Мужики подыхали с хохоту, смеялся даже сдержанный Барс. Акела смотрел на всё это безобразие с улыбкой — нужна ребятам разрядка, пусть поржут, с него не убудет. Затягиваясь цыгаркой, он уже прикидывал — как строить беседу с Володом. Согласится или упрётся? Или, как все политики, говоря об одном, будет иметь в виду нечто третье? Ладно, поговорим, а там будет видно.

— Господа, нам пора.

— А обедать не будем? — недовольно проворчал Клим. Гном трепетно и с интересом ожидал ответ.

— К Володу в гости летим. Невежливо выйдет, если к столу пригласят. Что получится, если он «поляну накроет», а мы на неё будем смотреть, как сытый кот на бумажку от мороженого? — улыбнулся Андрей.

— Уверен, что накроет? — прищурился Соловей.

— Надо считаться с такой возможностью, — серьёзно отозвался Акела.

— И на случай неласковой встречи, — резюмировал Барс, — лучше иметь пустые кишки.

— Ну, хрен с вами, уговорили, — буркнул Толстый, — но если этот бандюган поляну не накроет…

— …то, так и быть, твои похороны за наш счёт, — под общий смех заключил Акела.

Компания, за исключением Финогеныча и Уррака, погрузилась на ковёр. Гоблину было дано задание найти своего отца и поговорить с ним.

Примерное направление было известно и ковёр, набрав высоту, нёсся, рассекая воздух. Маг, изготовивший его, был явно не из слабых. Как уже неоднократно замечалось, скорость на нём практически не ощущалась. Лёгкий ветерок лишь овевал лица, сильного холода не чувствовалось. Акела вспомнил рыжеусого «херра Капута», хмыкнул про себя — это было явно не его изделие.

Размышляя, он не забывал зорко наблюдать за окрестностями. Хватит им одного приключения со змеем. Дракон — это противник серьёзный, недосуг им силами меряться. Да, не дай Бог, ещё какие-нибудь воздушные агрессоры вдруг обнаружатся. Совершенно непредсказуемый мир. Но горизонт был девственно пуст, лишь несколько припозднившихся утиных стай, с характерным свистом рассекали крыльями воздух, спеша к знакомым водоёмам.

На втором часу полёта, когда все, умученные бездельем, беззастенчиво дрыхли, Акела похлопал Соловья по плечу.

— Что? — повернулся к нему Василий.

Витязь указал на реку, появившуюся в поле зрения.

— Приземляйся в лесу на той стороне.

«Водитель кобылы» кивнул и ковёр начал пологое снижение, заставив сонную компанию встрепенуться. В лесочке Соловей уже привычно сложил его и упихал в свой заплечный «сидор». Став пилотом, он святым своим долгом почитал лично таскать вверенное ему транспортное средство.

Минут через пять они вышли на знакомую лесную дорогу. Именно по ней Акела с Барсом совсем недавно сопровождали Жилу со Смышлёной. Как там сейчас Малыш, интересно?

Весь их встретила настороженным безлюдьем, мелькали в оконцах любопытные лица, но во дворы никто не выходил. Даже собаки, прежде встречавшие путников звонким лаем, запропали, на пропылённой улице никакого движения. Словно здесь мор прошёл. Странно и наводит на тревожные мысли.

Трактир «Поющая птица» стоял на прежнем месте, только не было слышно бардовской песни бесшабашного Лутони. Да и в самом трактире было, на удивление, пусто. Невозмутимый хозяин всё так же стоял за стойкой. Ни один мускул не дрогнул на его лице при появлении путников. Та же самая девица в замызганном фартуке подошла принять заказ. Пока она, не торопясь, удалялась на кухню, Акела встал и, подойдя к стойке, тоже облокотился на неё, только с другой стороны.

— Здравствуй, хозяин.

— И тебе не хворать.

— Были мы тут недавно, купца с дочкой сопровождали.

— Всех не упомнишь, — равнодушно ответил трактирщик, хотя, Акела поклясться был готов, что тот его узнал.

— Парень тут так славно песни пел, — не замечая демонстративного отчуждения собеседника, продолжал Акела.

— Отпелся парень, — равнодушно ответил тот.

— Что с ним? Что значит отпелся?

— А ты ему что, сват или брат? Что ты подскочил-то? — трактирщик в первый раз глянул внимательно, отбросив своё показное равнодушие.

