Если в редкость капля влаги,

Жухнут волосы земли.

О другом не просим благе,—

Небо! Дождь нам ниспошли!

Вот он! Движется! Все ближе!

Дождь! О дождь! Услышь! Приди же!

Разомлевшие сады,

Обмелевшие пруды

Ждут спасительной воды.

Мы не зря в слезах молили,

Чтоб нам ветер дождь принес:

Землю знойную умыли

Сто ручьев небесных слез.

Хлынул дождь — жара опала.

В небе светятся опалы.

Вы, кто так дождя просил,

Кто от жажды голосил,

Набирайтесь новых сил!

В черных тучах — накипь злобы,

Но зато светлы поля:

Веселятся водохлебы,

Жадно жажду утоля.

Эй, вина подать сюда нам!

Хорошо напиться пьяным!

Вся земля пьяным-пьяна.

Дождь идет? За дождь! До дна!

Что за дружба без вина?

На дожде листва трепещет,

Под дождем трава шуршит,

Вот он — блещет, плещет, хлещет,

Вот — журчит, ворчит, урчит.

Ах, в моих стихов звучанье

Перешло б его журчанье!

Внемля песенке моей,

Выпей, брат, да не запей,

Пей, да дело разумей!

Одних мой вид страшит, других — весьма забавит.

Все дело в том, куда меня мой мастер ставит.

Вхожу я в миллион, и в тысячу, и в сто,

Хоть я, как весь наш мир, сам по себе ничто.

В пространство погружен шарообразный дом,

Что суще под луной, — все обитает в нем.

Вновь становлюсь порой, чем было я когда-то,

Утратившим меня придется туговато.

Рим был мне родиной.

С приходом чужеземцев

Меня изгнали прочь.

Теперь живу у немцев.

Будь тверд без черствости, приветлив без жеманства,

Встань выше зависти, довольствуйся собой!

От счастья не беги и не считай бедой

Коварство времени и сумрачность пространства.

Ни радость, ни печаль не знают постоянства:

Чередованье их предрешено судьбой.

Не сожалей о том, что сделано тобой,

А исполняй свой долг, чураясь окаянства.

Что славить? Что хулить? И счастье и несчастье

Лежат в тебе самом!.. Свои поступки взвесь!

Стремясь вперед, взгляни, куда ты шел поднесь.

Тому лишь, кто, презрев губительную спесь,

У самого себя находится во власти,

Подвластна будет жизнь, мир покорится весь!

Во времени живя, мы времени не знаем.

Тем самым мы себя самих не понимаем.

В какое время мы, однако, родились?

Какое время нам прикажет: «Удались!»

А как нам распознать, что наше время значит

И что за будущее наше время прячет?

Весьма различны времена по временам:

То нечто, то ничто — они подобны нам.

Изжив себя вконец, рождает время время.

Так продолжается и человечье племя.

Но время времени нам кажется длинней

Коротким временем нам отведенных дней.

Подчас о времени мы рассуждаем с вами.

Но время это — мы! Никто иной. Мы сами!

Знай: время без времен когда-нибудь придет

И нас из времени насильно уведет,

И мы, самих себя сваливши с плеч, как бремя,

Предстанем перед тем, над кем не властно время.

Зачем я одержим духовным этим гладом,

Пытаясь в суть вещей проникнуть алчным взглядом?

Зачем стремлением мой ум воспламенен

Прозреть событий связь и сложный ход времен?

Когда б постиг я все искусства и науки,

Все золото земли когда б далось мне в руки,

Когда бы я — поэт — в отечестве моем

Некоронованным считался королем,

Когда б (чего ни с кем доселе не бывало)

Не дух, а плоть мою бессмертье ожидало

И страха смертного я сбросил бы ярем,—

Могли бы вы сказать: «Он обладает всем!»

Но что такое «всё» среди земной печали?

Тень призрака. Конец, таящийся в начале.

Шар, полный пустоты. Жизнь, данная нам зря.

Звук отзвука. Ничто, короче говоря.

Напрасен весь мой труд, но, в исступленье страстном,

Я только и живу трудом своим напрасным,

Как если бы я был с рассудком не в ладу.

Так я с самим собой безмолвный спор веду.

С самим собой мирюсь и снова в бой вступаю,

Себя себе продав, себя я покупаю.

И мой заклятый враг в сей призрачной войне

То валит с ног меня, то поддается мне…

Я сам — свой друг и враг. Во мне ведут сраженье

Война и мир… Когда ж, устав, в изнеможенье,

Плоть просит отдыха, мой ошалевший дух,

Из тела вырвавшись, как молодой петух,

Кричит, беснуется и — неразумный кочет,—

Где надо бы рыдать, неистово хохочет.

Я жив. Но жив не я. Нет, я в себе таю

Того, кто дал мне жизнь в обмен на смерть свою.

Он умер, я воскрес, присвоив жизнь живого.

Теперь ролями с ним меняемся мы снова.

Моей он смертью жив. Я отмираю в нем.

Плоть — склеп моей души — ветшает с каждым днем.

Обманчив жизни блеск. Кто к смерти не стремится,

Тому под бременем скорбей не распрямиться!

Страшитесь, смертные, дух променять на плоть!

От искушения избавь меня, господь!

Постиг всем существом я высшую идею:

Все то, чего лишен, и все, чем я владею,

И смерть моя, и жизнь со смертью наравне,

Смысл и бессмыслица содержатся во мне!

Какое же принять мне следует решенье?

Я смею лишь желать. Тебе дано свершенье.

Освободив мой ум от суетной тщеты,

Возьми меня всего и мне предайся ты!