Митра проснулась с мыслью, прочно овладевшей ее мозгом. Она провела ночь, то засыпая без сновидений, то снова просыпаясь, и за это время со всей очевидностью поняла, что влияние Черного Лорда отнюдь не безгранично. Все это время она считала, что Рата пал жертвой совершенно непобедимого врага. Будучи в плену у Морелуа, она почувствовала руки, крепко обнимавшие ее, тяжесть его мощного тела и почти смирилась с неизбежностью его власти. Но в доме Тралаины, под защитой ее магии, Митре удалось преодолеть наваждение и вырваться из холодных объятий Черного Лорда.

Это открытие ошеломило ее. Если Мордет не всемогущ, то, возможно, она могла остановить его, обнаружить его уязвимые места и воспользоваться этим, чтобы уничтожить его до того, как она была опозорена. Но она не сумела сделать этого. И сейчас спрашивала себя, предназначено ли ей судьбой совершить нечто большее, чем терпеть подобные поражения.

Чувство вины переполняло Митру. Она давно была убеждена, что Мордета можно победить, но считала, что сама она бессильна против него. Пожизненным позором придется ей теперь заплатить за это заблуждение. Митра слегка коснулась своих бедер, затем ее руки медленно поднялись к животу, груди.

– О чем ты думаешь, детка? – прервал мысли Митры тихий голос Тралаины. – У тебя что-нибудь болит?

Митра попыталась улыбнуться.

– Нет. Эту тяжесть твое лекарство сняло. – Митра закрыла глаза и снова вспомнила, как тяжелая тьма придавила ее к столу.

Сердце разрывалось в груди Тралаины, когда она смотрела на Митру. Старая няня понимала, что Митру терзает боль, и не только физическая. Но ее волшебство не могло излечить кровоточащую рану сердца.

– Милая Митра, – сказала она ласково, – я благодарю Четыре Начала за то, что ты снова с нами. Как тебе это удалось, что пришлось для этого пережить, не имеет значения. Имеет значение только то, что тебе удалось перехитрить его и вернуться живой.

Митра продолжала лежать без движения. Да, в конце концов ей удалось обмануть Мордета, она совершила побег и ускользнула от него даже в царстве тьмы и сна. Но все это было слишком поздно. Слишком поздно для Раты. Слишком поздно для нее самой. Эти мысли все больше усиливали ее чувство вины.

– Послушай, дитя мое. Есть новость. Если ты можешь ходить, то давай перейдем в соседнюю комнату к теплому огню.

– Я могу ходить.

Они перешли в пустовавшую пивную и сели за грубый деревянный стол, стоявший близко от камина. Огонь весело трещал и согревал тело Митры, но внутри нее по-прежнему были холод и серость.

– Черный Лорд ищет тебя. Его шпионы рыщут по всем улицам, словно охотничьи собаки. Нам удалось отловить некоторых и дать им кое-что, чего они совсем не искали. – Тралаина провела большим пальцем по своему горлу и ненатурально улыбнулась.

– Это значит, что здесь мы в опасности.

– Мы везде в опасности, – ответила Тралаина. – Мы не можем открыто ехать по дорогам, так как Морелуа запретил свободно передвигаться по ним. Только его торговцам разрешается пользоваться телегами для перевозки товаров. У нас нет возможности уйти из Лорлиты незамеченными, разве что по лесам и болотам. А там свои опасности; взять хотя бы дракона, состоящего на службе у Черного. Нет, дитя мое, ты здесь в такой же безопасности, как в любом месте, где такие, как мы, люди, могут защищать тебя.

– А книга? – спросила Митра.

– Она цела. Но бумага сейчас так же редка, как зубы дракона, поэтому я советую тебе потерпеть до лучших времен.

– Нет, Тралаина. Это обещание я должна выполнить во что бы то ни стало. Ра-та взял с меня клятву, и я не нарушу ее.

Митра задумчиво смотрела на огонь, вспоминая, как муж заставил ее дать обещание, что она будет собирать и записывать знания, сказания и легенды, которые ходят в народе. Это нужно для того, чтобы сохранить их для будущего, так как Черный обязательно попытается запретить их и изгнать из Кешьи.

– Слова людей несут правду и обладает силой. Как смогут наши дети узнать о Прадате, если им не рассказывать о ней? И как мы сможем жить дальше, если Морелуа удастся лишить людей их истории?

Тралаина сердито фыркнула:

– Я знаю, детка. Морелуа забирает многих наших детей и расселяет их по разным племенам, чтобы они забыли семейные и народные предания. Но мы находим этих детей и все рассказываем им.

– А если Черный найдет нас? Если не эти истории, то кто передаст все детям? Кто, Тралаина? Кто?

Старая няня согласно кивнула головой.

– В таком случае я найду тебе бумагу, детка, даже если придется искать ее в самом замке Черного Лорда.

Митра обложилась старыми одеялами и уютно устроилась в своем мягком ложе. Снова наступил вечер, и Тралаина заставила ее выпить лекарство. Лекарство было настолько сильным, что Митре с трудом удавалось лежать с открытыми глазами.

– Расскажи им все, Тралаина. Они должны знать все. Это путь правды. Это путь Прадаты.

Тралаина согласно кивнула и затем, остановив задумчивый взгляд на каком-то далеком воспоминании, продолжила с того места, где остановилась накануне.

– Во всей Кешье уже ходили легенды о способностях Раты, и он был призван в королевский двор, находившийся в Лорлите, что означает Город Просвещения. Король попросил Рату обучить городских ребятишек всему тому, что умеет, сам. Он охотно согласился и обучал детей добросовестно, с большой любовью. Дети, в свою очередь, любили его и часто приходили в его дом с корзинами, полными трав и ягод, которые они собирали сами и которыми угощали молодого Верховного Мага. В знак благодарности он разрешал им разговаривать с Моратой, своим постоянным спутником. Огромный сокол взлетал с широких плеч Верховного Мага и кружил над детьми, как бы шутливо демонстрируя свои соколиные способности. Затем он снова садился на прежнее место и говорил что-то на ухо Рате, а тот весело смеялся.

В те дни Правителем Города и Патриархом Кешьи был король Гондспед, мудрый, справедливый и щедрый. Он мечтал о том, чтобы все жители Кешьи однажды стали обладателями Слов Власти для пользы всего человечества. Именно поэтому он призвал Рату и сделал его своим советником, дав титул Верховного Мага. У Гондспеда и его жены Рахалы был сын по имени Портера. Гондспед очень надеялся, что Рата передаст все свои знания сыну короля.

Но в некоторых отношениях Гондспед был просто слепец, возможно, именно потому, что был добр и доверчив. Наряду с Ратой он призвал мага Морлина, большого знатока в вопросах управления коро shy;левством. Как только Морлин прибыл в Лорлиту, он начал делать все, чтобы Гондспед невзлюбил Верховного Мага. Он нашептывал королю на ухо ложь и обман, рассказывая о том, что Рата развращает детей Лорлиты, заманивает их к себе домой и там соблазняет их. Поначалу Гондспед не желал верить этим россказням, но по мере того, как он видел, что дети в любое время приходят к Рате и уходят от него, а Верховный Маг, смеясь, касается то одного ребенка, то другого или обнимает своими крепкими руками третьего, зерно сомнения начало превращаться во вредный сорняк. Это, дети мои, путь лжи, жертвой которого могут пасть даже добродетельные мужчины и женщины, если они не будут все время начеку.

Итак, дети мои, Морлин воспользовался сомнениями короля, тщательно выхаживая посеянное семя. Он настаивал на том, чтобы король назначил его Регентом на случай, если Рата действительно замышляет зло и нанесет какой-либо вред королю. В этом случае власть должна перейти к Портере через регентство Морлина. Король послушно издал соответствующий указ, ибо страх сделал его слепым; именно от страха всегда опускается тьма над Прадатой, над путем правды.

Вскоре Гондспед заболел. Морлин тут же обвинил Рату в том, что тот отравил короля, но друзья Верховного Мага были убеждены, что сам Морлин повинен в смерти короля. Гондспед умер мучительной смертью, и власть захватил Морлин, объявивший Рату вне закона и приговоривший его к смертной казни. Рата, опасаясь кровопролития в случае его ареста, бежал на юго-запад к морю и вскоре прибыл в Вестпорт.