— А приехал я к нему. Можешь потом доносить куда хочешь, но сейчас скажи мне — где он и что с ним?

— А ты сам-то не подсыл? Хотя… Хуже ты ему сейчас, хоть тресни, сделать не сможешь.

— Хозяин, не тяни кота за хвост, душевно прошу.

— Мизгирь его захватил, — наклонившись через стойку, шёпотом поведал трактирщик.

— Что за Мизгирь, стражник, что ли?

— Какой, к лешему, стражник? Тать отъявленный, лютее его в нашем краю нету. Ему кровь людская, что водица. Душегуб.

— Как Лутоня к нему попал?

Хозяин отшатнулся, как от удара.

— Что ты дёргаешься, как свинья на верёвке? Я ж тебе сказал, — всё про него знаю, рассказывай ты быстрее, я его живым ещё увидеть хочу.

— Мизгирь давно на него зуб точил, да кишка тонка была. Он страже всю его шайку подставил. Кого захватили, кого поубивали на месте. С ним только несколько человек верных осталось. В общем, дождался своего часа, душегуб. Сегодня утром нежданно всей шайкой налетели, народишко по избам разогнали, собак постреляли и Лутоню к себе увёли.

— Так, — заключил Акела, — увёл, само собой, не пряниками кормить.

— Да уж, вестимо.

— Где этого урода искать? Мизгиря, в смысле.

— Как же я объясню-то вам? Ты же здешних мест не ведаешь.

— Да уж объясни как-нибудь. Только побыстрее, время не ждёт.

— Дорога отсюда до переправы идёт, знаешь? Сразу за переправой свернёшь налево. Там тропочка есть незаметная, она примерно через полверсты выйдет снова к воде. От этого места до Лешачьего острова по воде всего саженей двадцать. Только тропинку ту и ерик мизгирёвы тати стерегут как зеницу ока.

— Не устерегут, — зло оскалился Акела, — сколько каши ваш Мизгирь сожрал — считай, зря старался.

Он вышел из трактира и махнул рукой.

— Мужики, уходим, срочно.

— Что стряслось? — уже на улице спросил его Клим.

— Плохие новости, ребята. Волода захватил здешний отморозок. Зовут его Мизгирь, схрон у него на острове. Надо подобраться тихо и всю эту крысиную стаю передушить. Так, мы уже за околицей? Хрен с ней, с секретностью, Вася, доставай ковёр.

Они были уже на краю ближайшего леска. Не тратя времени зря, развернули ковёр и уселись на него. Промелькнула знкомая полянка с могильным камнем, где некогда бились с Лутониными людьми, а потом с орками. Не поднимаясь слишком высоко, Соловей, следуя указаниям Акелы, довёл самолёт до реки.

— Стоп, дальше напролом лезть опасно. Надо сначала посоветоваться. Василич, вон там начинается тропка, идёт примерно с полверсты и выходит к воде, за которой остров. На нём этот Мизгирь и Волод.

— Всё просто, — вмешался Берендей, — мы с Барсом тихо проходим по этой тропе, убираем дозор, а потом посмотрим — как добраться до острова.

— Согласен, — заявил Андрей, — Берендей тихо пойдёт впереди. Твоё дело, — он повернулся к Царю, — этого дозорного обнаружить, сниму я его сам.

Акела, как ни чесались у него руки, помалкивал, так как знал, что по лесу он тихо ходить не умеет. Городской он человек. Берендей неслышно пропал среди деревьев. Барс, тем временем, снял с себя мешок и часть доспехов и оружия. Минут через десять Царь, высунувшись из чащи, сделал призывный жест рукой. Через секунду оба исчезли с глаз. Друзьям оставалось только ждать с натянутыми нервами. Примерно минут через пять появился Барс. Неслышно выйдя из-за куста, он молча стал одевать на себя мешок, шлем и всё остальное.

— Пошли, что ли? — лаконично спросил он.

Их сводное подразделение, вытянувшись в цепочку, втянулось на узенькую тропочку. Пройдя метров пятьсот, они буквально наткнулись на появившегося из-за дерева Царя.

— На берегу трое сторожей. Вооружены и очень внимательны. Пространство открытое, деревья спилены, наверное, специально. Что делать будем?

— Василич, тряхнёшь стариной? — Акела вопросительно глянул на друга.

— Попробую, — скромно ответил тот.

— Тогда вперёд.

— Слушайте, — Берендей укоризненно глянул на обоих, — вам, может, всё понятно…