– Я думаю, он не заходил в галерею, а просто потоптался на тротуаре возле здания.

– И кто это сказал?

– Доминик Манн.

– Ты говорила с ним? – спросил Хайндз после недолгой паузы.

– Он сам пригласил меня для разговора, – соврала Шивон.

Она хотела скрыть от Хайндза, что планировала встретиться с Манном без него. Ведь кто знает, а вдруг они и вправду станут напарниками?… Более того, она понимала, что ей необходимо иметь союзника в полицейском участке Сент-Леонард. И не из-за исчезновения Ребуса или появления Дерека Линфорда. Она понимала, что не может быть одновременно во всех местах, значит, поневоле придется зависеть от других – так уж лучше зависеть от выкованных собственными руками союзников, чем от приобретенных врагов. Надеждам на следующий шаг по карьерной лестнице, возможно, не суждено сбыться, но это не значит, что можно позволить себе расслабиться…

– Я не видел никаких следов его приглашения, – докапывался Хайндз.

– Он позвонил мне на мобильник.

– Странно, я постоянно тебе звонил, но твоя мобила все время была выключена…

– А он дозвонился.

Они надолго замолчали. Она поняла, что он мысленно анализирует разговор.

– Ты хочешь, чтобы я присутствовал при разговоре с Нельсоном? – негромко спросил Хайндз, хотя наперед знал,что она ответит.

– Да, – ответила она; ответила слишком поспешно. – Если хочешь, встретимся у его дома?

– Договорились. Через полчасика?

– Отлично, – подхватила она и вдруг, спохватившись, спросила: – Кредитки убитого не засветились?

– Не проявились ни в одном месте.

Это была любопытная деталь: украденные кредитные карты используются спешно и по максимуму до того, как их заблокируют. Эрик рассказывал ей о мошенниках, орудующих в Интернете: интернет-магазины работают двадцать четыре часа семь дней в неделю. Вор может воспользоваться кредитной картой практически мгновенно, а покупки доставят по безопасным адресам. Если, проводя вечер вне дома, вы лишитесь своих карточек, то, когда наутро обнаружите пропажу, будет уже слишком поздно. Так почему же убийца взял карточки и не воспользовался ими? Ответ: для того, чтобы инсценировать нападение с целью ограбления, а на самом деле это вовсе не…

– До встречи у дома Нельсона, – объявила она. Собираясь закончить разговор, словно вспомнив что-то важное, она вдруг сказала: – Постой, у тебя есть телефон Нельсона?

– Где-то есть.

– Лучше сначала позвонить. У него есть другой дом, в Инвереске.

– Если он узнает, что мы едем, не вздумает ли он снова напустить на нас своего адвоката?

– Уверена, ты сумеешь его отговорить. Если он в Инвереске, перезвони, я за тобой заеду.

Но Малколм Нельсон был не в Инвереске. Он был в том доме, где они уже встречались, и одет он был так же, как при первой встрече. Шивон была почти уверена, что с того времени он не мылся и не брился. Повсюду царил тот же самый беспорядок.

– Хотим задать вам парочку вопросов, – без всяких предисловий объявила она.

Ни она, ни Хайндз не присели, а художник снова расположился на том же месте – между колонками. Его руки были в пятнах краски, а с мансарды вовсю несло растворителем.

– Я могу позвонить другу? – сердито спросил он.

– Вы даже можете предложить ему приехать, если считаете, что это вам поможет, – ответил Хайндз.

Нельсон шмыгнул носом и изобразил на лице подобие улыбки.

– У вас были столкновения с Эдвардом Марбером? – обратилась к нему Шивон.

– Смотря что под этим понимать.

– Я имею в виду драку.

– Вы ведь не были с ним знакомы, верно? Он и с мухой бы не справился.

По валявшимся на полу кускам оберточной фольги Шивон догадалась, что свой последний обед Нельсон заказывал в китайском ресторане.

– Так вы его избили? – повторил вопрос Хайндз.

– Просто слегка толкнул, только и всего. Эдди всегда норовил встать почти вплотную, будто и знать не знал, что такое дистанция между телами.

– Как это происходило? – поинтересовалась Шивон.

– Я толкнул его в грудь.

– И где это было?

– У него в галерее.

