– У вас было ко мне какое-то дело, Гэндальф?

– Да. Помните, я обещал разузнать, что смогу, насчет Сфинкса?…

– Верно, – согласилась Шивон. – Может, поднимемся наверх, Гэндальф? Думаю, мне удастся раздобыть нам по чашечке кофе.

Гэндальф обернулся на дверь участка, через которую только что вошел, и покачал головой.

– Мне не нравятся полицейские участки, – мрачно изрек он. – Плохая карма.

– Возможно, – согласилась Шивон. – Тогда где мы будем говорить? На улице? – Она поглядела за окно. Час пик еще не кончился, машины бампер к бамперу ползли по мостовой.

– Здесь за углом есть кафе, там заправляет один мой приятель…

– А там хорошая карма? – с серьезным видом осведомилась Шивон.

– Отличная. – Впервые за все время в голосе Гэндальфа прозвучало что-то похожее на оживление.

– А оно не закрыто?

Он покачал головой.

– У них еще открыто. Я проверял.

– Идет, – согласилась Шивон. – Только подождите минутку, хорошо?… – Она подошла к стойке дежурного, который наблюдал за ними из-за толстого стекла. – Будьте так добры, позвоните наверх констеблю Худу и предупредите его, что я вернусь часов в десять.

Дежурный кивнул и взялся за телефон.

– Идемте, – сказала Шивон Гэндальфу. – Кстати, как называется ваше кафе?

– «Шатер кочевника».

Название Шивон было знакомо. Это было вовсе не кафе, а скорее склад-магазин, где продавались роскошные восточные ковры и экзотические сувениры ручной работы из Индии и Ирана. Однажды Шивон купила здесь кальян, потому что ковер, на который она с самого начала положила глаз, оказался ей не по средствам.

Кафе действительно было открыто. Когда они вошли, Гэндальф дружески махнул рукой единственному клерку, работавшему за столом с какими-то бумагами. Тот помахал в ответ и вернулся к своей бумажной рутине.

– Хорошая карма, – объяснил Гэндальф с улыбкой, и Шивон улыбнулась в ответ.

– Боюсь, никто не оплатит мне сегодняшние сверхурочные, – сказала она.

– Деньги – это всего лишь деньги, – ответствовал Гэндальф с таким видом, словно поделился с нею тайной премудростью индийских факиров.

Шивон пожала плечами – ей не терпелось перейти к делу.

– Итак, что вы хотели рассказать мне о Сфинксе?

– Не много, если не считать того, что он может называть себя и другими именами.

– Какими же, например?

– Знающий Мудрость, Квест-мастер, Хранитель Ключей, Тайный Заклинатель и так далее… Хватит, или назвать еще десяток?

– Что это значит?

– Подобные имена или, точнее, псевдонимы берут люди, которые руководят в интернете какими-то играми.

– Ив эти игры можно играть сейчас?

Гэндальф ответил не сразу. Протянув руку, он коснулся кончиками пальцев свисавшего со стены персидского ковра.

– Какой удивительный рисунок!… – сказал он задумчиво. – Его можно рассматривать годами, но так и не понять до конца…

Шивон повторила свой вопрос, и Гэндальф сразу пришел в себя.

– Нет, имена, которые я перечислил, относятся к старым играм. В одних использовались логические головоломки и арифмографы [16], в других участникам нужно было исполнить определенную роль – воина, ученика волшебника и так далее. – Он бросил на Шивон быстрый взгляд. – Не забывайте, что речь идет о виртуальном мире, в котором ваш Сфинкс может иметь сколько угодно имен.

– И нет никакого способа выследить его, установить его настоящее, а не виртуальное имя?

Гэндальф пожал плечами.

– Возможно, если вы обратитесь в ФБР или ЦРУ…

– Спасибо за совет, мистер Гэндальф, я непременно им воспользуюсь.

Он слегка переступил с ноги на ногу, словно от смущения.

– Я узнал еще одну вещь…

– Какую?

