— Мы уже два года не живем с Кэти, как муж и жена. Я не скажу, что все было плохо с самого начала, первое время мы были счастливы, а потом постепенно стали отдаляться друг от друга. Я погрузился в работу, она начала пить, связалась с дурной компанией, — его голос задрожал, — потом забеременела.

— Прекрати! — Слезы мешали ей говорить. Ее захлестнул стыд, страх за то, что она сделала. Может быть, стоило сначала выслушать его, ведь любой человек, даже преступник, имеет право на последнее слово, но что-то мешало ей быть великодушной. Собственная боль заглушала разум, она молчала и не отрываясь смотрела на него пустым, ничего не выражающим взглядом.

Риз сжал челюсти, его губы дергались.

— Поэтому я не мог развестись, она пользовалась Джейсоном, как щитом. К тому же он болен. — Риз устало всплеснул руками. — Как ты не понимаешь: ты единственное лекарство, способное вылечить мою израненную душу! Я не хотел этого, я боролся, как мог, но она оказалась сильнее. Когда все закончится, мы… — Он сбился, растерянно развел руками, не находя слов.

Риз не вполне понимал, почему он пытается оправдаться, но знал, что, если не сделает этого, потеряет ее навсегда — женщину, без которой он уже не сможет полноценно существовать. Эта, в сущности, малознакомая женщина перевернула его душу, заставила по-новому взглянуть на прожитые годы, он почти поверил, что жить все-таки стоит и в его жизни может наступить праздник. И вот теперь он теряет ее, так по-настоящему и не приобретя.

Мерил не вслушивалась в его сбивчивые фразы, она испытывала невыносимую боль, будто ее забросали камнями, и сердце ее превратилось в одну сплошную кровоточащую рану. Многие годы она жила однообразной, зависимой жизнью. Теперь она одна, и ее снедает чувство вины. И вдруг на этом мрачном фоне появляется человек, ожививший ее, научивший радоваться, подаривший невероятные ощущения, сладкое томление и неукротимое желание. Но все проходит. Вот сейчас он уйдет, чтобы никогда не вернуться. И она ничего не может с этим поделать. Ложь — то, к чему она не привыкла и с чем никогда не сможет смириться.

Боль, отчаяние, угрызения совести, обида захлестнули ее:

— Никогда не приближайся ко мне! Как я могла быть такой глупой, слепой дурочкой?! Я поддалась на твои ласки, твои лживые нежности…

— Подожди же, Мерил! — Риз нетерпеливо прервал ее. — Я никогда не лгал тебе.

— Но ты и не говорил правду.

— Не припомню, чтобы ты спрашивала.

— Но ты должен был сказать.

— Я даже не знал, что для тебя это так важно.

— Что?!

Риз хотел подойти к ней, но силы вдруг покинули его. Глядя в ее глаза, полные презрения, он пробормотал:

— Прости. Я уйду, но ты должна знать: после того, как Кэти оставила меня и забрала сына, ни одна женщина не значила для меня больше, чем ты.

— Пожалуйста, прекрати, это слишком жестоко! — рыдала Мерил.

Как она глупа, она ведь с самого начала чувствовала неладное, но ей было так хорошо, что она поддалась соблазну, а потом ей очень захотелось поверить в лучшее! Она не послушала голоса разума и дорого за это заплатила. Теперь она никогда не пойдет против своих принципов, она не сможет даже дотронуться до женатого человека.

— Я не знаю, что мне делать. — Он пытался защититься.

— Не надо ничего делать. — Она ненавидела себя за то, что все еще любила его.

— Я вернусь. Надеюсь, через несколько дней. Пожалуйста, дождись меня.

Она не заплачет, нет. Она просто скажет ровным голосом, что все кончено. Но комок в горле мешал говорить, и страшная боль заполнила ее целиком.

— Мне очень жаль, — прошептала она, наконец и решительно направилась к двери.

Он отказывался сдаваться:

— Подумай еще немного, Мерил… — Он смотрел ей вслед, и ледяной холод сковал его душу.

— Нет.

Одно коротенькое слово. «Нет». Оно убило его. Впрочем, некого винить, кроме себя.

