когда он приблизился, она снова обернулась; плечи и голова дёрнулись в кивке. Проблема. Она не хочет, чтобы он её догонял. Он дал ей пройти мимо, по-прежнему держась края тротуара, а сам пошёл следом, гадая, в чём дело.

Когда он снова оглянулся в сторону Седьмой авеню, ища взглядом источник её явного беспокойства, тех двоих нигде не было видно. Это могла оказаться просто парочка уличных грабителей, работающих вместе, от которых ей удалось увернуться. Если только?.. Потом Ноэль различил их в толпе: один быстро сворачивал за угол Пятьдесят седьмой улицы и Седьмой авеню, второй разворачивался и быстро приближался к Ноэлю вдоль магазинных витрин на Пятьдесят седьмой.

Теперь он понял загадочную тактику Присциллы. Она тоже видела их в «Автомате», поняла, что они её заметили и что именно она им нужна. Второй, наверное, сейчас обегает квартал, надеясь поравняться с ней, когда она свернёт за угол. Тогда они смогут взять её в тиски. Ноэль должен нагнать её раньше, чем они успеют это сделать.

Он старался не терять Присциллу из вида, следуя за ней чуть впереди того парня, который теперь шёл по середине тротуара. Ноэль держался поближе к магазинам, время от времени замедляя шаг и делая вид, что разглядывает витрины, стараясь получше рассмотреть преследователя.

Когда Ноэль остановился во второй раз у витрины дзен-буддистского книжного магазинчика, его ждал неприятный сюрприз. Парень прошёл прямо мимо него, не сводя глаз со своей цели. Никто не загораживал Ноэлю обзор, и парень оказался достаточно близко, чтобы Ноэль смог разглядеть его лицо, пускай и скрытое наполовину большими солнечными очками. Это был один из тех ублюдков, которые напали на него на Двадцать восьмой, не было никаких сомнений. Не Зак. Второй. И они гнались за Присциллой. Это ведь животные! Проклятые животные!

Когда Ноэль вышел из дверного проёма, преследователя уже не было. Ноэль едва не прошёл мимо него, даже не заметив этого, потому что громила теперь занимался тем же самым, чем и сам Ноэль только что — притворялся, что разглядывает витрину, а сам тем временем следил за Присциллой вдалеке.

Ноэль подошёл к тротуару и понял, в чём дело. Она стояла в телефонной будке, вполоборота к нему, и с кем-то говорила. С кем?

Ноэль перешёл на северную сторону улицы, чтобы лучше видеть, что происходит, и застыл, спрятавшись в дверях табачной лавки.

Миссис Вега по-прежнему говорила по телефону, записывая что-то на листке жёлтой бумаги и оглядываясь по сторонам: сначала на человека, который делал вид, что задержался у магазинной витрины, потом в сторону Шестой авеню, словно ждала, что оттуда появится второй. Потом она дописала и принялась что-то складывать. Ноэль узнал конверт, в котором принёс кассету к ней домой, в квартиру на Вест-энде. Он видел, как она кладёт кассету в конверт, запечатывает его и опускает в сумочку на плече.

В эту секунду из-за угла Шестой авеню появился Зак. Ноэль видел, как он резко остановился, задыхаясь от бега, и огляделся в поисках своего напарника. Чёрт бы их побрал!

Ноэль бросился вперёд, через улицу, пробираясь сквозь цепочку медленно ползущих автомобилей. Он выскочил под колёса такси, которое резко затормозило, и он едва не споткнулся. Сердце неслось вскачь, но ему было всё равно. Он должен сравнять счёт.

Присцилла снова вела свою коляску к углу. Неужели она не видит перед собой этого громилу?

Перед Ноэлем проскользнула ещё одна машина, вставая бампер к бамперу с другой. Ноэль перемахнул через них, упираясь одной рукой в капот, а другой в багажник.

Когда он добрался до тротуара, Зак уже заметил Присциллу. Второй покинул свой пост у витрины и теперь бежал к ней.

Ноэль вскочил на тротуар, обогнул деревце в горшке и бросился вперёд. Он промчался мимо второго преследователя, толкнув его плечом, и увидел, как тот спотыкается и падает на тротуар прямо под ноги двум модно одетым женщинам, плавно вышагивающим рука об руку. Женщины с криком отшатнулись. Упавший пытался хватать их за юбки, чтобы удержать равновесие, а они били его по рукам. Он растянулся на тротуаре.