Но дни бежали, неумолимо приближая конец их идиллии. Риз до сих пор ни словом не упомянул об их возможной встрече в «большом мире». У Мерил же все настойчивее стучал в голове вопрос: женат ли он? Нет, он не может быть женат, повторяла она себе снова и снова. Мерил не могла поверить в неискренность его чувств. Да, когда они познакомились, он был похож на загнанного зверя, но ведь проблемы, которые он явно отказывался обсуждать, не обязательно связаны с браком. Все же непохоже, чтобы он изменял жене. Нет, конечно, нет, она просто ищет неприятности на свою голову, убеждала себя Мерил. В любом случае необходимо успокоиться до возвращения Риза.

— Знаешь, я бы не отказался, от здоровенного куска мяса, — сказал он утром, целуя ее радостную улыбку. — И давай устроим пикник у меня. Я ведь единственный счастливый обладатель гриля. — И он отправился в ближайший супермаркет.

Она, как раз собиралась приготовить салат и соус для мяса, когда в двери раздался скрежет ключа.

— Гм-м, как вкусно пахнет! — Риз широкими шагами проследовал на кухню и положил на стол сумку с продуктами. Затем повернулся и внимательно посмотрел на Мерил.

— Это картофель фри, я решила, что отбивных и салата недостаточно для пикника. — С его появлением беспокойство улетучилось.

Мерил не могла налюбоваться им. Она смотрела во все глаза на его сильные бедра под обтягивающими джинсами, вспоминала их прикосновения к своим ногам. Сегодня, несмотря на прохладную погоду, он не надел куртку, а предстал перед ней в свободном желтом свитере.

Их глаза встретились. Они без слов научились угадывать желания друг друга, — достаточно было одного взгляда, чтобы огонь их страсти разгорелся с новой силой.

Мерил отвела глаза и, сдерживая внезапную дрожь в руках, принялась смешивать помидоры для соуса. Господи, как она его любит!

— Помочь чем-нибудь? — Он нежно обнял ее.

— Нет… нет, почти все готово, — улыбнулась она. Казалось, он целую вечность смотрел ей в спину, прежде чем выйти из кухни.

Оказавшись на улице, Риз застонал. Как сильно он полюбил ее! Как быстро, всего, за несколько недель, эта тоненькая робкая женщина с испуганным взглядом смогла протоптать дорожку в его израненную, одинокую душу. Даже сейчас он возбудился, вспомнив ее розовые от жара печи щеки, ее округлую грудь под рубашкой.

Он точно знал, что по-настоящему любит ее, сильнее, чем кого-либо прежде, и сильнее, чем сможет полюбить в будущем. Она не принадлежала ему, но это не меняло дела.

Эти отношения принесут несчастье им обоим. В себе он не сомневался, но втягивать ее в водоворот своих проблем, в пучину его ужасной жизни он просто не имел права. Во всяком случае, сейчас. Нужно подождать, пока все уладится.

— Риз? — Ее голос отвлек его от мрачных мыслей. Он обернулся только после того, как убедился, что его лицо не выражает смятения, терзавшего душу. Натянув на лицо бодрую улыбку, он произнес:

— Отбивные почти готовы. Ты проголодалась?

— Как волк.

— Я тоже. Подожди минутку, пока шеф-повар закончит стряпню.

Затем он надрезал кусочки мяса и, удостоверившись в их готовности, гордо повернулся к Мерил:

— Само совершенство! Неси тарелки.

— Скромность явно не самая сильная черта твоего характера. — Улыбка не сходила с ее лица, пока она бегала за тарелками и накладывала в них горячие сочные отбивные.

Их совместные трапезы стали для Мерил еще одним волшебством в череде чудес, подаренных ей Ризом.

Они выпили бутылку вина, и Мерил от души хохотала над очередной его остротой. Она была на седьмом небе от счастья. Наконец Мерил удовлетворенно потянулась и, медленно обводя взглядом пустые тарелки, спросила:

— Кто будет мыть посуду? Бросим монетку?

— Забудь про посуду. — Риз прищурился. — Я знаю, как провести время с большей пользой. — Он плотоядно улыбнулся.

— Ты думаешь, я буду возражать?

Он смотрел на нее страстным взглядом:

— Я другого, и не ожидал.

