– Да, – согласился Девлин. – То, что я сделал… это было довольно давно.

– Бетти Энн Джесперсон была последней?

– Я не имею никакого отношения к смерти Филиппы Бальфур, инспектор. Ведь вы об этом хотели меня спросить?

– Значит, кто-то украл вашу идею с гробиками?

– Строго говоря, это была не моя идея, инспектор.

– А как насчет остальных, профессор?

– Кого вы имеете в виду?

– Я имею в виду жертвы, о которых мы ничего не знаем.

Девлин улыбнулся, и из разошедшихся царапин на его лице снова начала сочиться кровь.

– Разве жертв, о которых вы знаете, мало?

– Это уж вы мне скажите.

– Я… Словом, мне хватило. Главное, я сумел не оставить следов.

– Это верно. И только эти ваши гробики…

– Если бы не вы, инспектор, их бы никогда не связали с исчезнувшими женщинами.

Ребус не спеша кивнул, но ничего не сказал.

– На чем я прокололся? – спросил наконец Девлин. – На акте о вскрытии?

Ребус снова кивнул.

– Я знал, что это рискованно. – Профессор сокрушенно покачал головой.

– Если бы вы с самого начала сказали, что проводили то вскрытие в Глазго, мы бы никогда вас не заподозрили.

– Тогда я не знал, что еще вы сумеете найти. Другие зацепки, я имею в виду… А когда мне стало окончательно ясно, что у вас ничего не выйдет, было уже поздно. Не мог же я, в самом деле, признаться, что был одним из экспертов, после того как мы просмотрели все акты и протоколы.

Он потрогал лицо кончиками пальцев и удивился, обнаружив идущую из царапин кровь. Ребус сделал еще полшага вперед и поднес телефон ближе.

– Может, все-таки вызвать «скорую»?

Девлин покачал головой.

– Как-нибудь потом.

Какая-то женщина, проходившая мимо, увидела его лицо и в ужасе остановилась, широко раскрыв рот.

– Все в порядке, мэм, – уверил ее Девлин. – Я просто упал с лестницы. Помощь уже в пути.

Женщина поспешно ушла.

– Ну что, инспектор, по-моему, я сказал даже больше чем достаточно, не так ли?

– Не мне об этом судить, сэр.

– Надеюсь, у детектива Уайли не будет из-за меня неприятностей?

– А почему из-за вас у нее должны быть неприятности?

– Ну, наверное, ей полагалось следить за мной более внимательно… Что-то в этом духе.

– Боюсь, что неприятности будут у вас, а не у нее.

– Ах да, я и забыл, что у вас есть неопровержимые доказательства. – Профессор ухмыльнулся и тут же поморщился от боли. – Свидетельские показания одной женщины… которые я, кстати, буду опровергать всеми доступными мне способами. Уж вы мне поверьте – я сумею придумать достаточно убедительную причину нашей ссоры с мисс Берчилл. – Он снова посмотрел на свою раненую руку. – В данном случае вообще неизвестно, кто из нас преступник, а кто пострадавший. Что касается остального, то… Скажите честно, инспектор, ведь у вас на меня ничего нет и быть не может. Две женщины пропали без вести, две утопились… Вот все, что вам известно! Никаких доказательств того, что я имею к этим случаям какое-то отношение. Никаких улик.

– Никаких улик, кроме вашего собственного признания, профессор. – Ребус поднес мобильный телефон к самому его лицу. – Когда я достал аппарат из кармана, он был уже включен и передавал все, что здесь говорилось, в полицейский центр связи в Лите. – Он на мгновение поднес телефон к уху, потом обернулся и увидел нескольких констеблей в форме, которые спускались с моста на набережную. – Вы все слышали?… – спросил он в аппарат и, удовлетворенно кивнув, снова посмотрел на Девлина. – А все вызовы записываются у нас на пленку, – добавил Ребус.

Лихорадочное возбуждение, владевшее Девлином всего несколько секунд назад, исчезло с его лица, а плечи обреченно поникли. Повернувшись, профессор хотел броситься бежать, но Ребус стремительно вытянул руку вперед и схватил его за плечо. Девлин попытался вырваться, но оступился и начал падать в воду, потянув Ребуса за собой. Два тела с плеском обрушились в реку. У берега было неглубоко, и Ребус сильно ушиб плечо о скрывавшийся под водой камень или обломок бетона; когда же он попытался встать, его ноги по щиколотку ушли в вязкий ил. Девлина он, однако, не выпустил, и когда голова профессора показалась над поверхностью, Ребус снова увидел в нем того негодяя, который так страшно изуродовал Джин. Не в силах сдержаться, он опустил свободную руку профессору на затылок и надавил, так что его противник снова ушел под воду. Задыхаясь, Девлин отчаянно барахтался и хватал противника за руки и за лацканы пиджака, но все было напрасно. Ребус держал его крепко и не собирался отпускать.

Как ни странно, при этом он ощущал абсолютное, сверхъестественное спокойствие. Вокруг плескалась ледяная вода, но она странным образом успокаивала. На мосту собралась толпа зевак, и все они глядели на него. Констебли спускались с набережной в воду. Из-за сизой тучи выглянуло бледно-лимонное солнце.

Вода не только успокаивала, но и очищала. Ребус больше не чувствовал боли в ушибленном колене, он не чувствовал вообще ничего. Он знал, что Джин поправится и с ней все будет хорошо. И с ним тоже. Он продаст квартиру на Арден-стрит и найдет новое жилье, о котором никто не будет знать. Может быть, даже где-нибудь около воды.

Кто-то схватил его сзади за руку. Это был один из констеблей.

– Оставьте его, сэр!

Этот крик заставил его прийти в себя. Ребус отпустил пальцы, и Дональд Девлин выпрямился, жадно хватая ртом воздух и отплевываясь. По подбородку его текла водянистая рвота.

Джин Берчилл грузили в «скорую», когда мобильник Ребуса снова начал звонить. Один из парамедиков как раз объяснял ему, что не исключена травма позвоночника или шеи, и именно поэтому им пришлось привязать пострадавшую к носилкам и зафиксировать голову, но Ребус только смотрел на Джин и силился понять, о чем говорит ему этот малый.

– Это ваш, – сказал ему парамедик.

– Кто?

– Телефон.

Ребус послушно поднес аппарат к уху. Во время борьбы с Девлином он уронил мобильник на мостовую. Корпус треснул и поцарапался, но аппарат еще работал.

– Алло?

– Инспектор Ребус?

– Да.

– Говорит Эрик Моз.

– Слушаю, Эрик…

– Что-нибудь случилось?

– Пожалуй, да. Кое-что… – Парамедики вкатили носилки в машину, и Ребус посмотрел на свои мокрые брюки. – Шивон нашлась?

– Поэтому-то я и звоню…

– Что с ней?

– Ничего, насколько мне известно, просто я никак не могу до нее дозвониться. Джилл Темплер говорит, что она, скорее всего, в Ботаническом саду. Ее ищут человек пять или шесть детективов…

– Ну и?…

– У меня есть кое-какие новости по поводу Сфинкса.

– И тебе не терпится ими поделиться?

– Пожалуй, да, сэр.

– Боюсь, что ты обратился не совсем по адресу, Эрик. Я сейчас немного занят…

– Понимаю…

Ребус забрался в машину и сел на сиденье рядом с носилками. Глаза Джин были закрыты, но когда он взял ее за руку, она, хотя и слабо, ответила на пожатие.

– Прости, ты не мог бы повторить? – Отвлекшись, Ребус не расслышал того, что сказал ему Моз.

– Может быть, вы подскажете, к кому мне обратиться?

– Понятия не имею. – Ребус вздохнул. – Ладно, выкладывай, что там у тебя.

– Только что пришел факс из Специальной службы. Один из интернет-абонементов, которым пользовался Сфинкс, принадлежит самой Филиппе Бальфур.

Как такое может быть, не понял Ребус. Неужели Филиппа Бальфур посылала эти загадки сама себе? Да еще после смерти?…

– Я думаю, в этом есть смысл, – продолжал Эрик. – Особенно если учесть, что второй абонемент принадлежит Клер Бензи.

– Я что-то не очень понимаю, – сказал Ребус.

Веки Джин чуть затрепетали, и он немного ослабил пальцы, сжимавшие ее руку. Должно быть, ей больно, подумал Ребус.

– Если Бензи действительно одолжила свой ноутбук Филиппе, получается, что в одном и том же месте находилось сразу два компьютера. И Сфинкс пользовался ими обоими.

– Ну и что?

– Саму Филиппу мы подозревать не можем, так что…