То, что девушка не кокетничала, не пользовалась женским обаянием, чтобы отлынивать от работы, увеличивало то уважение, которым одарили ее горриты, а красота Модрэн увеличила число ее тайных воздыхателей. Впрочем, никто из пленников не пытался всерьез ухаживать за девушкой. Все понимали, что прежде всего надо решить вопрос об освобождении.

   Из сбивчивого рассказа Мод Келтон понял, что случилось что-то ужасное. Девушка не скрыла от него своей роли в напряженных отношениях между наследным Властителем Агорраса и его невестой. Но больше всего Модрэн боялась, что стала невольной виновницей гибели Ренвольда и Киры. Кончено, она не могла знать, что начнется это страшное наводнение, чуть не погубившее ее саму, так же, как не знала, добрался ли до Трисса Верховный Жрец Норра.

   В сознании Мод все перепуталось. Она то винила себя за то, что отправила Ренвольда в Трисс, то сокрушалась о насторожившей отца попытке узнать о местонахождении разбойника. Всхлипывая, вытирая слезы и опять захлебываясь в рыданиях, Модрэн твердила, что Рен погиб. И это было самым страшным ударом.

  Мысль о том, что друг погиб, пытаясь вернуть Агоррасу священную реликвию, и остался не отмщенным, теперь терзала Келтона. Он должен отомстить Сарретосу! За гибель Ренвольда, за собственный плен, за страшную смерть Ситтона и Грая.

   И еще одна мысль не давала покоя Келтону. Раньше, несмотря на то, что он был готов к побегу, где-то в глубине души у него жила надежда, что Ренвольд придет на помощь. Келтон слишком хорошо знал Рена, чтобы поверить, что тот смирится с его исчезновением и не предпримет попытки найти друга. Но теперь, после рассказа Модрэн, эта надежда почти исчезла.

   Подав девушке руку, Келтон повел ее к лагерю, на ходу привычно отмечая, кто и где находится. Сейчас мысль о побеге стала почти реальностью. Когда Келтон узнал от девушки о тревоге Совершенного за сохранность границы поселения, он подробно расспросил Мод, где она шла. Конечно, Модрэн мало что могла объяснить, но главное Келтон понял - граница нарушена. Возможно, неожиданное наводнение, о котором рассказала Модрэн, повалило деревья, вплетенные в единую систему сигнальных сетей, или что-то иное повредило границу. Фактом было то, что в это сторону можно было прорваться, не опасаясь ловушек. И хотя Совершенный это тоже прекрасно понимал, сил у поселенцев было слишком мало, чтобы охранять пленников, строить корабль и одновременно либо восстанавливать границу, либо выставить еще один отряд стражников в том направлении.

   Шанс был.

   И Келтон сделал все, чтобы воспользоваться им при спуске корабля. Он знал, что это будет грандиозное зрелище, которое соберет всех поселенцев на берегу.

  Значит, пленники будут, по крайней мере, полдня почти без охраны.

   * * *

   Рен устало смежил веки. Уютное пофыркивание лошадей, потрескивание костров убаюкивало, но сон никак не шел к нему. Последняя веха Грассвольда осталась позади еще вчера, а конца пути не было видно. Сколько же осталось до края леса?

   Вспоминая разговор с Грассвольдом о чужаках, построивших на берегу океана маленькое поселение, Ревнольд пытался представить себе, что это за люди и как они оказались на побережье. Больше всего его беспокоил вопрос о странном поведении пришельцев. Почему они отгородились от всех, не пытаясь добраться хотя бы до Сарретоса? Почему построили целую систему ловушек, в которую чуть было не попался Грассвольд, оградив занятую ими территорию от любого проникновения?

  Рассказывая наследному Властителю о том, как на его глазах здоровенный медведь оказался в ловушке, командующий гарнизоном помрачнел, вспомнив яростный рев огромного животного, стянутого гигантской сетью в плотный кокон.

   По расчетам Ренвольда они сейчас подошли как раз к невидимой границе, перекрытой этими ловушками. Он уже предупредил всех, чтобы шли пятью редкими колоннами, не подходя близко друг к другу. В этом случае даже если кто-то и попадет в ловушку, идущий сзади сумеет его освободить.

   Навалившуюся блаженную дремоту прервал неясный шум у края лагеря, и Ренвольд недовольно поднял голову. Конечно, надежные караульные и десятник сами разберутся, но уснуть он все равно не сможет, пока не узнает, в чем там дело.