Из заднего кармана джинсов Гэндальф достал сложенный в несколько раз листок бумаги и протянул Шивон. Развернув его, она увидела, что это газетная вырезка трехлетней давности. В статье рассказывалось о немецком студенте, который исчез из своего дома в Германии. Довольно долгое время о нем не было ни слуху ни духу, пока на склоне холма в безлюдном районе Северной Шотландии не было найдено мертвое тело. По всей видимости, оно пролежало там несколько недель и успело основательно разложиться. Кроме того, над трупом потрудились мелкие животные и птицы, поэтому к моменту обнаружения от него остались, фактически, лишь кости и несколько клочков кожи, что существенно затрудняло опознание. Вероятно, тело так и осталось бы неопознанным, если бы родители пропавшего студента не убедили полицию своей страны расширить географию поисков. По запросу германских властей сведения о шотландской находке были переданы в немецкую полицию. Вскоре оттуда пришел ответ: родители студента были уверены, что это и есть их пропавший сын Юрген.

Обстоятельства гибели студента тоже оставались неясными. В двадцати футах от тела был найден ржавый револьвер. Череп был прострелен – единственная пуля попала в лоб. В конце концов шотландская полиция остановилась на версии самоубийства; что касалось вопроса о том, почему оружие оказалось так далеко от тела, то этот факт можно было объяснить лишь тем, что револьвер случайно сдвинула пасшаяся на склоне овца или какое-то другое животное. По мнению Шивон, эта версия звучала достаточно правдоподобно, но родителей Юргена это не убедило. Они продолжали держаться мнения, что их сына убили. Револьвер был не его; номера на оружии оказались уничтожены, и проследить его не представлялось возможным. Кроме того, никто не мог внятно объяснить, как, каким путем юноша из тихого немецкого городка попал на Северо-шотландское нагорье. Следствие так и не смогло дать удовлетворительный ответ на этот вопрос, несмотря на запросы в пограничную и таможенную службы.

Несмотря на это, вся история была довольно банальной, однако внимание Шивон привлек последний абзац. Она даже перечитала его дважды. В газете было написано:

Шивон помахала заметкой.

– Это все?

Гэндальф кивнул:

– Все.

– Где вы это взяли?

– У моего друга. – Гэндальф протянул руку. – Он просил вернуть ему эту статью…

– Зачем она ему?

– Он пишет книгу об опасностях и ловушках виртуального мира. Кстати, он хотел бы как-нибудь побеседовать с вами на эту тему.

– Только не сейчас… – Шивон не спешила отдавать статью. – Эта вырезка мне понадобится, – сказала она. – Я верну ее вашему другу, когда закончу.

Лицо Гэндальфа разочарованно вытянулось, словно Шивон не сдержала данное слово.

– Я обещаю, что ваш друг получит статью обратно, как только закончится следствие, – повторила она.

– Давайте лучше сделаем ксерокс…

Шивон вздохнула. Если бы не Гэндальф, она бы уже давно была дома и лежала в горячей ванне с бокалом шампанского… Нет, лучше со стаканчиком джина с тоником.

– Ну, хорошо, – сказала она. – Давайте вернемся в участок, и…

– Зачем же возвращаться? Здесь есть ксерокс. – Гэндальф показал в угол, где сидел клерк.

– О'кей, ваша взяла.

Гэндальф просиял, словно одержал бог весть какую важную победу.

Оставив Гэндальфа в «Шатре кочевника», Шивон вернулась в участок. Поднявшись в рабочий зал, она увидела, как Грант Худ яростно комкает очередной листок бумаги. Несколько таких листков уже валялось на столе и на полу вокруг мусорной корзины.

– Чем ты тут занимаешься? – спросила она.

Да вот, я все думаю над этой загадкой. Я даже попробовал анаграммы и рифмованный сленг, но у меня все время остаются лишние буквы или выходит какая-то… Короче, ничего не выходит!

Шивон подошла к столу. Валявшиеся на столе листки действительно отражали мучительные попытки преобразовать «корявое начало» в нечто более осмысленное, например – в географическое название, но дальше «явор качало» и «якорь и мочало» дело не пошло.