Она ненадолго замолчала. Костелло тоже молчал; он с рассеянным видом глядел куда-то в сторону, но на самом деле жадно ловил каждое ее слово.

– Единственное, чего я не понимаю, это зачем ты послал Филиппе мейл после того, как ее убил?

Костелло улыбнулся.

– В тот день, в квартире Филиппы, когда Ребус разговаривал со мной, а ты работала с компьютером Флип, он сказал мне одну вещь… Он сказал, что я единственный подозреваемый.

– И ты решил попробовать сбить нас со следа?

– Это должен был быть мой последний мейл, но когда ты ответила, я… я не смог удержаться. Игра неожиданно увлекла, захватила меня… как она захватила и тебя. Мы оба заболели этим квестом. – Его глаза лихорадочно блеснули. – Не правда ли, Шивон?…

Он ждал ответа, и Шивон медленно кивнула.

– Ты собираешься убить и меня, Дэвид?

Он покачал головой – резко, раздраженно.

– Ты сама знаешь ответ, иначе бы ты просто не пришла, – отрезал он и, шагнув к ближайшей могиле, облокотился на ее возглавие. – Быть может, – добавил он, – ничего бы не было, если бы не профессор…

Шивон показалось, что она ослышалась.

– Какой профессор?

– Дональд Девлин. Когда он впервые увидел меня после… после того как Филиппа исчезла, он сразу догадался, что это сделал я. Вот почему он выдумал историю про человека, который якобы стоял на улице напротив дома Филиппы. Он хотел защитить меня.

– Но зачем ему это понадобилось… Дэвид? – На последнем слове Шивон слегка запнулась – сначала она хотела назвать его Сфинксом.

– Я думаю – из-за того, о чем мы с ним говорили раньше… О том, как совершить идеальное убийство и выйти сухим из воды.

– Ты говорил об этом с профессором Девлином?!

Костелло посмотрел на нее.

– О да, он тоже кого-то убил, в этом можно не сомневаться. Старый пердун сообщил мне это чуть не открытым текстом. Девлин хотел, чтобы я стал таким, как он… Может быть, проф оказался слишком хорошим учителем? – Он задумчиво погладил шершавый камень надгробного памятника. – Несколько раз мы подолгу разговаривали с ним на лестничной площадке. Девлин хотел узнать обо мне как можно больше – о моем детстве, о буйной юности… Как-то раз я даже побывал у него дома, и он показал мне газетные вырезки о женщинах, которые утонули или пропали без вести. И еще о каком-то немецком студенте…

– Значит, идею ты позаимствовал у него?

– Может быть. – Костелло пожал плечами. – Кто знает, откуда вообще берутся идеи?… – Он немного помолчал.- Я ведь помогал Флип… Она была без ума от новой игры, от загадок, которые присылал ей Сфинкс, и буквально рвала на себе волосы, когда у нее ничего не получалось. – Костелло рассмеялся. – Кроме того, она не очень хорошо разбиралась в компьютерах. Это я дал ей псевдоним «Флипси», прежде чем послать первый вопрос.

– И однажды, зайдя к ней домой, ты сказал, что разгадал «Чертовстул»?…

Костелло задумчиво кивнул, вспоминая.

– Сначала она не хотела ехать туда со мной, пока я не пообещал, что после этого оставлю ее в покое, на этот раз – навсегда. Мы ведь опять поссорились, здорово поссорились. Она даже собрала мою одежду и сложила на стуле, чтобы я ее потом забрал. Сама она после Чертова стула собиралась в бар с этими ее долбаными друзьями… – На несколько мгновений он крепко зажмурился, потом открыл глаза и, несколько раз моргнув, повернулся к Шивон. – Стоит однажды ступить на этот путь, и вернуться назад ты уже не сможешь.

– Флип так и не добралась до «Констриктора»?

Он покачал головой.

– Нет. Эту загадку я составил специально для тебя, Шивон.

– Все-таки, Дэвид, я по-прежнему не понимаю, почему ты все время возвращался к Флип. И что ты хотел доказать, когда начал играть с ней в эту игру? Впрочем, одно мне ясно – ты никогда не любил ее по-настоящему. Тебе хотелось использовать ее, помыкать, управлять ею… – Она коротко кивнула как бы в подтверждение истинности своих слов.

– Некоторым людям нравится, когда ими помыкают, – ответил он. – Разве ты сама не из таких?

Шивон задумалась… вернее, попыталась задуматься. Она уже собиралась заговорить и даже открыла рот, когда неподалеку раздался шум шагов, и Костелло быстро обернулся через плечо. По дорожке к ним приближались двое мужчин. Шагах в пятидесяти позади них шли еще двое.

– Ты меня разочаровала, Шивон! – прошипел Костелло.

– Я тут ни при чем. – Она покачала головой.

Костелло оттолкнулся от памятника, прыгнул к стене и, вцепившись в ее край, попытался подтянуться. Его ноги судорожно дергались, отыскивая опору. Детективы уже бежали к ним.

– Задержи его! – крикнул один.

Но Шивон застыла словно парализованная, и только смотрела, как Костелло пытается вскарабкаться на кирпичную стену кладбища. Нет, не Костелло… Сфинкс, которому она дала слово.

Тем временем Костелло нащупал ногой выбоину в камне и начал выпрямляться. Еще немного, и он будет на стене…

Шивон наконец вышла из ступора. Бросившись вперед, она схватила его за другую ногу и потянула на себя. Костелло попытался лягнуть ее, но Шивон держалась крепко. Вцепившись свободной рукой в его пиджак, она потянула изо всей силы. Костелло вскрикнул, но не удержался и стал падать, увлекая ее за собой. Солнечные очки, соскользнув с его носа, промелькнули перед самым лицом Шивон. Ее спина коснулась травы, а в следующее мгновение Костелло, обрушившись на нее сверху, с такой силой припечатал Шивон к земле, что воздух с шумом вырвался из ее легких. В затылке, которым она ударилась о спрятанный в траве камень, вспыхнула тупая боль.

Всего секунда понадобилась Костелло, чтобы вскочить на ноги. Он попытался бежать, но двое детективов настигли его и повалили. Костелло несколько раз дернулся, потом повернул голову и посмотрел на Шивон, которая лежала всего в двух ярдах от него. Его лицо перекосилось от ненависти, и он плюнул в ее сторону. Плевок повис у Шивон на подбородке, а у нее вдруг не хватило сил, чтобы его стереть.

Джин спала, но врач уверил Ребуса, что с ней все будет в порядке: несколько синяков и ссадин – «ничего такого, что не пройдет со временем».

– Я очень в этом сомневаюсь, доктор, – ответил Ребус.

Эллен Уайли тоже была здесь; она дежурила возле кровати Джин. Ребус подошел к ней.

– Я хотел тебя поблагодарить, – сказал он.

– За что?

– За то, что помогла мне выломать дверь в квартире профессора, – сказал он серьезно. – Один я бы ни за что не справился.

В ответ Эллен только пожала плечами.

– Как твое колено? – спросила она.

– Спасибо, плохо, – ответил он. – Оно распухло и болит.

– Пару недель на больничном – разве это плохо?

– Если я глотнул водицы из Лита, то двумя неделями мне не отделаться.

– Я слышала, профессор Девлин тоже нахлебался воды… – Она внимательно посмотрела на него. – Ты уже знаешь, как ты будешь это объяснять?

Он улыбнулся.

– А ты, как я погляжу, готова ради моей пользы немного покривить душой?

– Только скажи, что я должна сказать.

– Беда в том, – ответил Ребус, – что не меньше десятка свидетелей могут опровергнуть твои показания.

– А они захотят их опровергать?

– Поживем – увидим, – сказал он.

Потом Ребус, прихрамывая, добрался до травматологического отделения больницы, где Шивон накладывали швы на рассеченную кожу на затылке. Там он застал Эрика Моза. Увидев Ребуса, Моз и Шивон замолчали и повернулись к нему.

– Эрик только что объяснил мне, как вы узнали, где я могу быть, – сказала Шивон. – И как вы проникли в квартиру Костелло тоже…

Ребус в притворном ужасе открыл рот и округлил глаза.

– Мистер Железная Рука, – продолжала Шивон, – выломал дверь в жилище подозреваемого, не имея ни санкций руководства, ни даже ордера!…

– С формальной точки зрения, – возразил Ребус, – меня нельзя было считать действующим офицером полиции. Если ты не забыла, я до сих пор отстранен от работы.

– Значит, дело обстоит еще хуже, чем я думала, – констатировала Шивон и повернулась к Мозу. – Эрик, тебе придется что-нибудь придумать.