— Двести семьдесят франков! С этим можно жить!

Я буквально падаю в ванну, чтобы смыть и уничтожить этот запах, который, мне кажется, прилип к моему телу. Мне необходимо снова стать чистой, светлой и утопить впечатления этой ночи в прозрачной воде. В своем воображении я представляла первую ночь иной, я видела себя в роскошной квартире, хозяйкой, которая распоряжалась и временем, и своим телом, и желаниями клиентов. На самом же деле я начала с нижней ступеньки этой лестницы, я начала как простая работница. Мечты не сбылись. Однако я выиграла эту ночь. Ванна — для бедняков роскошь, но необходимость для проституток. Мои нервы постепенно успокаиваются. Эта первая ночь поставила на мне каленое клеймо. Я спрячу ее в глубине своей памяти, где потом появятся другие тени, уходящие в небытие бесконечной вереницей.

Надо спать. Я засыпаю мертвым сном.

Вторая ночь. На этот раз все плохо. Шофер такси не сочувствует мне, он высаживает меня по дороге на авеню Королевы Маргариты. Этот вечер понедельника с самого начала не задался. За деревьями я угадала травести. Первым подъехал какой-то маньяк, который втащил меня в машину, сделал свои дела один, за несколько секунд, без моей помощи, ничего не заплатил и уехал. Я не знала, что есть и такие мужчины. Мне страшно. Мне показалось, что теперь все пойдет плохо. Вчера это был воскресный отдых, сегодня рутина рабочей недели, со всеми ее опасностями.

— Садись.

Мужчина лет сорока, возбужденный, нервный, болтливый. Он не умеет водить машину, обгоняет других слишком близко, болтает о своей жизни и ищет укромный уголок. Вот ему кажется, что он уже нашел, но потом считает, что ошибся, едет в другое место, и так без конца. Он меня пугает своими резкими виражами и неумением тормозить. Нас заметила полицейская машина и начала преследовать. Он не слушает, что я ему говорю, и увеличивает скорость. Он наверняка пьян.

— Я их пошлю, этих негодяев. Я тебя не знаю, так? Я тебя просто подсадил подвезти, поняла?

Черная машина приближается к вам вплотную и повисает у нас на хвосте.

— Выходите.

Сумасшедший лезет в драку. Но она ему обойдется дорого. Один из полицейских требует у меня документы. Он осматривает мое удостоверение личности, видит мои зеленые глаза, мое платье…

— Жан Марен, так? Стой тут. Мой безумный спутник продолжает неистово сопротивляться:

— Я возвращался к себе. Это травести, это он меня подцепил.

Он как раз хорош для анализа крови на алкоголь. Его тащат к машине, он спотыкается. Настоящий негодяй. У меня на спине выступил холодный пот. Как быть с такими клиентами? Он, наверное, меня побил бы. Боже, что я здесь делаю, в этом лесу, среди полицейских? Вчера все было слишком хорошо. Раздается сирена полицейской машины, и пьяница, уже в наручниках, исчезает. Меня толкают в другую черную машину.

— Твое удостоверение.

Он ведь уже его видел, но хочет посмотреть снова.

— Явный травести… Я возражаю:

— Рановато говорить «явный травести», это мой первый вечер.

Он смотрит на меня внимательно:

— Возможно, я ведь тебя не знаю… Однако ты должна пользоваться успехом. Ты выглядишь замечательно.

— Сегодня вечером мне еще ничего не удалось.

— Такая профессия. И помимо этого чем же мадам занимается в жизни?

— Я чиновник службы связи, в общем, я был им. Полицейский смеется.

— В этих службах связи навалом травести.

— Я был инспектором-стажером. У меня юридическое образование.

Я достаю студенческий билет, он изучает его и смотрит на меня с удивлением.

— Что ж ты здесь делаешь? Ты настоящий травести?

— Когда вы говорите «настоящий» травести, месье офицер, вы должны помнить, если вы учились, как я, в высшем учебном заведении: чтобы быть настоящим, необходимы три вещи — nomen, tractatus, fama. Старинный принцип римского права: имя, владение, известность.

Молчание. Я произвела впечатление.

— Однако это не помешает тебе провести ночь в комиссариате.

Небольшая комната, похожая на клетку, с двумя скамейками и полдюжиной девчонок. Железная дверь закрывается за мной. Это мой первый арест. Я часто видела, как сажали под замок моего отца. Замки для него существовали всю жизнь, но это было нечто другое.

Итак, первый привод. Я чувствую почти облегчение. Булонский лес в этот вечер мне казался опасным и страшным. Бессознательность первого дебюта спасла меня накануне. На сей раз я догадываюсь, какие опасности меня подстерегают. Эта клетка с девушками кажется мне прямо спасением. Они болтают, я болтаю тоже. Они рассказывают свои истории в Лесу, в разные сезоны года, говоря о том, как приходится мерзнуть часами. Я же говорю о своей студенческой жизни, о том, как я ее бросила.

— Зачем ты сделала это?

— Я хочу быть женщиной.

Небольшого роста рыжая девчонка, яркая и кудрявая, вяжет что-то в своем углу, чтобы убить время, она замечает философски:

— Такова жизнь.

Другая, явно более практичная, маленьким пинцетом удаляет волоски со своих ног. Она говорит:

— Ты знаешь, нам всем повезло благодаря твоему пьянчужке. Он так скандалит, что они будут им заниматься всю ночь.

Светает. В это утро не будет «Сен-Лазара». Они забыли вызвать автобус: слишком заняты скандальным пьянчугой.

— Я же говорила тебе, не будет «Сен-Лаго». Мы выиграли несколько часов, а главное, они не внесли тебя в картотеку. Тебе повезло.

Повезло? Шесть часов утра, и ни гроша. От усталости сводит все тело, табачный дым обжигает горло и глаза. В автобусе по дороге домой я с грустью смотрю на заспанные лица пассажиров, привязанных к своей ежедневной работе, к своим конторам, магазинам, этой ежедневной рутине. Я пережила авантюру, которая случается со всеми проститутками мира, к тому же происшедшее было незначительно. Как дебютантке мне повезло. Настоящий «привод» — это совсем другое. Настоящая профессия проститутки — тоже совсем другое. Мои первые наивные представления рассыпались, как сорванные цветы.

Очень трудно отличить волокиту от настоящего клиента. В «Дрюгсторе» на бульваре Сен-Жермен полно бездельников. Некоторые удовлетворяются тем, что предлагают выпить рюмку, уверенные в своей неотразимости, другие — это туристы, прогуливающиеся без особой цели. Среди всей этой публики я вижу гомосексуалистов и травести. Они ожидают клиентов. Я тоже.

Сегодня у меня большие планы. Пройти так быстро этап от Булонского леса до бульвара Сен-Жермен удается не всем профессионалкам. Я решилась прийти сюда, чтобы найти защитника. У меня естественный вид женщины, которая зашла сюда и ожидает кого-то. Я сменила платье: на черном фоне красные розы и оборки по испанской моде. Три или четыре человека стараются со мной заговорить, но без особого интереса. Вдруг на террасе какой-то мужчина быстро поднимается и направляется ко мне.

Вот мой первый настоящий клиент. Его я никогда не забуду. Ни его лицо, ни его голубые глаза. Тонкий, темноволосый, одетый в светлый элегантный костюм, он обращается ко мне и с легким итальянским акцентом говорит, что я прелестна. Мои мечты возвращаются ко мне, когда я оказываюсь на подушках красного «альфа-ромео». Он открывает дверцу. Еще никто никогда не открывал мне дверцу машины. Наконец-то роскошь и галантность. Дорогие сигареты, зажигалка от Картье и тонкий запах кожи.

Марио — миланец. Он находит, что у меня лицо северного типа, лицо, которое нужно рисовать или фотографировать. Летняя ночь, рядом — сквер «Жасмин». Клочок чистой природы. На третьем этаже особняка передо мной открывается дверь в роскошную квартиру. Настоящая итальянская драгоценность, каких я никогда не видела. Я испытываю смутное очарование от всего этого богатства. Ноги утопают в мягком ковре, я прикасаюсь к картинам, лампам, пепельницам из тяжелого хрусталя.

Заговорив об оплате, я не ожидала получить купюру в пятьсот франков. Один клиент дает мне вдвое больше, чем за целую ночь в Булонском лесу! Здесь я не боюсь ни темноты, ни деревьев, ни неожиданных машин, из которых появляются неясные тени возможных клиентов. Бархатный диван. Бокал шампанского, приятное освещение красивой лампы.