Он взял в ладони ее лицо, закрепляя сделку быстрыми поцелуями. Мерил знала: это только прелюдия, скоро он вновь вознесет ее к небесам. Воспоминания о проведенных вместе ночах не покидали ее ни на минуту независимо от того, чем она занималась: принимала ли душ, разделяла ли с ним трапезу или просто болтала на совершенно абстрактные темы. Теперь их объединяло таинство любви — не просто плотского совокупления, а именно любви.

Спальня манила их, они оба были готовы отдаться взаимному желанию, когда внезапно протяжный звонок разорвал тишину.

Они застыли на месте.

— Черт, — тихо выругался Риз и, отпустив ее, направился к телефону.

Мерил, наконец обрела дар речи.

— Не отвечай! — взмолилась она. Ледяной ужас сковал ей сердце.

Он помедлил секунду и, не оборачиваясь, произнес:

— Я должен.

Непонятный страх охватил Мерил. Она почти видела, как мир вокруг них рушится. Она, молча наблюдала за Ризом. Выслушав собеседника, он проговорил:

— Хорошо, я еду. — И повесил трубку.

Их взгляды встретились. Он опять смотрел на нее, как загнанный зверь.

Тяжелая, гнетущая тишина повисла в комнате.

— Я… я должен ехать. — В его голосе слышались и боль, и сожаление, и невероятная тоска. — Мой сын…

— Сын! О нет! — закричала Мерил. Она вскочила и закрыла уши руками, не заметив, что задела стул. Он с грохотом полетел на пол, будто подчеркивая расстояние, отныне разделяющее их.

На ватных ногах Мерил добралась до окна и посмотрела на лунную ночь. Она знала, что он стоит позади нее.

Мерил охватила паника. Она сжалась в комок, будто хотела защитить себя от надвигающегося кошмара.

— Мерил… — начал он.

Она повернулась к нему. Саркастическая улыбка тронула ее губы.

— Ты женат, — утвердительно произнесла она. Гнетущая тишина нависла над ними, никто не смел шевельнуться, даже вздохнуть. Лицо Риза приняло мертвенно-бледный оттенок, он тяжело дышал. Мерил молчала, внезапная паника унесла все ее силы.

— Мерил, — повторил он, — я…

— Пожалуйста, Риз, не говори ничего, — с мрачным достоинством перебила она, — уходи. Иди к жене и сыну.

Риз вздрогнул:

— Мерил, позволь мне объяснить!

Она зашипела, как дикая кошка:

— Объяснить?! Черт возьми, ты женат! Что тут объяснять! Довольно, мы не дети!

Мерил повернулась и уткнулась лбом в холодное стекло. Она поняла, что, если позволит себе хотя бы минутную слабость, ее мир рухнет окончательно. Именно сейчас необходимо вспомнить, кто она, что с ней произошло за последний год, и зачем она сюда приехала. Вовсе не для того, чтобы проводить долгие ночи с мужчиной, и уж точно не для того, чтобы в него влюбиться. Необходимо избавиться от этого наваждения. Мерил не впервые в своей жизни испытывала боль, она умела с ней бороться, умела сдерживать свои чувства — почему же теперь нужно делать исключение? Вот и все. Жизнь вернется в привычную колею, дни побегут один за другим, похожие, как две капли воды. Они не принесут ей счастья, не принесут наслаждения, подобного тому, что она испытала с ним. Но и боли, невыносимой боли они тоже не принесут.

Риз растерялся, он вдруг почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза. Но мужчины не плачут. Необходимо, чтобы она выслушала его — это последний шанс, другого не будет. Поэтому он сделал глубокий вдох, собрался с силами и сказал:

— Сейчас я не могу тебе ничего объяснить, я вернусь, и мы поговорим. — Он шагнул к ней, но она замахала руками:

— Нет, Риз! — Она хотела проскользнуть мимо него, но он схватил ее за руку. Первобытный страх и инстинкт самосохранения подсказали ей дальнейшие действия. Ни в коем случае нельзя снова расслабиться, нужно защитить себя, спасти от нового удара. Она собрала в кулак всю свою волю и попыталась вырваться.

— Что «нет»? Не оправдываться или не возвращаться?

— Ты делаешь мне больно. Отпусти руку и позволь мне уйти.

— Нет.

— Пожалуйста!

Он быстро заговорил, вынуждая слушать его: