– А теперь расчеши мне волосы…

Служанка охотно вооружилась гребнем: ей всегда доставляло удовольствие расчесывать длинные и волнистые волосы юной госпожи. Эстер же меж тем попыталась собраться с мыслями: «Раз я не желаю мириться с уготованной мне отцом судьбой, значит… значит, должна попросту убежать из дома!..» Внезапно пришедшая в голову мысль весьма порадовала девушку: а почему бы, собственно, и нет? Обнаружив исчезновение дочери, отец наверняка поспешит сменить гнев на милость.

Рано утром, когда служанка, укутавшись шерстяным одеялом и прижавшись одним боком к теплому камину, еще спала, Эстер потихоньку поднялась и облачилась в ее одежду. Потом собрала со стола все, что нашла из съестного, завязала провизию в узелок и бесшумно вышла. Стражник, охранявший вход в покои дочери наместника, не обратил на «служанку» ровно никакого внимания: следить за челядью – забота кастеляна.

Выскользнув из замка, Эстер торопливо направилась на хозяйственный двор. Там она сразу увидела телегу, груженную провиантом, предназначенным, видимо, для одного из охраняющих домен гарнизонов. Девушка незаметно прошмыгнула под навес телеги и, с головой накрывшись серым шерстяным плащом, совершенно слилась с такого же цвета мешками. Вскоре появился и возчик. Он звучно хлестнул лошадь, и телега, благополучно миновав охрану в городских воротах, со скрипом двинулась в путь.

Служанка юной госпожи пробудилась, как всегда, от доносившегося с кухни по утрам запаха свежей выпечки. Она откинула одеяло, сладко потянулась и пошарила рукой по полу – по тому месту, где обычно по вечерам складывала свою одежду. Не нащупав привычного мягкого вороха, удивленно произнесла вполголоса:

– Странно… Не могла же я раздеться в другом месте! Да и к конюху вчера не ходила… Куда ж тогда одежда-то моя подевалась?..

Поднявшись, она приступила к неторопливому обходу комнаты, не отрывая при этом взгляда от пола. Когда же уткнулась в ложе госпожи и подняла глаза – не разбудила ли ненароком? – с удивлением вдруг обнаружила, что постель пуста. Служанка растерянно позвала:

– Госпожа, вы где?..

Ответа не последовало. «Неужто она всё-таки снизошла до Детборга и решила провести с ним ночь?» – хихикнула девушка мысленно. Однако тотчас посерьезнела: картинка не складывалось. «Не пошла же госпожа к мужчине сама, да еще посреди ночи!..»

Служанка накинула на плечи платок и выглянула в коридор: стражник стоял на посту, как и положено.

– Скажи, страж, из покоев госпожи кто-нибудь выходил сегодня?

Тот с удивлением уставился на нее, усиленно соображая, кого же он видел на рассвете.

– Да… Служанка выходила. С узелком в руке… Я решил, что это ты… Или вас двое?

– О, Великий Логос! – запричитала служанка. – Откуда двое?! Ты что мелешь?! Вот уже два года, как я прислуживаю в покоях госпожи одна!

Стражник обомлел.

– Что-то случилось? – спросил он обескуражено.

– Госпожа Эстер пропала! Срочно беги к господину Детборгу и сообщи ему об этом! Только прежде чем поднимать шум, подумай хорошенько, что сказать! А то не сносить нам обоим головы!..

Стражник кивнул и, покинув пост, бегом помчался к командиру.

Детборг и его люди перевернули буквально «вверх дном» не только замок, но и хозяйственный двор с конюшнями, однако тщетно – Эстер как в воду канула. Тогда стражники прочесали вдоль и поперек весь Ахен, но и там поиски успеха, увы, не принесли.

Детборг начинал закипать от ярости. У него просто в голове не укладывалось, что столь тихая и покладистая девица как Эстер могла сбежать из отчего дома! Нет, это на нее совсем не похоже! Может, здесь замешаны колдовские силы? Хотя откуда им взяться в Ахене? Марк Левий Сегноций – истинный арианин, равно как и все его подданные. Это только в отдаленных селениях сервы [69]по-прежнему еще веруют в языческих богов.

Поняв, что огласки все равно не миновать, Детборг лично сообщил о случившемся наместнику. Сегноций, услышав новость, впал поначалу в оцепенение. В голове его крутилась лишь одна мысль: «Сбежала, не пожелав выходить замуж за Детборга? Ну, кто бы мог подумать, что девчонка отважится на столь дерзкий поступок?!»

– Обыскать все окрестности! Далеко не уйдет! – приказал наместник, как только к нему вернулся дар речи, и сам возглавил поиски непокорной дочери.

Два дня стражники искали Эстер всюду, куда только могла ступить нога человека. Поиски продолжались даже по ночам, с зажженными факелами, но юная госпожа, увы, точно сквозь землю провалилась.

Безутешный Марк Левий сначала долго метался по кабинету в ярости, а потом, обессилев, упал прямо на пол и разрыдался:

– О, Великий Логос, за какие грехи ты наказываешь меня столь сурово? Сначала ушла Гортензия, потом – Паулиния, не так давно – Присцилла, и вот теперь – моя последняя отрада Эстер!.. У меня больше не осталось наследников! Кому же я передам домен?.. Да и зачем мне теперь власть и богатство?..

Побег Эстер оказался полной неожиданностью для всех обитателей замка, в том числе для Теодориха. Но если служанки и камеристки беспрестанно шептались по углам, строя предположения одно немыслимее другого, то юноша отчасти догадывался, где конкретно могла скрываться беглянка.

Решив проверить свое предположение, в один из свободных от службы дней он, покинув Ахен, отправился в Озерный край. День стоял морозный, студеный. Снежные облака густо заволокли небо, и бледное зимнее солнышко едва пробивалось сквозь их завесу. Добравшись до памятного места, юноша принялся внимательно всматриваться во все окрестные холмы, надеясь уловить среди них присутствие Озерной ведьмы. Потом он долго кружил вокруг одного и того же места, где, по его мнению, должно было располагаться убежище Лауренции. Наконец ему улыбнулась удача: он увидел исходящий из подножия холма легкий дымок, мягко стелющийся понизу (с наскоку и не заметишь!).

Теодорих спешился и уверенно приблизился к импровизированному дымоходу. Однако уже в следующее мгновение озадаченно пробормотал:

– Странно… Здесь же должен быть вход, прикрытый холщовым пологом! И где же он?.. – Юноша дотронулся до поверхности холма – под рукой зашуршала лишь сухая, припорошенная снегом прошлогодняя трава. – Наваждение какое-то! – недоуменно воскликнул он. – Не иначе – проделки Озерной ведьмы… Что ж, придется принять условия ее игры… – Теодорих сделал глубокий вдох и громко позвал: – Лауренция! Это я, Теодорих! Прошу тебя, появись! Я прибыл один и не причиню тебе вреда!..

В тот же момент холм перед его глазами «распахнулся», выпустив наружу из своих недр Озерную ведьму.

– Ты звал меня? – с напускной суровостью спросила женщина.

Теодорих растерялся.

– Но, позволь… откуда ты появилась? Это что – чары?

Лауренция усмехнулась.

– Все гораздо проще. Зимой мне приходится завешивать вход не только холстом, но еще и плетенкой из луговых трав. Итак, я слушаю тебя…

– Эстер, дочь наместника, исчезла, – без лишних предисловий перешел к делу Теодорих. – Все сбились с ног в поисках госпожи, но разыскать ее так пока и не удалось. От горя наместник наш поседел еще более… Кроме того, отказывается теперь не только покидать покои, но и принимать пищу. Сутками напролет он оплакивает смерть жен и дочерей… Боюсь, долго наш повелитель так не протянет – умрет либо с голоду, либо от скорби…

– Хорошо, заходи. Но помни: все, что увидишь и услышишь здесь, должно остаться в тайне. – Лауренция выжидательно воззрилась на гостя.

– Даю слово воина!

Женщина приподняла невидимый глазу полог, и Теодорих, согнувшись почти вдвое, нырнул в знакомую землянку. Здесь все было как прежде: та же нехитрая обстановка, те же травы, разложенные на холсте в углу, тот же теплящийся посередине очаг…

– Садись, гость, – Лауренция придвинула к юноше табурет.

Теодорих, сняв шлем, положив его прямо на земляной пол и оставшись лишь в кольчужном подшлемнике, охотно присел. Женщина расположилась напротив.