А затем, позднее, Джейк что-то прошептал ей на ухо и увлек через одну из застекленных дверей на террасу и далее, в тень дома, к ожидавшей их машине.

— В чем дело?.. — У нее перехватило дыхание от перехлестывающих через край эмоций. — Джейк, куда мы едем? — Он аккуратно посадил ее, расправил пышную юбку и уселся на водительское место, не отвечая на ее вопрос. — Мне кажется, это невежливо…

— У меня для тебя сюрприз. И мы вернемся еще до того, как кто-нибудь заметит наше отсутствие. Не волнуйся, мама знает.

Он быстро поцеловал ее в лоб, завел мотор, и через несколько минут они остановились возле конюшни, где их ждал ухмыляющийся Мигель.

— Будь осторожна, не испорти свою замечательную юбку. — Джейк взял ее за руку и повел по идеально чистому полу к одному из стойл, куда через полуприкрытую дверь проникал свет. — Я хочу, чтобы ты увидела, что появилось вчера.

Они перегнулись через загородку и увидели крошечного жеребенка, сопевшего под боком матери.

— О, Джейк! Какая прелесть! — Джинни протянула руку, и гнедая кобыла мягко ткнулась носом ей в пальцы. Жеребенок был гораздо темнее, чем мать, с почти черными хвостом и гривой. — Говоришь, он родился вчера?

— Да, в тот самый день, когда ты вернулась в Вирджинию. И это она. Дочь Ренди.

— Вот как! — Очаровательный жеребенок взял в рот ее руку, потом снова повернулся к матери. — Какая прелесть!

— Она твоя. Это мой подарок тебе, чтобы мы всегда помнили тот день, когда ты приехала ко мне.

— Джейк! — Слезы жгли ей глаза. В голове теснилось столько мыслей и воспоминаний, такая смесь боли и радости, столько противоречивых эмоций! — Ты, правда хочешь отдать мне жеребенка Ренди? Ведь он так много значил для тебя.

Джейк не сразу ответил, и они стояли там, у загородки, глядя друг на друга. В его темных глазах светилась страсть.

— Неужели ты не понимаешь, что именно потому, что Ренди так много значил для меня, я и хочу, чтобы его дочь стала твоей? — Но когда, минуту спустя, он наклонил голову, его поцелуй был прохладным, умышленно сдержанным. — Может, нам лучше вернуться к гостям? Пока мы еще в силах владеть своими чувствами.

Утро в день свадьбы было замечательным — самое прекрасное осеннее утро, как сказала Марта, принеся подносы с завтраком для Джинни и Кейт. Она открыла занавески и показала на деревья, горящие всеми оттенками золотого цвета, восхитительные на фоне бледно-голубого прозрачного неба.

— Ммм. — Зевая, Кейт уселась на кровати, взяла салфетку и подцепила ложечкой кусочек дыни. — Ммм, — повторила она, на этот раз одобрительно.

— Ты, наверное, еще не отдохнула после вчерашнего перелета. Но благослови тебя Господь, Кейт, за то, что ты совершила этот подвиг.

— О, никакого подвига, уверяю тебя, дорогая. Особенно притом, что билет мне принесли. Только… — Она слегка вздохнула. — Не уверена, что приехать сюда было мудро с моей стороны.

— Почему? — удивилась Джинни, перестав наливать кофе. — Кейт, что, ради Бога, ты имеешь в виду?

— Просто то, что мне придется вернуться в Лондон со всеми вытекающими отсюда последствиями, — к ежедневному настойчивому звонку будильника, к требовательному начальнику, — и я буду вспоминать тебя и подносы с завтраком, принесенные преданной Мартой. Этого более чем достаточно, чтобы любого свести с ума от зависти.

— А-а. — Джинни усмехнулась. — И это все? Тогда позволь разубедить тебя. Мы с Джейком собирается жить в его квартире в Нью-Йорке и будем там совершенно одни. Никакой Марты в нашем распоряжении.

— Но, тем не менее тебя можно назвать праздной женщиной.

— И тут ты ошибаешься. Видишь ли, я решила, что мне следует поступить в юридический колледж и получить диплом. Я не хочу отказываться от возможности сделать карьеру.

— Понятно… — Кейт покончила с дыней, налила себе кофе и откусила тост с джемом. — Я не предполагала, что ты будешь думать о карьере, раз выходишь замуж за мужчину из такой богатой семьи.

