Шивон немного подумала.

«Какова конечная цель игры? Когда и чем она заканчивается?»

Ответа не было. Шивон ждала довольно долго, потом почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Боковым зрением она узнала Ребуса.

– Ну, что говорит твой дружок?

– Мой дружок?…

– Вы ведь довольно часто общаетесь, не так ли?

– Это моя работа, Джон.

– Ну, разумеется… Так что он тебе сказал?

– Он хочет, чтобы я продолжала игру.

– Скажи ему, пусть катится… Он нам больше не нужен.

– Разве?

Зазвонил телефон, и Шивон взяла трубку.

– Да-да?… Хорошо… Конечно. – Она посмотрела на Ребуса, но он уже отошел и рылся в бумагах на своем столе. Увидев, что Шивон закончила, он вопросительно посмотрел на нее.

– Старший суперинтендант Темплер, – ответила Шивон на его немой вопрос. – Теперь, когда Грант стал пресс-секретарем, мне придется взять на себя вопросы, связанные с компьютерами.

– Какие именно?

– Я должна выяснить, существует ли техническая возможность выследить Сфинкса. Как ты думаешь, может, обратиться в Большой Дом, в большой Отдел уголовного розыска?

– Эти типы даже не знают, как пишется слово «модем», не говоря уже о том, чтобы им пользоваться.

– Но у них должен быть выход на Специальную службу [19].

Ребус пожал плечами.

– Возможно.

– Кроме того, мне придется еще раз просеять друзей и родственников Филиппы.

– Зачем?

– Затем, что без посторонней помощи я бы ни за что не добралась до Чертова стула. Возможно, и Филиппе кто-то помогал.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что ей нужно было хорошо знать схему лондонской подземки, географию Шотландии, ее достопримечательности и… и уметь решать криптокроссворды.

– Думаешь, ей это было не по плечу?

– Предполагаю.

Ребус снова задумался.

– Но ведь и Сфинксу тоже нужно знать все эти вещи, – сказал он наконец.

– Согласна. И все-таки ему проще…

– Кроме того, он должен был знать, что у Филиппы имеется хотя бы потенциальная возможность решить его загадку…

– Возможно, в игре участвовали и другие люди… Не сейчас, а когда с ним играла Филиппа. В этом случае каждый из участников не только должен был уложиться в отведенный срок, но и опередить конкурентов.

– Это Сфинкс тебе сказал?

– Нет, ничего такого он не говорил.

– Интересно, почему?

Шивон пожала плечами.

– Наверное, у него были для этого свои резоны.

Ребус сжал кулак и оперся им о столешницу.

– Я был не прав. Сфинкс нам нужен. Очень нужен.

– Нам? – Шивон посмотрела на него.

Ребус поднял руки.

– Я имел в виду – он нужен всем нам, чтобы скорее закончить расследование.

– Хорошо, а то я было подумала – ты опять взялся за свое…

– За что именно?

– За свое обыкновение подгребать все нити расследования под себя.

– Господь с тобой, Шивон!… – Ребус немного помолчал. – Ты, кажется, собиралась еще раз поговорить со всеми родственниками и знакомыми Филиппы…

– Да, собиралась. Ну и что?

– И с Дэвидом Костелло тоже?

– С ним мы уже беседовали – я и Грант. Он сказал, что ничего не знает об этой игре.

– Но ты все равно собираешься встретиться с этим субъектом еще раз?

Шивон улыбнулась.

– Что, мои мысли так легко прочесть?

– Нет, просто я не прочь к тебе присоединиться. У меня появилось еще несколько вопросов, которые я хотел бы задать нашему другу Дэвиду.

– Какие вопросы?

– Давай выйдем на улицу, – предложил Ребус. – Я угощу тебя чашечкой кофе и все тебе расскажу.

Вечером того же дня Джон Бальфур официально опознал труп своей дочери Филиппы. Его жена в опознании не участвовала. Возвращения мужа она ждала на заднем сиденье принадлежащего банку «ягуара», за рулем которого сидел Раналд Марр. Вместо того чтобы припарковаться на служебной стоянке, Марр покружил по близлежащим улицам и вернулся двадцать минут спустя, как предложил ему Билл Прайд, сопровождавший Джона Бальфура в морг.

