И все ж не бейся, не стони,

Не упивайся злобой,

В потоке слез не утони,

А выдержать попробуй

Среди потерь, среди тревог!

Пусть будет так, как хочет бог,

А он ведь зла не хочет!

Скажи, неужто в первый раз

Ты маешься в печали?

Иль каждый день и каждый час

Нам жизнь не омрачали?

В несчастьях тянутся года.

Но выпадают иногда

И светлые минуты.

Нам предназначив крестный путь,

Чтоб души нам исправить,

Господь не думает отнюдь

Навеки нас оставить.

Мученья наши — оттого,

Что мы покинули его!

И мы к нему вернемся!

В грехах погрязиув, наша плоть

Взыскует наслаждений,

И обойтись не мог господь

Без предостережений!

Земные, мы, забыв о нем,

Мечтаем больше о земном

И меньше — о небесном.

Напомнил божий приговор,

Что все мы преходящи,

Чтоб посему и к небу взор

Мы обращали чаще

И чтобы, будучи людьми,

Себя мы божьими детьми

При этом ощущали.

Так верь же, верь же в торжество

Его всесветной власти,

Чтоб милосердие его

Вкусить в лихой напасти.

Земля погибнет, мир падет,

Но только тот не пропадет,

Кто не утратит веры.

А если кажется порой,

Что не придет подмога,

Свой тяжкий грех молитвой вскрой

И уповай на бога.

Ведь он всесилен, а пе мы,

И наши бедные умы

Всего не понимают.

Уверуй: там, среди небес,

Не дремлет наш Спаситель.

И полн таинственных чудес

Сей мир — его обитель.

С больной души он снимет гнет:

Возьмет, что дал, что взял — вернет,

Дарует утешенье!

О, слабость, о, недужность,

О, муки без конца!

О, горькая ненужность

Тернового венца!

Мертвы глаза, любовью

Сиявшие светло,

И выпачкано кровью

Высокое чело.

О ты, чей голос вечен,

Источник доброты,

Как больно изувечен,

Распят, унижен ты!

Какая злая сила

В какой злочастный час

Преступно погасила

Свет, озарявший нас?

Горят кровоподтеки,

Над раною сквозной,

Покрыты эти щеки

Смертельной белизной,

Той бледностью смертельной

От долгих мук твоих.

И в скорби беспредельной

Ты навсегда затих…

Гляжу — и без боязни

Все сознаю сполна:

В твоей ужасной казни

Есть и моя вина.

Стою перед тобою,

О скорбный лик Христов,

И вынести любое Возмездие готов.

Прими меня, Спаситель,

В раскаянье моем!

Твой рот меня насытил

Блаженнейшим питьем.

Небесную усладу

Твой дух мне ниспослал,

Хранил, лелеял, смладу

От пагубы спасал.

Поверь мне и отныне

С тобою быть дозволь.

Я при твоей кончине

Твою утишу боль,

Когда в последнем стоне

Ты встретишь смерть свою,

Я подложу ладони

Под голову твою.

То дело высшей чести,

То божья благодать —

Одним с тобою вместе

Страданием страдать.

Отрадна эта участь —

Твоим огнем гореть,

Твоею мукой мучась,

За правду умереть.

В деянии и в слове

Ты мне вернейший друг.

Лежит добро в основе

Твоих великих мук.

Ах, мужество и верность

Дай сердцу моему —

Я всех скорбей безмерность

Как должное приму.

Когда я мир покину,

Меня не покидай,

Когда навек остыну,

Свое тепло мне дай.

Своей незримой дланью

Тоску мою уйми,

За роковою гранью

К себе меня прими.

Пусть будет мне опорой

В смертельной маете

Тот чистый лик, который

Нам светит на кресте.

И этим светом чудным

Ты мне наполнишь грудь,

И станет мне нетрудным

Тогда последний путь.

Итак, сбылось! Свершилось!

Окончена война!

Несет господня милость

Иные времена.

Труба, замри! Пусть лира

Ликует над толпой,

И песнь во славу мира,

Германия, запой!

Ты мерзла, ты горела,

Стонала на кресте —

И все же нет предела

Господней доброте!

Он пощадил неправых,

От кары грешных спас:

Ведь хмель побед кровавых

Доныне бродит в нас.

Мы, в муках задыхаясь,

Страдали поделом,

Но, исступленно каясь,

Мы одержимы злом

И на зверей похожи,

Во всем себе верны,

Так помоги нам, боже,

Избыть соблазн войны!

Пусть мир — глашатай счастья —

Стучит в любую дверь.

Какой он послан властью,

Мы поняли теперь.

Встречать его не выйдем,

В родство не вступим с ним —

Самих себя обидим,

Самих себя казним.

И подлым равнодушьем

Уже на сотни лет

Бессмысленно потушим

Любви и правды свет.

Ужель все было даром?

Стенанья наших вдов,

Объятые пожаром

Руины городов,

Разрушенные башни

Святых монастырей,

И выжженные пашни,

И пепел пустырей,

И рвы глухие эти —

Там, где погребены

Родные наши дети,

Любимые сыны?

Так оглянись, подумай,

Горючих слез не прячь.

Нет! Свой удел угрюмый

Безропотно оплачь!

Мы над судьбой, над богом

Глумились с давних пор.

Он в испытанье строгом

Нам вынес приговор,

Но изменил, прощая,

Тот приговор крутой,

К добру нас приобщая

Своею добротой.

Очнемся, пробудимся,

Переживем беду,

Навеки предадимся

Достойному труду.

Умолкни, глас гордыни!

Стремясь к иной судьбе,

Великий мир, отныне

Мы отданы — тебе!

Раскрой свои объятья

И страстно призови:

«Живите в мире, братья,

В покое и любви!»