– Нет, Митра, мне нет нужды убивать тебя, – сказал он.

Затем мрак окутал ее.

– Милорд, срочное донесение, – раздался голос сержанта из-за двери. Он с трудом скрывал свой страх, зная, что Мордет просил не беспокоить его.

– Ты слышал мой приказ, Дрендор, и сейчас рискуешь жизнью, мешая мне, – прошипел Мордет.

– Но, милорд, Креозот вернулся с вестью исключительной важности. Он просит немедленно принять его. – Прерывистый голос стражника задрожал, когда он произнес имя огромного черного дракона.

– Черт возьми его, наглеца! Я прикажу изготовить из его шкуры кожу для са shy;пог. – Несмотря на проклятия, Мордет встал, надел мягкую накидку прямо на свое обнаженное тело и пристегнул к ногам сандалии.

– Охраняй ее как зеницу ока. И будь с ней начеку, – приказал Мордет перепуганному охраннику. Затем он вышел из двери и быстрым шагом прошел вдоль каменного коридора.

Охранники проявляли чрезвычайную бдительность, когда их хозяин проходил мимо; каждый старался вовремя спросить пароль и получить правильный ответ. Весть о предстоящей казни Дрогана быстро распространилась повсюду. Мордет был удовлетворен этой обновленной вспышкой бдительности. Несмотря на кажущуюся уверенность, у него еще оставалось зернышко сомнения относительно своей пленницы и ее возлюбленного. Он помнил звучание голоса Раты, когда тот пообещал восстать из мертвых и вырвать Мордету горло. Игнорировать слова Верховного Мага, пусть даже мертвого, недопустимо. Твердая кожа сандалий Мордета звонко шлепала по каменному полу зала, откуда он правил своими владениями. У дальней стены на специальном возвышении стоял его трон из черного дерева, за которым висел бархатный гобелен кроваво-красного цвета. Гобелен привлекал внимание людей, даже когда с ними разговаривал сам Мордет; его рисунок был до предела прост: слабый свет, вышитый серебром, заслоняемый ровным черным кругом. В стене, обращенной на север, было несколько двойных дверей, сделанных из затемненного дуба, с железными петлями и скобами. Возле трона стояла небольшая подставка, также покрытая кроваво-красным материалом, на которой лежал свирепо сверкающий в свете факелов кристалл величиной с кулак. Войдя в комнату, Мордет быстро подошел к столу, взял в руки кристалл и только после этого повернулся лицом к черному дракону, терпеливо сидевшему на полу в середине зала.

– Ну, Креозот, что за весть? Надеюсь, на этот раз действительно что-нибудь важное? Я сейчас занят делом первостепенной важности, и у меня мало времени для бесед с драконообразными.

Дракон сместил свой огромный вес с одной лапы на другую; ему было явно неуютно в столь тесном для его размеров зале. Через несколько мгновений изнутри зверя послышалось рычание, напоминающие отдаленные раскаты грома. При появлении этого звука кристалл в руках Мор дета задрожал и начал переливаться, плавно меняя цвет с красного на фиолетовый и обратно.

– Я видел твоего врага, Мордет, – произнес камень.

– Какого врага, глупая ящерица? У меня сегодня нет желания отгадывать загадки.

Дракон снова прорычал, а камень перевел:

– Рата жив. Я видел его.

Мордет замер на выдохе и стоял так до тех пор, пока у него не заболели легкие; он со свистом выдохнул оставшийся воздух сквозь сжатые зубы.

– Ты дурак, дракон. Я уничтожил Рату, навсегда уничтожил его мерзкую, жалкую личность. Он теперь уже мне не враг.

– Рата жив, – повторил камень. – Я охотился в полном одиночестве вдоль юго-западного побережья примерно в сорока взмахах крыльев от каменных великанов, называемых Шимни. И вдруг я увидел в ночи костер, пылающий, словно глаз Титеры, и высоко рассыпающий искры во тьме. Я знаю, что ты запретил жить поодиночке, что нарушивший этот запрет должен умереть. Я мгновенно полетел к этому глазу Титеры, и там я почуял запах человека. Но он спрятался в потоке воды, где я не мог достать его, поэтому я решил подождать следующего костра.

На следующую ночь этот человек снова сделал костер, и я решил подождать восхода солнца, чтобы при его свете мне легче было поймать свою жертву. Какое имеет значение то, что человек проживет в одиночестве на день больше, если на следующий день он наверняка умрет? Итак, утром я выследил его и приземлился на берег, чтобы исполнить свой долг по отношению к милорду. Но как только я настиг его, Рата сам напал на меня; в его глазах и голосе была такая жажда крови, что мне больше ничего не оставалось делать, кроме как лететь к вам и рассказать обо всем.

Дракон нервно колотил хвостом, пока камень переводил Мордету окончание его рассказа.

– Глупый дракон! – сплюнул Мордет. – Как же ты узнал, что это был именно Ра-та, если так быстро смылся? Насколько я понимаю, этот Переводящий Камень дрожит сейчас от голоса труса?

Оскорбление никак не подействовало на дракона.

– Я узнал его по мистическому числу ТРИ, которое всегда говорит истину, – ответил Креозот. – Во-первых, по стихам, которые он произнес в ту первую ночь, еще не зная, что я прилетел на бе shy;рег. Сперва я не придал им особого значения, так как таких стихов нет в Книге Сущего, но, поразмышляв, теперь я вижу, что это было не что иное, как несколько видоизмененные Слова Власти. Во-вторых, по его волосам цвета черненого железа с вплетенными в них прядями серебра; глаза его были синие, как море в момент появления первой звезды на небосклоне; его рост, вес и форма тела были такими же, какие я видел у Верховного Мага, когда я сидел на вершине Шимни и наблюдал вашу битву. В-третьих, – это самое страшное, Хозяин, – он держал в руках Посох Куинты, Огненный Посох, и кричал слово, с которым охотится ястреб и которое наводит ужас даже на драко shy;нов.

Мордет побледнел, когда Креозот перечислил три необходимых свидетельства, подтверждающих его правоту. Значит, Рата вернулся. Как это могло случиться, в данный момент особого значения не имело. Нужно было что-то предпринять, и притом немедленно.

– Крота! – крикнул Мордет.

Почти в то же мгновение боковая дверь открылась и из нее проворно выбежал капитан Элитной Гвардии Мордета, шелестя по полу серой накидкой.

– Да, Мордет?

– Я хочу, чтобы двое твоих лучших парней отправились с Креозотом и уничтожили одного самозванца. Подготовь их немедленно! – Мордет повернулся и быстро вышел из зала.

– Все будет готово в один момент, господин дракон, – сказал Крота Креозоту, когда Мордет отошел достаточно далеко.

Креозот сердито зарычал, и Крота быстро покинул зал.

У Дрендора отлегло на сердце только когда Мордет ушел за угол и звук его шагов окончательно стих. Настроение было скверное с тех пор, как до него дошла весть о казни двоюродного брата. Они дружили с самого детства вот уже лет двадцать. Это была большая редкость по нынешним временам – иметь друга в течение двадцати лет. Дрендор шагнул к открытой двери камеры для допросов и заглянул внутрь.

Значит, это правда: Мордет поймал Митру Рошанну. Она была даже более прекрасна, чем он думал. Верхняя часть ее тела была прикрыта плащом, но длинные сильные ноги оставались совершенно обнаженными. Дрендор вошел в камеру в надежде получше рассмотреть лицо Митры, возлюбленной Верховного Мага. И хотя на ее лице остались следы побоев, Дрендор мог убедиться, что легенды говорили правду о красоте Митры. Ее льняные волосы спадали на стол. Она дышала тихо, как будто спала. Дрендор наклонился, чтобы лучше рассмотреть ее лицо; веки Митры дрогнули, и глаза ошеломляющей синевы открылись и пристально посмотрели на него, отчего он непроизвольно слегка отшатнулся.

– Твое имя Дрендор, не так ли? – как будто издалека донесся до него ее го shy;лос. Он не мог отрицать этого; он вообще был не в состоянии отвечать. Власть, которая была в ее голосе, крепко сжала Дрендора, словно медведь, парализуя любую его попытку воспротивиться ей.