Он знал, что потерял ее навсегда.

Мерил почти не помнила, как преодолела расстояние, разделявшее их жилища. Добравшись до своего одинокого бунгало, она опустилась на пол и долго сидела, уставившись в одну точку. Сколько прошло времени, она не знала. Может быть, день. Может быть, вечность. Ей было все равно.

Все кончено, для нее в этом не было сомнения. Она чувствовала себя так, будто ей дали медленно действующий яд. Он отравлял ее организм, и теперь смерть — лишь вопрос времени.

Может быть, принять яд и есть лучший выход? «Человеческое сердце не в силах вынести такой боли!» — кричала ее душа. За что жизнь так наказывает ее?

В какой-то момент она поднялась с пола, собрала вещи и заперла бунгало. Мерил возвращалась к цивилизации, и ее единственной компанией отныне стали разбитое сердце и воспоминания, которые до сих пор терзали ее душу…

ГЛАВА 4

Хьюстон, Техас Весна 1984 года.

— О'кей, леди, сложите коврики, — произнесла Мерил в микрофон, — и приготовьтесь к разминке.

Так уже в который раз за день говорила Мерил очередной группе своих клиенток.

Она сделала паузу, наблюдая, как пятьдесят женщин выполняют ее указания.

— Если нет вопросов, приступим.

В ответ она увидела улыбки своих подопечных: здесь были и полненькие женщины, и худенькие, как она сама, высокие и маленькие, красивые и неказистые, всех возрастов и цветов кожи.

Она прошла в другой конец зала вдоль огромной зеркальной стены и включила магнитофон.

— Не забывайте про осанку. Начали!

Зал немедленно наполнился наклонами, прыжками, взмахами рук. Все внимательно следили за ней, стараясь подражать каждому ее движению. Мерил работала не щадя себя, не расслабляясь ни на минуту. Время от времени она подходила к какой-нибудь женщине, делала замечания, помогала исправить ошибку, объясняла, как добиться необходимого эффекта.

Через час она осталась вдвоем со своей помощницей Нельдой Дженнингс в пустом зале.

— Уф-ф! — Мерил откинула со лба влажные пряди волос. — Устала, как собака.

Нельда нахмурилась и, глотнув чая со льдом, ответила:

— Ты и вправду ужасно выглядишь. Какого черта, спрашивается, ты вышла на работу сразу после трехнедельного турне?

Мерил слабо улыбнулась:

— Я обещала провести эти занятия.

Похоже, ответ не убедил Нельду.

— Знаешь, по-моему, ты не щадишь себя. Если будешь продолжать работать в таком режиме, добром это не кончится. Посмотри на себя — кожа да кости.

— Может, ты и права, но за два года такой работы я добилась определенных успехов.

— Ха! — фыркнула Нельда и метнула на Мерил взгляд, полный сарказма. — Между прочим, жизнь — это не только работа, каких высот в ней ни достигай.

— Оставь, Нельда, лучше ответь: много ты знаешь людей, которые начинали с нуля, не имея ничего, кроме желания? Вспомни, сколько мы работали, как часто рисковали, как мало надеялись на успех, тем более, на такой, но как самоотверженно к нему стремились. Результат: три гимнастических студии, своя система упражнений и перспектива шоу на телевидении.

Нельда молча подошла к холодильнику и снова наполнила чашку чаем со льдом.

Мерил внимательно наблюдала за подругой. Для нее чрезвычайно важно было получить одобрение Нельды. Они встретились на местном курорте летом того года, когда Мерил вернулась из Галвестона, и с тех пор не разлучались. Нельда помогала ей с первого дня проекта, поддерживала и утешала всякий раз, когда Мерил уже готова была бросить эту затею. А таких моментов случалось немало за их практику. Именно эта огненно-рыжая верзила помогла Мерил воплотить ее мечту в реальность.

Таким образом, часы, дни, месяцы тяжелого труда, немного везения, невероятное упорство, брюзжание сестры и щедрость одного банкира дали ей возможность открыть первую школу аэробики.

С того самого дня и начался фантастический взлет ее карьеры. Она открыла еще две школы, а ее книга с описанием упражнений становилась бестселлером.