— Привет, — осторожно сказал он старшей. — Вы будете купаться?

   — В бассейн без взрослых нельзя, — строго сообщила ему девочка.

   — Ладно, — согласился Нат. — Мне все равно переодеться не во что.

   Он осторожно присел на шезлонг и стал смотреть на девочек, сидящих на траве.

   — Как ты думаешь, они тут живут? — негромко спросил он у Сэма.

   — Без понятия.

   — Как ты думаешь, а чего сейчас делают папа с мамой?

   — Без понятия. — Сэм скинул одну кроссовку, потом другую. И вдруг застыл. — Ух ты!

   Нат проследил за его взглядом. Из-за угла дома вышла девушка с рыжими косичками-дредами.

   — Это она! — прошептал он Сэму. — Та самая, которая нас поддержала!

   Но Сэм не слушал брата. Он смотрел на рыжеволосую незнакомку, онемев от потрясения и восторга.

   Девушка непринужденным жестом стянула с себя футболку, выставив на обозрение стройное загорелое тело в миниатюрном черном бикини. В пупке у нее блестело серебряное кольцо. На бедре была вытатуирована змея, вызывающе тянущаяся к крохотному треугольнику бикини. Сэм почувствовал, как у него затвердело в паху. Он заерзал в шезлонге, ни на миг не отрывая взгляда от девушки. Тут она, словно услышав его мысли, огляделась и увидела их.

   — Привет, парни, — весело произнесла она. — Это не вас я видела в самолете?

   — Нас! — отозвался Нат. — Мы будем тут жить. Я — Нат, а это мой брат Сэм.

   — Привет, Нат, — сказала девушка. Ее весело поблескивающие глаза скользнули по Сэму и на несколько секунд задержались на нем. — Привет, Сэм.

   — Привет, — отозвался тот, небрежно подняв руку для приветствия. — Как дела?

   — Спасибо, хорошо.

   Она наклонилась, подобрала бутылочку с кремом от загара, еще раз улыбнулась мальчишкам и направилась к двум девочкам, сидящим на траве.

   — Ну-ка, — донесся до братьев ее голос, — кого намажем первой?

   — Она и вправду классная, — сказал Нат, повернувшись к Сэму. — Правда ведь?

   Брат не ответил, и Нат озадаченно нахмурился.

   — Сэм!

   — Она не классная, — отозвался Сэм, не повернув головы. — Ничего она и не классная. Она… просто офигенная красотка, чтоб мне пусто было!

   Он еще несколько мгновений смотрел на девушку, затем, кажется, принял какое-то решение. Уселся, снял футболку, самодовольно взглянул на свой загорелый, мускулистый торс и улыбнулся Нату.

   — И я, — он снова откинулся на спинку шезлонга, — намерен ее заполучить.

   Багаж они распаковали к вечеру. Хлоя стояла на балконе, глядя на пышный, ухоженный сад. Солнце больше не заливало его ярким светом, и краски сделались приглушенными. Никого не было видно вокруг. Тишина и покой.

   Но Хлоя нервничала, и ей было тревожно. Потом ее взгляд скользнул от сада к виднеющимся за ним горам, и ей захотелось уйти туда. Уйти прочь, прямо сейчас…

   — Ну как? — произнес Филипп у нее за спиной. — Что ты думаешь?

   Хлоя обернулась к нему.

   — Ты о чем?

   — Об этом отпуске. — Филипп погладил ее по волосам. — Получилось не совсем то, что мы планировали, верно?

   — Да, — помолчав, отозвалась Хлоя. — Не совсем.

   — Но они, похоже, довольно милые люди. Мне кажется, мы поладим.

   Хлоя промолчала. Ее переполняли чувства, которых она сама не понимала до конца. Раздражение и злость на Филиппа, так легко смирившегося с этой ситуацией. Гнев из-за того, как все обернулось. И более всего — разочарование. Ей отчаянно хотелось забыться в чужеземной стране, среди иных горизонтов, в новой атмосфере. Она так мечтала, чтобы им с Филиппом удалось стряхнуть с себя все проблемы, изводившие их дома, полежать на солнышке и просто поговорить, заново узнавая друг друга.

   А вместо этого им предстоит провести всю неделю, разыгрывая роль перед другой семьей. У них не будет возможности ни поговорить, ни вести себя непринужденно. Вся неделя превратится в сплошное шоу: никакого уединения и никакого времени для себя. Это не бегство, это мучение!

   И что хуже всего — это не семья незнакомцев. Она даже не может утешиться анонимностью.

   Тут Хлое вспомнилось, какой потрясенный вид был у Хью, когда он увидел ее выходившей из машины, и она с силой потерла лицо, пытаясь освободиться от этого воспоминания. Избавиться от противоречивых чувств, терзающих ее с того самого момента, и от приступов любопытства. «Это было в другой жизни», — строго напомнила себе Хлоя. Давным-давно. Они теперь совершенно другие люди. Она больше не испытывает к нему никаких теплых чувств. Она даже не почувствовала потрясения, увидев его. В конце концов, они с Хью оба жили в Лондоне — хотя и в разных районах. Удивляться следует, как это они не столкнулись друг с другом прежде.

   «Но чтобы такое произошло в эту самую неделю?» — тоскливо подумала Хлоя, закрыв глаза. В ту самую неделю, которая так отчаянно нужна была им с Филиппом?

   — А что мы думаем насчет ужина? — Филипп прошелся до угла балкона и посмотрел в сад. — Мальчишки, кажется, сами о себе позаботились. Они нашли в холодильнике какую-то пиццу. Но мы, возможно, захотим чего-то большего.

   Хлоя промолчала. Сейчас никакие мысли о еде ей в голову не лезли. Она была в состоянии думать лишь о собственном смятении.

   — Хлоя! — Филипп пересек балкон и уставился на нее. — Хлоя, с тобой все в порядке?

   — Давай уедем. — Хлоя повернулась к Филиппу и посмотрела на него с внезапной настойчивостью. — Давай просто сядем в машину и уедем куда-нибудь. Оставим эту виллу. — Она махнула рукой в сторону гор. — Мы найдем где-нибудь место. Ну, какой-нибудь пансион или что-нибудь в этом духе.

   — Уехать? — Филипп с изумлением воззрился на нее. — Ты это серьезно?

   Хлоя несколько мгновений молча смотрела на него, подбирая слова, чтобы выразить свои противоречивые чувства. Пытаясь пробудить в нем отклик, какого она желала, — хотя сама не могла понять, чего же именно хочет. А потом, вздохнув, отвернулась. Она сорвала какой-то бледно-розовый цветок и принялась обрывать с него лепестки, один за другим.

   — Даже не знаю. Я понимаю, что это глупо. Просто… — Хлоя умолкла, глядя на почти ощипанный цветок. — Это не то, чего мы хотели. Мы хотели провести время вместе, наедине. Получить возможность что-то утрясти, в чем-то разобраться.

   Она резко оборвала все оставшиеся лепестки и бросила через перила балкона.

   — Я понимаю. — Филипп приблизился и обнял ее за плечи. Он взглянул на голый стебелек в руке Хлои и приподнял брови. — Бедный цветок.

   «А как насчет бедной меня? — подумала обозленная Хлоя. — Как насчет бедных нас?»

   Вдруг ей показалось, что она сейчас закричит. Ее угнетало присутствие Филиппа, его апатия. То, что он смирился с обстоятельствами. Почему он не сердится, как она? Почему не разделяет ее возмущение? У Хлои было такое ощущение, будто ее слова проваливаются в мягкую, безразличную пустоту.

   Взглянув искоса на лицо Филиппа, она заметила, что тот смотрит куда-то вперед и морщит лоб, погрузившись в свои тревожные мысли. Хлоя вдруг осознала, что он размышляет вовсе не об отпуске. Он по-прежнему мыслями в Англии, в своем бесплодном беспокойстве. «Даже не пытается отвлечься!» — с возмущением поняла Хлоя.

   — О чем ты думаешь? — спросила она, не сдержавшись, и вид у Филиппа сделался виноватый.

   — Ни о чем, — ответил он. — Так, просто.

   Он повернулся к Хлое и изобразил улыбку, но Хлоя на нее не ответила.

   — Я выйду, — сказала она внезапно и отстранилась от его прикосновения. — Поброжу в саду.

   — Ладненько, — отозвался Филипп. — А я спущусь на кухню и сооружу для нас чего-нибудь на ужин.