– После того как он отказался принять ваши работы на выставку?

– Да.

– Вы его толкнули, только толкнули, и что дальше?

– От попятился и упал на какие-то холсты, – пожав плечами, промямлил Нельсон.

– И вы после этого в галерею не заходили?

– Да я бы и по нужде не присел рядом с этим местом.

– Что вы говорите? – изумился Хайндз.

В его голосе прозвучало нечто такое, что насторожило художника.

– Ну хорошо, я пошел туда вечером, когда начался вернисаж.

– Вы входили внутрь? – проникновенным голосом уточнила Шивон.

– Войди я внутрь, меня наверняка бы заметили; да ведь вы и сами отлично знаете, что я туда не заходил.

– А что тогда, мистер Нельсон, вы там делали?

– Хотелось послужить напоминанием о делах неправедных на этом торжестве.

– Вы хотели унизить мистера Марбера?

Художник пригладил волосы, отчего они пришли в еще больший беспорядок.

– Да я и сам не знаю, чего хотел.

– Может быть, вы хотели устроить скандал? – подсказал Хайндз.

– Если бы я хотел устроить скандал, я бы зашел внутрь, правильно?

– И сколько времени вы провели рядом с галереей?

– Да не много, минут пять, ну, может, десять.

– Что-нибудь видели?

– Я видел жирных уродов, заливающих шампанское в глотку.

– И не видели ничего подозрительного?

Нельсон покачал головой.

– Вы узнали кого-нибудь из приглашенных? – спросила Шивон, переступая с ноги на ногу.

– Двух журналистов… фотографа… нескольких постоянных покупателей.

– Кого конкретно?

– Шэрон Берне… Я буквально разъярился, когда увидел, что она тоже там. Она купила несколько моих работ…

– Кого еще?

– Морриса Кафферти…

– Кафферти?

– Ну да, он бизнесмен.

Шивон понимающе кивнула:

– А у него есть ваши работы?

– По-моему, есть одна.

Хайндз, прочистив горло, спросил:

– А кого-нибудь из художников вы там не заметили?

Нельсон сердито посмотрел на него; взгляд, который Шивон послала Хайндзу, тоже содержал гнев – ведь он перебил разговор о Кафферти.

– Джо Драммонд тоже был, – как бы про себя произнес художник. – Я не видел Селин Блэкер, но она наверняка пропустила на халяву не один стаканчик, а потом слушала льстивые излияния в свой адрес.

– А как насчет Хэсти?

– Хэсти не часто посещает подобные сборища.

– Даже если у него есть живопись для продажи?

– Он предоставляет это продавцам. – Нельсон, прищурившись, спросил: – А вам нравятся его работы?

– Что-то в них есть, – тоном знатока изрек Хайндз.

Нельсон покачал головой, словно не был вполне согласен с подобной оценкой.

– Мистер Нельсон, позвольте спросить вас вот о чем, – прервала их разговор Шивон. – Вы сказали, что Эдвард Марбер был обманщиком. Но я так и не поняла, кого он обманывал.

– Да всех, черт возьми. Он продавал картину за ту цену, что она реально стоит, а художника уверял, что пришлось немного уступить, чтобы она ушла.

– А как он при этом обманывал покупателя?

– Да ведь покупатель вполне мог купить эту картину за более низкую цену. Или, к примеру, он впаривает несведущему покупателю работу нового колориста, а это попросту фуфло. Но он и тут вздувает цену.

– Но ведь силой никого покупать не заставляют, – возразил Хайндз.

– Но они все-такипокупают, особенно после того, как Эдди заморочит им головы.

– А вы, мистер Нельсон, продавали свои работы напрямую, без посредников? – задала вопрос Шивон.

– Продавцы захватили весь рынок, – со злостью ответил Нельсон. – Проклятые кровососы…

– А через кого вы выходите на рынок?

– Есть одна галерея в Лондоне: Терретс Уайт. Лондонский галерейщик тоже себя не забывает…

Послушав еще минут пятнадцать пустопорожнее брюзжание художника, Шивон и Хайндз вышли на улицу и остановились невдалеке от дома. Машина Шивон стояла у кромки тротуара, машина Хайндза была припаркована во втором ряду автомобилей, стоящих вдоль улицы.