– В чем дело? – поднял голову Бледсоу. Глаза его покраснели от недосыпания, в руке он держал шестую или седьмую чашку кофе.

– Я просматривал записи об уплате налогов, потому что решил, что если ему принадлежит дом, или квартира, или просто участок земли, то я найду упоминание о нем. В результате ничего я не нашел. У меня получился большой жирный ноль.

Внимание детективов привлек одновременный сигнал телефона и факсимильного аппарата. Карен, оказавшаяся ближе всех к кухне, первой схватила трубку. Она слушала эксперта, который сообщал о том, что они обнаружили, и поспешно записывала вслед за ним.

– А все остальное? – спросила она. Немного погодя она поблагодарила своего невидимого собеседника и положила трубку.

Когда Карен вышла из кухни в гостиную, собравшиеся сразу же заметили на ее губах довольную улыбку.

– Звонили из лаборатории. Они сумели снять несколько латентных отпечатков и прогнали их через систему АСРОП. Полное совпадение. – Выдержав драматическую паузу, она добавила: – Патрик Фаруэлл!

– Бинго! [54]– воскликнул Бледсоу.

Манетт подалась вперед вместе со стулом и вытащила страничку из факсимильного аппарата.

– Значит, Патрик Фаруэлл – наш клиент. – Несколько мгновений она рассматривала размытый снимок, который переслала им по факсу лаборатория, потом протянула его Карен. – И он очень похож на тебя, Кари.

Карен, склонив голову к плечу, разглядывала изображение. Она мгновенно отметила – с большим сожалением, следует добавить, – их определенное и несомненное сходство. – Привет, папа, – пробормотала она. – Что же, я рада наконец познакомиться с тобой.

…шестьдесят шестая

Оперативная группа наскоро позавтракала булочками, пончиками и несколькими литрами кофе, которые Синклер притащил из ближайшего кафе где-то в начале восьмого утра. Термометр снаружи показывал всего пятнадцать градусов тепла и, вернувшись и потирая озябшие руки, Бубба принялся разглагольствовать о том, что детство, проведенное в городке Оук-Парк, штат Иллинойс, закалило его против подобных превратностей погоды. Детективы чувствовали себя слишком уставшими и вымотанными, чтобы вступить с ним в перепалку, и спустя некоторое время Синклер угомонился и принялся греть руки о керамическую кружку с горячим кофе.

Вообще-то кофе, что называется, лился рекой, достаточно было лишь подставить чашку. Они были на ногах вот уже двадцать четыре часа, и в ближайшей перспективе отдых пока что не просматривался. Взбадривая себя непомерными дозами сахара и кофеина, детективы начали обрабатывать информацию, поток который хлынул к ним вскоре после того, как стрелки часов миновали цифру восемь.

Среди прочего они узнали, что Патрик Фаруэлл был арестован пятнадцать лет назад за попытку изнасилования с особой жестокостью несовершеннолетней девочки. Срок он мотал в исправительном заведении «Покомона», откуда, отбыв там всего половину приговора, был переведен в тюрьму строгого режима «Гринвилль», после того как сокамерник пырнул его ножом за ту неудавшуюся попытку надругаться над ребенком.

Впрочем, его условно-досрочное освобождение, последовавшее восемнадцать месяцев спустя, избавило уголовно-исполнительную систему от такого бича божьего, каким оказался Патрик Фаруэлл. Он перестал являться к офицеру, который надзирал за ним после освобождения, и растворился в нетях. Итак, для Управления исполнения наказаний Патрик Фаруэлл перестал существовать. Его искали долго и упорно, но потом было решено, что он, очевидно, покинул пределы штата или залег на дно. Но его тюремный надзиратель придерживался иной точки зрения. Он считал, что Патрик Фаруэлл попросту сменил имя и по-прежнему живет себе припеваючи в Содружестве Вирджиния. [55]Это была всего лишь погадка, но надзиратель заявил, что его догадки, основанные на кратком знакомстве с заключенными, как правило, оказываются верными.