— Я и не говорю, что непременно пойду работать, но неплохо иметь выбор. Я просто не хочу утратить профессиональные навыки.

— А что думает Джейк?

— Джейк хочет, чтобы я поступила так, как считаю правильным.

— Пока то, что ты будешь делать, не уведет тебя прочь от него? — рассудила ее подруга.

— Примерно так, — засмеялась Джинни. — Это устраивает нас обоих.

— Не трудно заметить, что Джейк обожает тебя. Счастливая ты, Джинни!

— Да, я знаю, как мне повезло! — радостно согласилась она.

— Ну, — продолжала рассуждать Кейт, — надо сказать, что ему тоже повезло. Жаль, что я не встретила его раньше тебя, только сомневаюсь, что он обратил бы на меня внимание. Не думаю, что статные рыжеволосые особы в его вкусе…

— Статная! — засмеялась Джинни. — Глупенькая, у тебя такая фигура, которая нравится очень многим мужчинам.

— Да, например, Рубенсу и Эдуарду VII — но где они сегодня?..

— Если бы они были рядом, ты не нашла бы их интересными. Но, кстати, шафер Джейка, — я с ним еще не встречалась, — по-моему, вполне подойдет. Он на два года старше Джейка и, возможно, тоже не прочь жениться. Шафер должен появиться через час. Надеюсь, он не опоздает, или…

— Между прочим, — Кейт решительно встала и поставила поднос на табуретку, — одна из моих обязанностей — проследить, чтобы невеста была вовремя готова.

— Да, Кейт, не забудь, позже должен подъехать парикмахер, поэтому иди в ванную, а я еще минут десять посплю.

— Знаешь, я действительно начинаю немного переживать. — Кейт, все еще в халате, стояла на коленях на ковре, поправляя подол платья Джинни. Она подняла голову и с улыбкой посмотрела на подругу. — Я была на многих свадьбах, но только на твоей испытываю волнение. — Она встала и критически осмотрела платье, прежде чем пришла к выводу, что все в порядке. — Должно быть, это каким-то образом связано с пребыванием в Вирджинии. О, Джинни, надеюсь «потрясное» — не слишком грубое слово в данных обстоятельствах?

— Не слишком, — скромно согласилась Джинни, хотя в глубине души она с благодарностью признала, что платье, купленное в такой спешке в Лондоне, не могло быть лучше.

У наряда, сшитого из бледно-кремового королевского атласа, был глубокий вырез, украшенный жемчужинами, юбка с шлейфом и длинные облегающие рукава.

Парикмахер уложил волосы Джинни в свободный узел низко на затылке. Эта прическа прекрасно выглядела с веточками чайных роз, придерживающими вуаль длиной до локтя. В руках Джинни сжимала букет от Джейка, который только что доставили, — розы и орхидеи, — необыкновенно изысканный, а записка на сопроводительной карточке…

Стук в дверь сообщил о приходе Мэрион, как раз тогда, когда Кейт, закончив подкрашиваться, натягивала через голову платье.

— Итак, вы обе готовы? — Склонив голову набок, она придирчиво оглядела девушек, затем кивнула. — Великолепно. Все ждут вас внизу, и… и Хьюго ждет, чтобы проводить тебя, моя дорогая.

Все трое спустились в холл, где к ним присоединился Хьюго, и затем они прошли через салон к застекленным дверям, которые были открыты в сад, где под теплым полуденным солнцем сидели гости.

Джинни увидела священника, который ожидал, когда она подойдет к нему по золотистому ковру. Она увидела также силуэт высокого мужчины, с которым собиралась соединить свою жизнь, и другую фигуру в темном костюме рядом с ним.

Негромко заиграла музыка — что-то такое знакомое и непрошено воскресившее в мыслях образы ее матери и Тома… На глаза набежали слезы, и ее рука задрожала.

Затем ее стиснула и успокоила другая рука, такая же твердая, какая, подумала Джинни, была бы у Тома. Она ресницами сморгнула слезы и увидела доверие и, возможно, даже любовь в глазах Хьюго. И действительно, когда он заговорил, его голос был полон нежности и понимания.

— Вирджиния, ты готова?

— Да.

Джинни повернулась и обменялась последним взглядом с Кейт, а затем они пошли по дорожке, усыпанной цветами, под возвышенную музыку из «Лоэнгрина». Когда она подошла к Джейку, его губы слегка изогнулись, рука встретилась с ее, и их пальцы переплелись, а отец шагнул в сторону, уступая ему свое место. А потом она услышала: