Акела и Барс попрощались с Дорином у выхода из пещеры. Вытряхнув из мешка ковёр, он уселись на него.
— Последний штрих к шоу Святого Йоргена, — вполголоса сказал он Барсу, — вознесение.
— Слишком высоко не возносись, холодно наверху. Хорошо ты этого фаната придумал нашими технологиями зацепить, он теперь из нашего заказа песню сделает.
— А я ещё и крестиком вышивать умею.
…К великой радости обоих, в Тереме они застали Толстого, который приехал на «производственное совещание», затеянное Ставром. Друзья обнялись.
— Ну, как жизнь княжеская, Славик? — Акела от всей души зарядил ладонью по широченной спиняке, — холопья, поди, все шапки изломали?
— Сдурел, медведь! — охнул Клим, принимая гвардейскую осанку, — какие холопья, я их вижу, что ли? Мне боярская дума весь мозг выклевала. Достали эти бояре, блин, враги народа, да и только!
— А ты им концлагеря создай и введи пятьдесят восьмую статью, — посоветовал старый юрист со знанием дела, — а в ней два пункта…
— Какие? — чересчур заинтересованно спросил Толстый. Барс захохотал и упал задницей на стул.
— Да просто, — продолжал пудрить ему мозги Акела, — пункт первый — «кнез всегда прав»…
— Тьфу ты! — с досадой сплюнул Клим, — стою как дурак, уши развесил.
— Чем вам бояре жить мешают? — поинтересовался входящий Ставр, — на устои государственные замахиваетесь?
— Знал бы я, чем кнезу заниматься приходится, хрен бы вы меня уговорили, я бы лучше в лес сбежал.
— Что, сильно допекли? — с усмешкой спросил Ставр, — терпи, Клим, у меня этих обалдуев побольше в Соборе. Да они и породовитей твоих будут. Вчера целых полдня ихнюю заумь выслушивал. Один недоволен, что Бран с «синими» связался, дескать, я недосмотрел. Другой меня в доверчивости излишней корит. Не тем. понимаешь, доверился, чужаки они. Вы, то есть, — уточнил он, — а кому доверяться? Этим дурням, олухам чванливым? Да они трём свиньям есть не разложат, а рвутся на моё место. Вот! — он ткнул в пространство кукишем. — Ну, ладно, почесали языки и хватит. Делу время, потехе — час.
— А Соловей где? — тихо спросил Клим.
— Да оставил я его на денёк бражки попить да с Любавой душу отвести, а денёк-то затянулся. По дороге заберём.
— А чего нас собрали-то, Борисыч?
— Кнезу информация поступила от каких-то его агентов, что где-то в сопредельщине передовые отряды кызбеков замечены. Так что нужно форсировать все наши программы.
— Какие программы? — переспросил отвлёкшийся Слава.
— Как какие? По дружественной встрече этих сукиных детей. Иначе сами у них окажемся — кто будет говно возить, кто ворот крутить.
— Акела, а ты бы лично что предпочёл? — подковырнул Толстый.
— Ну, если ты так ставишь вопрос, то говно возить. На вас, ваше сиятельство.
Все захохотали, Клим развёл руками.
— Один-один, — прокомментировал Барс. В это время в коридоре послышались шаги. В палаты не вошёл, а влетел Великий Кнез Волод. К слову сказать, если не присутствовал никто из подданных (Ставр как родственник в счёт не шёл), он снова превращался в бесшабашного, озорного Лутоню.
— Всё ржёте, дружинушка хоробрая?
— А что нам, холостым-неженатым? — бодро отозвался Славка.
— Давайте за стол Совета, новости у нас, будь они неладны.
Рассевшись за круглым столом, все посмотрели друг на друга. За событиями последних месяцев они превратились в дружную, спаянную команду. Акелу это, признаться, поначалу удивляло. Ну, не так он себе представлял отношения кнезов со своими подданными.
— Так, мужики, шевелите мозгами побыстрей. Кызбеков уже видели в Зорастане. Кто куда, какие задумки?
— Я завтра снова к гномам, — отозвался Акела, — Василич, займёшься своей химией, ладно? Надо будет испытания провести. Кстати, Фея тоже обещала помочь. Бог её знает, что там у неё ещё припасено, но она, как я заметил, слов на ветер не бросает.
— Эт-точно, — выдохнул Клим, — ты в Леоновку собирался заскочить.
— Я помню. И Ваську заберу, пока его Любава напрочь не истощила.
— Какая Любава? — хмыкнул Славка, — рождённый пить…
— Там Савельевна рулит, — напомнил Акела, — Соловей каждые пятьдесят грамм три дня на коленях у неё вымаливать будет. Так, что, Любава по-любому не прогадает. Тридцать лет бабёнке, она только-только по-женски расцветать начала…
Толстый хмыкнул.
— Во-во, а Соловей как раз по-мужски завянет.
Мужики захохотали.
Ставр слушал их разговоры и размышлял. Что же у них там за мир такой? Слава Сварогу, что с этим миром нет никакой постоянной связи. Эти четверо походя решают задачи, какие в их мире иные государства решить не могут. Да и решают их так, словно всех делов — рыбки к обеду наловить.
Старый царедворец был очень умён. Понимал он, в отличие от многих, что это не маги и не великаны, даже не герои. В своём мире они лишь одни из многих, простые люди из толпы. Просто здесь они оказались на ином уровне.
Примерно, как если бы опытного наёмника поставили сражаться с дворовыми пацанами на деревянных мечах. Наверняка был бы озабочен только одним — как бы кому не навредить. Так и эти. Неподъёмные задачи здешнего мира для них как игра в солдатики. Хотя жизнью на каждом шагу рискуют совершенно всерьёз.
Великий Сварог, что там у них за жизнь, если нашествие многотысячного жестокого завоевателя — «не вопрос!» Старик невольно поёжился. Но дело прежде всего.
— Акела, — окликнул он витязя, — ты про своих новобранцев не забыл, случаем? Они через пару дней уже в Светлограде будут.
— Я всё равно раньше их там буду. А про их воеводу не забыл? Ты обещал Сержа отпустить.
— Обещал, я и не отказываюсь. Забирайте.
— А сам-то он согласен? — вмешался Волод, — дело важное.
— Согласен, я с ним говорил. Улетит с нами, там всё и начнем готовить, такую кашу заварим.
— Не забудь с Финогенычем насчёт птичек поговорить, — напомнил Андрей.
— Я Соловью поручил его сориентировать на кызбеков, но сам проверю. Так, что ещё? А, Славик, Уррак папу своего нашёл-нет?
— Он ему через птиц передал привет, а сам у меня в подвале начкаром.
— Кем? — не понял Волод.
— Начальником караула. Там сейчас все эти реактивы хранятся, которые Василич нахимичил. Вот мужики у него в карауле вешаются! Он же непонятно, когда спит. Сядет, минут пять подремлет, как кот, одним ухом, а потом часами мотается, за стражниками смотрит. Одного дремлющим выловил, зубы оскалил и пообещал, что в следующий раз съест. Тот весь белый к Малышу прилетел.
— А Малыш что? — заинтересованно спросил Волод.
— А то ты Малыша не знаешь! Вот, говорит, здорово, я теперь всех засонь гоблину буду скармливать. Они теперь все спички в глаза вставляют. Кстати, Василич, Ласка хотела тебя или Борисыча срочно увидеть. Новости, говорит, важные.
— Борисыч, займёшься? — попросил Барс, — мне сейчас тут не оторваться.
— Не вопрос.
После совещания он вылетел за Соловьём, намереваясь по дороге ещё посмотреть — как продвигаются дела у гномов. Нам, шоферам, всё равно — спать или ехать, спать даже лучше.
…Акела прибыл в пещеру, где шло изготовление нового оружия, примерно к обеду следующего дня. Дорога прошла спокойно. Уже на подлёте он увидел крупного ворона, который явно пытался догнать ковёр. Когда самолёт стал сбавлять ход, обессилевшая птица с налёту бахнулась прямо перед ним. Отдышавшись, он хрипло каркнул: «Йа у Васьки, йа у Васьки».
Поняв, что Финогеныч указывает, где его искать, кивнул головой и погладил птицу по жёстким перьям. Ворон хрипло каркнул и нырнул с ковра головой вниз.
Дела у Корина шли, можно сказать, «на пять баллов». Увлекшись, старый мастер уже усовершенствовал предложенный ему механизм. Его приставка к токарному станку в мире Акелы была бы признана даже и не рацпредложением, а форменным изобретением. Впрочем, слава Богу, Мастер в подобных пошлостях не нуждался.
— С электричеством его познакомить, что ли? — подумалось ему, — надо с Василичем посоветоваться. Тогда сможем устанавливать дистанционные заряды, людей своих побережём.