– Ярость, которая копилась в нем и искала выхода, вырвалась на свободу, когда он вышел из тюрьмы, – сказал Дель Монако. – Как только он исчез из поля зрения надзирающих органов, уже никто не мог контролировать его и указывать, что он должен девать. Не было больше ни охранников, ни офицеров по надзору. И наш парень сорвался с цепи, в прямом и переносном смысле.

Робби согласно кивнул.

– И его исчезновение из-под надзора полиции совпадает по времени с первым убийством Окулиста. Его расследовал я, тогда погибла Марси Эверс.

– Есть какие-нибудь указания на то, что он – компьютерный гений? – поинтересовался Бледсоу.

Робби потер глаза.

– Например? Ты хочешь знать, учился он где-нибудь обращению с компьютером или что-нибудь в этом роде?

– Все, что есть, – ответил Бледсоу.

– В его личном деле нет никаких упоминаний об этом, – сообщил Робби. – Но обращению с компьютером можно научиться где угодно, и в большинстве таких центров и школ вообще не ведется учет слушателей.

– К тому же программное обеспечение, с помощью которого можно сделать так, что твою почту нельзя будет проследить до отправителя, выложено в Сети и находится в свободном доступе, – добавила Карен. – Судя по тому, что мне рассказывали, особого умения для того, чтобы найти его и воспользоваться им, не требуется.

– Что ж, – заявила Манетт, – на мой взгляд, самое время объявлять охоту. У нас есть имя и фамилия, отпечатки пальцев и впечатляющая биография этого малого. Насколько я могу судить, он замечательно вписывается в составленный психологический портрет. Так что нам осталось… лишь найти его.

Бледсоу хлопнул в ладоши.

– Итак, приступаем. Эрнандес, поговори с почтовым инспектором. Узнай, не обращались ли к нему с просьбой пересылать куда-либо корреспонденцию, поступающую на имя Патрика Фаруэлла. Син, за тобой – Налоговое управление. Проверь, не было ли у них заявок на получение индивидуального номера налогоплательщика. Потом обратишься в местные суды. Есть вероятность что у нашего мальчика были приводы за нарушение правил дорожного движения или пьянство в общественных местах. Не исключено, кстати, что он уже сидит под замком. – Бледсоу посмотрел на факсимильный аппарат. – А я займусь координацией усилий. Разошлю его фото и биографию по всем полицейским управлениям и участкам в штате.

– Может быть, стоит объявить его в федеральный розыск? – предложил Синклер.

– Пожалуй, да. Не помешает обратиться в НЦИОП, – согласился Бледсоу, имея в виду Национальный центр информации о преступности.

Карен покачала головой.

– Фаруэлл – наш, местный кадр. Он смел, агрессивен и уверен в себе. Он думает, что может и дальше убивать безнаказанно, а мы, к сожалению, лишь укрепили его в этом заблуждении тем, что так и не отыскали ниточек, которые тянулись бы к нему.

Робби поднял указательный палец.

– До сих пор.

– Да, до настоящего момента. Я веду к тому, что мы не дали ему оснований покинуть зону действия, в которой он чувствует себя комфортно и уверенно, а границы ее нам известны из географического профиля. Так что я рекомендую ограничиться пределами штата. Пока что. И давайте надеяться, что нам наконец-то повезет.

…шестьдесят седьмая

Теперь, когда расследование шло полным ходом и у них появилась надежда в самом ближайшем времени заполучить первого подозреваемого, Карен улучила минутку, чтобы съездить в клинику навестить Джонатана.

Она сообщила медсестре, что хотела бы поговорить с врачом, а потом присела на стул возле кровати Джонатана и держала его за руку, пока получасом позже в палату не вошел доктор Альтман. Обменявшись с ней приветствием, он сказал:

– Вы помните наш предыдущий разговор о том, что маленькие шаги имеют очень важное значение?

– И что же, с того времени, как вы осматривали Джонатана в последний раз, произошло еще какое-нибудь незначительное улучшение?

– Да. Подойдите ближе, прошу вас.