Все это выяснилось, пока четыре ньеры, обступив прижимающую к груди корзинку с дочкой меня, ахали и восторгались, разглядывая через кисею Сонеали. Я, за год замужнего отшельничества отвыкшая от переполоха, суеты и шума, которые может устроить даже небольшая компания девчонок, растерялась. Спасибо, Холт шепнул что-то хозяину, и тот хлопнул в ладоши:

   - Девочки, девочки, тише! Гости устали с дороги! Проводите их в комнаты, и не забудьте напомнить, что ужин будет через час.

   Какой-то выскочивший из дома молодой человек уже сноровисто помогал кучеру разгружать наши вещи. Одна из сестер - кто из них кто, я пока не запомнила - повела нас вглубь дома. Я, стараясь держаться в рамках хороших манер, исподтишка бросала любопытные взгляды на обстановку: богато! - мраморный пол, бронза, картины, бархат, высокие потолки, трех- и пятирожковые светильники там, где я сама повесила бы однорожковый. И лестница на второй этаж такая, что пароконный экипаж въедет - широкая, пологая, с плавным изгибом широких перил.

   По пути я услышала, что нам с мужем отвели две смежные комнаты. Хорошо. Вот только когда двери в наши апартаменты распахнулись, я открыла рот - одна из двух предоставленных комнат оказалась очень удобным, просторным, с двумя окнами и камином, прекрасно обставленным... кабинетом! Зато вторая была спальней с кроватью шириной в хороший виноградник. Дождавшись, пока жизнерадостная блондинка - как же к ней обращаться? - закончит объяснения касательно специфики обращения с медными кранами в ванной и оставит нас одних, резко обернулась к Холту. Это как? Мы так не договаривались! Ну ладно, при переезде в трактирах нас селили вместе, и я не возражала, потому что понимала - так безопаснее... но жить с ним еще месяц в одной комнате я совсем не жаждала. Ни размяться, ни переодеться, ни всласть поваляться в постели с книгой ...

   Холт тоже выглядел озадаченным.

   - Поверьте, я не знал, ньера.

   И что мне делать с этим "не знал"?

   - Я заметил, что в кабинете есть диван, стану ночевать там.

   Подошла к двери, соединявшей комнаты, заглянула. Действительно, есть. Только назвать эту деревянную обитую сафьяном банкетку с гнутыми ручками диваном было преувеличением. Узенькая, в три локтя длиной. При росте Холта без малого четыре. Актуальная мебель - "чтобы клерки не уснули". Или пусть ночует, если хочет? Сам же придумал эту дурацкую маскировку насчет негоцианта с женой в гостях у старого друга!

   Прикинула - у меня рост поменьше, но я тоже на этот изыск мебельного дизайна не впишусь. И - однозначно! - вставать с больной шеей каждое утро месяц подряд не хочу. И так из-за ребенка не высыпаюсь! Так что пусть как хочет, а не позже чем завтра этот вопрос решает! Кстати, почему нельзя поговорить с ньером Ленартом - я уже узнала, что тот был капитаном в отставке, сколотившим состояние за морем, - и просто объяснить ситуацию?

   - Вы видели, сколько в доме женщин? И весьма говорливых. А еще есть прислуга... Тогда проще снять отдельный дом. Завтра постараюсь решить вопрос со второй спальней.

   Холт говорил сухо, не меняя выражения лица... если б я не видела сполохов в ауре, поверила бы в его спокойствие. Тоже настолько не рад моей компании? Ничего, до завтра потерпит.

   Зато ужин мне понравился. Было не только вкусно - за столом царило непринужденное веселье. Члены семьи перебрасывались шутками, улыбались, рассказывали наперебой о последних городских новостях, пытались втянуть в разговор меня и сидящего рядом с прямой спиной Холта. По ходу дела я научилась различать Элину и Санию - у первой имелась родинка на левой щеке. Тирисия руководила тремя слугами, подносившими перемены блюд, как опытный дирижер. Трапеза текла плавно, без заминок и спешки. И, наконец, в этом доме просто веяло уютом и теплом.

   Вернувшись в комнату, поняла, что безнадежно зеваю и засыпаю на ходу. Холт взглянул на меня, кивнул и без слов удалился в кабинет. Я умылась, покормила дочку и легла так, чтобы видеть окно с усыпанным звездами синим небом за ним. Заснула прежде, чем вернулся Холт.

   Серый неуютный коридор. Каменные стены из огромных блоков, низкие своды, тусклый свет, сочащийся из-за угла. И чувство тревоги, перерастающее в панический ужас. Бегу к повороту... за ним такой же туннель. И еще один, и еще... Повороты, ответвления, неотличимые друг от друга сумрачные куски огромного лабиринта. Почему я здесь? Как сюда попала? Что делаю? Не знаю. Наверное, ищу выход. Но отчего же так страшно? Я тут одна? Или нет? Кто бредет впереди вдоль стены, шаря руками по камням? Холт? Растрепанный, босой, лицо измученное. Попыталась позвать - из горла не вылетело ни звука. Я могла только смотреть, как он из последних сил плетется, ковыляет, тащится, поворачивая каждый раз направо. Пока не добрался до коридора, перегороженного массивной решеткой с шипами. Колеблющаяся тень расчерчивала черными квадратами серые камни - на стене по ту сторону решетки чадили два факела. Холт в изнеможении опустился на пол рядом с воротами. Обвел их взглядом. Да, ни калитки, ни замка не видать - наверное, отпирающий механизм спрятан где-то в другом месте.

   Вздохнув, Холт оперся рукой о серый каменный пол и с трудом поднялся на ноги. Повернулся к решетке спиной и, придерживаясь за стену правой рукой, пошатываясь, снова побрел вперед. До первой развилки, где свернул направо. Сделал еще несколько шагов... чувство тревоги стало нестерпимым... занес ногу, наступил - и пол разверзся у него под ногами. Плиты разошлись бесшумно и мгновенно - Холт, не успев вскрикнуть, полетел в черную бездну... Я знала, это - его смерть.

   - Сита! Сита!! Что с тобой?!

   - Аа-а?! - захлопала глазами в темноте, пытаясь прийти в себя после увиденного.

   - Ты кричала во сне. Кошмар приснился?

   Холт. Живой. Поддерживает меня правой рукой за плечи, а я вцепилась сведенными пальцами в его рубаху так, что едва не рву ткань. Ой, а Соль? Её я не разбудила?

   - Малышка спит, не волнуйся. Правильно ты ее Соней назвала.

   Невольно улыбнулась. Всю дорогу из Салерано Холт вел себя, как мог бы вести самый заботливый и любящий отец. И почему не встретила такого, как он, пару лет назад?

   - Сита, что тебе приснилось, расскажешь?

   Странно. Днем мы на "вы". А сейчас, в темноте, спросонья, не задумываясь, он снова зовет меня Ситой. И я чувствую его дыхание совсем рядом. Забеспокоившись, попыталась отстраниться...

   - Тсс-с... Ты вся дрожишь. Не волнуйся, приставать не стану. Я обещал, помнишь? Так что?

   Я откинулась на подушку, пытаясь собраться с мыслями.

   - Мне снился лабиринт. Серые туннели со сводчатыми потолками, каменный пол из больших плит, тусклый свет непонятно откуда. Меня там не было, я просто смотрела. Там был ты. Искал выход. Шел вдоль стены вперед и вперед, каждый раз сворачивая направо, пока не добрался до большой запертой решетки, перегораживающей коридор от пола до потолка. Посидел. Поднялся и снова пошел по правой руке. И после первой развилки, через три плиты от поворота, пол под тобой провалился. Ты полетел вниз. Вот тогда я и закричала...

   - Опиши решетку.

   - Железная, ржавая, из толстых прутьев квадратного сечения. Квадратные же ячеи в пару ладоней по диагонали. На каждом перекрестии шип длиной в ладонь. Замка нет. Я подумала, что он где-то в другом месте. За решеткой в кольцах на стене горели два факела, и виднелась арка с уходящими наверх ступенями. Было видно, что лестница поворачивает. А над аркой, в овале, был выбит непонятный похожий на змею знак.

   - Сита, ты когда-нибудь раньше была в Паэньи?

   - Никогда, а что?

   - Ты сейчас описала вход в катакомбы, лежащие под городом. Говорят, они идут от моря чуть не до гор. Я был с другой стороны решетки в прошлый приезд.

   Ох!

   - Теперь давай весь сон по порядку. Все мелочи, детали... Похоже, это не просто кошмар. Например, как я был одет?