Ни Джек, ни Джун не знают зла,

Заботы, шутки и дела

Привычно делят пополам,

Творят молитвы по утрам,

Весной на пашне в пляс идут,

Царицу лета шумно чтут,

Под праздник шутят не хитро

И ставят пени на ребро.

По нраву им хороший эль

И сказка вечером в метель,

И сушка яблок, — свой чердак

Блюдут они не кое-как.

Отец в дочурку Тиб влюблен,

А мама — в Тома, младший он.

Их счастье — жить, и есть, и пить,

И ренту вовремя платить.

Лелеет Джун домашний кров,

Зовет по кличкам всех коров,

Умеет и плести венки,

И печь на свадьбы пироги.

А Джек в других делах знаток,

Он сам снопы кладет на ток,

Он чинит после всех охот

Плетни и никогда не лжет.

О госпожи и господа,

Вам не жилось так никогда,

Заморских тьма у вас утех,

Шелка и бархаты на всех,

Вы лгать привычны, но подчас

И ложь спасти не может вас.

Ни блеск, ни пышность не навек.

Спокойней быть — как Джун и Джек.

Вглядись — и станет ясно:

В оттенках красоты

По-разному прекрасны

Прекрасные черты.

Равно в преданиях нетленна

И Розамонда, и Елена.

Одним — проворство взгляда

Другим — пунцовость губ.

А третьим третье надо:

Им томный облик люб.

И полевых цветов уборы

В соседстве розы тешат взоры.

Никто красу не может

Завлечь в свои края:

Она повсюду вхожа,

Во всех веках своя.

Но самым дивным чаровницам

С моей любимой не сравниться.

Ночь, как день, богата, радостью полна.

Песнями и смехом пусть звенит она;

Словно перекинут мост

В алмазах и лучах —

Столько ярких звезд

На земле и в небесах!

Музыка, веселье, страсть и красота —

Истинные блага, а не суета.

Но с блистающих высот

Сорваться вниз легко,—

Трусость не дает

Воспарить нам высоко.

Радость — нянька духа, пестунья добра,

Здравья и удачи светлая сестра;

До конца она верна

Избранникам своим,—

С кем она дружна,

Тот душой не уязвим.

Опять идет зима,

И ночи всё длинней.

Бураны и шторма

Приходят вместе с ней.

Так разожжем очаг,

Вином согреем кровь

И в пламенных речах

Благословим любовь!

Нам нынче пе до сна:

От свеч бледнеет ночь,

Пирушки, шум, забавы допоздна

Прогонят дрему прочь.

Блаженная пора

Признаний затяжных!

Красотки до утра

Готовы слушать их.

А кто любви урок

Покамест пе постиг —

Пускает в ход намек,

Зовет на помощь стих.

Хоть лето — мать утех,

Зиме свои под стать:

Любовь — игра, доступная для всех,

Чтоб ночи коротать.

Навсегда отвергни брак,

Коль не стерпишься никак

С недостатками мужчин,

Что ревнуют без причин

И подвергают жен обидам,

А сами ходят с хмурым видом.

У мужчины нрав такой:

Он, молясь одной Святой,

Обожать готов хоть всех;

Но какой же в этом грех,

Раз увлеченье — не чрезмерно,

А сердце — преданно и верно?

У мужей свои дела:

Гончие и сокола;

Неожиданный отъезд;

Коль тебе не надоест

Такая жизнь — не беспокойся:

Люби — и в брак вступать не бойся.

Все сплетни собирай,

Подслушивай, следи;

Где раньше был твой рай,

Там ад нагороди:

Когда Любовь сильна,

Ей Ревность не страшна.

Пустые слухи в явь

Старайся обратить,

Отжившим предоставь

О юности судить:

Когда Любовь сильна,

Ей Ревность не страшна.

Во всем ищи намек,

Толкуй и вкривь и вкось;

На золотой крючок

Уди, — что, сорвалось?

Когда Любовь сильна,

Ей Ревность не страшна.

Трижды пепел размечи древесный,

Трижды сядь в магическое кресло,

Трижды три тугих узла свяжи,

«Люб? Не люб?» — вполголоса скажи.

Брось в огонь отравленные зерна,

Перья сов и вереск непокорный,

Кипарис с могилы мертвеца,—

Доскажи заклятье до конца.

В пляску фей ввяжись козлиным скоком,

Чтоб смягчилось сердце у жестокой.

Но один ее небрежный взор —

И разбит никчемный заговор.