   - Тащи-ка его к огню! - услышал Властитель.

   Короткий вскрик и шум сломанных веток заставил Ренвольда неохотно подняться. Он повел плечами, пытаясь избавиться от сковавшего мышцы напряжения, и побрел к жарко полыхавшему костру.

   - Властитель, - запыхавшийся десятник Орилл тащил за воротник упирающегося мальчишку, - этого поймали неподалеку от лагеря.

   Подтолкнув маленького пленника к костру, он потер укушенную ладонь и негромко выругался. Подросток понуро опустил голову и теперь стоял, переминаясь с ноги на ногу и стараясь отвернуться от яркого пламени костра. Ренвольд нахмурился, разглядывая неожиданную добычу стражи. Внезапно лицо его еще больше помрачнело, и он резко рванул мальчишку на себя. Тот, не удержавшись, ахнул и прижался к груди Властителя. Но Ренвольд тут же отстранил его, резко тряхнул неожиданного гостя за плечи и рявкнул:

   - Проклятье! Кира!

   Услышав ярость в его голосе, Кирэна съежилась, но голову не подняла. Рен одним движением сорвал с головы непослушной супруги берет, и золотистые пряди рассыпались по плечам видавшей виды куртки.

   Орилл разинул рот. Ничего себе! Мальчишка, притаившийся в темноте у лагеря, оказался Властительницей Агорраса!

   Поймав растерянный взгляд бравого вояки, Ренвольд решительно зашагал в сторону от костра, не слишком ласково потянув Кирэну за собой. Примолкшие у костра ратники старательно отводили глаза от разъяренного Властителя, за которым, спотыкаясь, почти бегом следовала его упрямая юная жена.

   Остановившись у сосны, вершиной уходящей в темноту ночного неба, Ренвольд отпустил руку Кирэны и теперь стоял перед ней, скрестив руки на груди. Молодой человек тяжело дышал, пытаясь справиться с гневом и страхом. Проклятье! Ведь только что он вспоминал о ловушках! А что если бы Кира попалась в одну из них, следуя за отрядом на расстоянии? Никто не увидел бы ее и не услышал!

   - Норр меня забери!- прорычал Ренвольд. - Знаешь, что мне больше всего хочется сделать сейчас?

   - Догадываюсь, - прошептала Кирэна.

   - И будь я проклят, если этого не сделаю!

   Рен! - взвизгнула юная супруга, увидев, как муж решительно отстегивает пояс с мечом.

   - Нет! Ни за что!

   Она схватила первую попавшуюся ветку и воинственно взмахнула импровизированным оружием.

   - Только попробуй!

   - Ах ты, маленькая...- Ренвольд даже задохнулся от возмущения и, шагнув к юной воительнице, выхватил из ее руки ветку и с силой отшвырнул в сторону.

   То, что произошло дальше, заставило его рвануться к Кире и толкнуть ее к себе за спину, прикрывая от неведомой опасности.

   Откуда-то сверху, из темноты, на ударившуюся о ствол дерева ветку упала сеть, моментально стянувшаяся в тугой клубок. Ловушка! Ренвольд судорожно сглотнул и прижал Кирэну к своей груди. О,боги! Ведь она могла быть на месте этой ветки!

   Киру била нервная дрожь.

   - Что это, Рен?

   Он ответил не сразу, пытаясь справиться с непривычным волнением:

   - То, что должно было удержать тебя от подобных выходок.

   Голос его звучал холодно, хотя сильные руки по-прежнему крепко обнимали Киру. Но, отстранив ее, Ренвольд опять яростно тряхнул жену за плечи.

   - Ты понимаешь или нет?

   Кира всхлипнула, и он опять притянул ее к себе.

   - Ох, малышка

   Услышав топот бегущих к ним ратников, Рен громко крикнул:

   - Стойте там!

   Охрана замерла на месте. Обнимая Киру за плечи, Ренвольд осторожно направился назад к лагерю, на ходу поясняя десятнику, что начинается самое сложное: они достигли границы поселения чужаков и теперь придется быть предельно осторожными. Рен повторил распоряжение держаться друг за другом, но не подходить близко, выслать вперед самых "глазастых" воинов, чтобы внимательно осмотреть ближайшие деревья.