У морга дежурили два-три репортера, но никаких фотографов – у шотландской прессы еще сохранились кое-какие понятия о благопристойности, да и у убитого горем отца никто не собирался брать интервью. Журналисты явились к моргу просто в поисках каких-нибудь подробностей, которые впоследствии можно было бы вставить в отчет или статью. Когда опознание закончилось, Прайд позвонил Ребусу на мобильник, чтобы сообщить результаты.

– Значит, теперь это дело на нас, – сказал Ребус остальным. Он, Шивон, Эллен и Дональд Девлин сидели в верхней комнате «Оксфорд-бара»; Грант Худ от предложения выпить отказался, сославшись на необходимость срочно разобраться, кто есть кто в мире прессы: выучить некоторые имена и запомнить лица. Вечернюю пресс-конференцию перенесли на девять часов – именно к этому времени должны были быть получены предварительные результаты вскрытия и определена причина смерти девушки.

– О боже!… – вздохнул Дональд Девлин. Он уже снял пиджак и засунул руки во вместительные карманы своей неизменной вязаной кофты. – Как это неприятно!

– Прошу извинить за опоздание! – К столу, на ходу снимая куртку, приблизилась Джин Берчилл. Ребус поднялся ей навстречу, взял куртку и спросил, что она будет пить.

– Я хотела бы поставить всем по стаканчику, – предложила Джин, но Ребус покачал головой.

– Сегодня я угощаю, – сказал он, – а значит, должен заплатить хотя бы за первый раунд.

Они заняли самый дальний от лестницы стол; посетителей в верхнем зале было немного, а работающий телевизор исключал возможность, что их подслушают.

– У вас здесь что-то вроде производственного совещания? – поинтересовалась Джин, когда Ребус отправился делать заказ.

– Скорее поминки, – мрачно пошутила Эллен Уайли.

– Значит, это все-таки Филиппа? – спросила Джин. Ей никто не ответил, однако это мрачное молчание было красноречивее слов.

– Ты, кажется, занимаешься колдовством и прочим, не так ли? – первой нарушила затянувшуюся паузу Шивон.

– Я занимаюсь системами верований, – поправила Джин. – В том числе и колдовством. А что?

– Просто интересное получается совпадение… Кукольные гробики, которые хранятся у тебя в музее, и тело Филиппы Бальфур были найдены на одном и том же склоне Трона Артура – на Чертовом стуле… Помнится, ты говорила, что символическое погребение этих кукол может быть как-то связано со знахарством, ведовством…

Джин кивнула:

– Не исключено, что и сам склон получил свое название именно благодаря каким-то колдовским обрядам.

– Верно ли, что игрушечные гробы сами могут являться принадлежностью какого-то обряда или ритуала? – снова спросила Шивон.

Прежде чем ответить, Джин посмотрела на Девлина, который с напряженным вниманием следил за разговором. Она все еще думала, что сказать, когда старый профессор заговорил.

– Я сомневаюсь, что гробики с Артурова Трона могут иметь отношение к колдовству в привычном понимании этого слова, – пророкотал он. – Но ваша гипотеза весьма интересна… хотя бы как иллюстрация того, как легко современный человек, считающий себя достаточно просвещенным, обращается к древнему мумбо-юмбо, чтобы объяснить то, чего он не знает или не понимает. – Он улыбнулся. – Признаться, я удивлен, что полицейский агент может всерьез думать о чем-то подобном.

– А я и не говорила, что я об этом думаю, – отрезала Шивон.

– Как же не думаете… Думаете, юная леди, думаете!… Вот и получается, что за отсутствием сколько-нибудь стоящих реалистичных идей вы начинаете хвататься за соломинку.

Когда Ребус вернулся со стаканом лимонного сока и содовой для Джин, за столом снова царило напряженное молчание.

– Итак,- нетерпеливо сказала Эллен Уайли, – раз уж мы здесь собрались…

– Раз мы собрались, – эхом отозвался Ребус, поднимая свою кружку с пивом, – давайте выпьем. За ваше здоровье!…

Он подождал, пока остальные тоже возьмут в руки свои емкости, и только потом поднес кружку к губам. Выпили все – в Шотландии нельзя было не поддержать тост.