Морелл. Что, Просси, я очень торопился?
Прозерпина. Очень! Вы знаете, я не могу записывать больше девяноста слов в минуту. (Она дает выход своим чувствам, сердито швыряя блокнот на машинку: ее работа на завтра).
Морелл (успокаивающе). Ну ничего, ничего, ничего. Не огорчайтесь. Вы ужинали? Все?
Лекси. Мистер Берджесс был до того любезен, что угостил нас роскошным ужином в «Бельгреве».
Берджесс (великодушно). Ну стоит ли говорить об этом, мистер Милл! Я очень рад, что вам понравилось мое скромное угощение.
Прозерпина. Мы пили шампанское! Я никогда его не пробовала. У меня совсем голова закружилась.
Морелл (удивленно). Ужин с шампанским! Вот это замечательно. Что же, это мое красноречие привело к такому сумасбродству?
Лекси (риторически). Ваше красноречие и доброе сердце мистера Берджесса. (Снова воодушевляясь.) А какой замечательный человек этот председатель! Он ужинал вместе с нами.
Морелл (многозначительно, глядя на Берджесса). А-а-а! Председатель! Теперь я понимаю.
Берджесс сдержанно покашливает, чтобы скрыть свое торжество по поводу одержанной им дипломатической победы. Он подходит к камину. Лекси, скрестив руки, с вдохновенным видом прислоняется к шкафу, чтобы удержаться на ногах. Входит Кандида с подносом в руках, на котором стаканы, лимоны и кувшин с горячей водой.
Кандида. Кто хочет лимонаду? Вы знаете наши правила – полнейшее воздержание. (Она ставит поднос на стол и берет выжималку для лимона, вопросительно оглядывая присутствующих.)
Морелл. Напрасно ты хлопочешь, дорогая. Они все пили шампанское. Прозерпина нарушила свой обет.
Кандида. Неужели это правда, вы пили шампанское?
Прозерпина (строптиво). Да, пила. Я давала зарок не пить только пиво, а это – шампанское. Терпеть не могу пива. У вас есть срочные письма, мистер Морелл?
Морелл. Нет, сегодня ничего не нужно.
Прозерпина. Очень хорошо. Тогда – покойной ночи всем.
Лекси (галантно). Может быть, проводить вас, мисс Гарнетт?
Прозерпина. Нет, благодарю вас. Сегодня я ни с кем не решусь пойти. Лучше бы я не пила этой отравы. (Она неуверенно нацеливается на дверь и ныряет в нее с опасностью для жизни.) Берджесс (в негодовании). Отрава! Подумайте! Эта особа не знает, что такое шампанское. «Поммери и Грино» – двенадцать шиллингов шесть пенсов бутылка! Она выпила два бокала почти залпом.
Морелл (встревоженно). Пойдите проводите ее, Лекси.
Лекси (в смятении). Но если она и в самом деле… Вдруг она начнет петь на улице или что-нибудь в этом роде?
Морелл. Вот то-то и есть. Может случиться. Поэтому вам и надо доставить ее домой.
Кандида. Пожалуйста, Лекси! Будьте добрым мальчиком. (Она пожимает ему руку и тихонько подталкивает его к двери.)
Лекси. По-видимому, таков мой долг. Надеюсь, в этом не будет прямой необходимости. Спокойной ночи, миссис Морелл, (К остальным.) До свиданья. (Уходит.)
Кандида закрывает за ним дверь.
Берджесс. Его развезло от благочестия после двух глотков. Нет, разучились люди пить! (Засуетившись, отходит от камина.) Ну, Джемс, пора закрывать лавочку. Мистер Марчбэнкс, может быть, вы составите мне компанию по дороге домой?
Марчбэнкс (встрепенувшись). Да. Я думаю, мне лучше уйти. (Поспешно идет к двери, но Кандида становится перед дверью, загораживая ему дорогу.)
Кандида (спокойно, повелительным тоном). Сядьте. Вам еще рано уходить.
Марчбэнкс (струхнув). Нет, я… я и не собирался. (Он возвращается и с несчастным видом садится на кушетку.)
Кандида. Мистер Марчбэнкс останется у нас ночевать, папа.
Берджесс. Отлично. В таком случае покойной ночи. Всего доброго, Джемс. (Он пожимает руку Мореллу и подходит к Юджину.) Скажите им, чтобы они дали вам ночник, мистер Марчбэнкс! На случай, если вдруг ночью у вас опять будут эти ваши кошмары… Покойной ночи!
Марчбэнкс. Благодарю вас. Попрошу. Покойной ночи, мистер Берджесс!
Они жмут друг другу руки. Берджесс идет к двери.
Кандида (окликая Морелла, который идет провожать Берджесса). Не ходи, милый. Я подам папе пальто. (Она уходит с Берджессом.)
Марчбэнкс. Морелл! Сейчас будет ужасная сцена, вы не боитесь?
Морелл. Нимало.
Марчбэнкс. Никогда я до сих пор не завидовал вашему мужеству. (Он робко встает и умоляюще кладет руку на рукав Мореллу.) Не выдавайте меня, а?
Морелл (решительно отстраняя его). Каждый за себя, Юджин. Она ведь должна выбрать между нами.
Возвращается Кандида. Юджин снова садится на кушетку, точно провинившийся школьник.
Кандида (становится между ними и обращается к Юджину). Вы раскаиваетесь?
Марчбэнкс (пылко). Да, от всего сердца.
Кандида. Хорошо, тогда вы прощены. Теперь отправляйтесь спать, как послушный мальчик. Я хочу поговорить о вас с Джемсом.
Марчбэнкс (подымаясь в смятении). О, я не могу, Морелл! Я должен быть здесь. Я никуда не уйду. Скажите ей.
Кандида (подозрение которой переходит в уверенность). Сказать мне? А что?
Он испуганно отводит глаза, она оборачивается и, не произнося ни слова, обращается с тем же вопросом к Мореллу.
Морелл (мужественно приготовившись встретить катастрофу). Мне нечего сказать ей, кроме (здесь голос его становится глубоким и приобретает оттенок рассчитанно-проникновенной нежности) того, что она мое величайшее сокровище на земле – если она действительно моя.
Кандида (холодно, оскорбленная тем, что он впадает в свой ораторский тон и обращается к ней, точно она аудитория гильдии святого Матфея). Если это все, то не сомневаюсь, что Юджин может сказать не меньше.
Марчбэнкс (в унынии). Она смеется над нами, Морелл.
Морелл (он готов вспылить). Тут нет ничего смешного. Разве ты смеешься над нами, Кандида?
Кандида (со сдержанным недовольством). От Юджина ничего не укроется, Джемс,- я надеюсь, что мне можно посмеяться. Но я боюсь, как бы мне не пришлось рассердиться, и всерьез рассердиться.
Она идет к камину и останавливается, опершись рукой на каминную полку и поставив ногу на решетку, между тем как Юджин, подкравшись к Мореллу, дергает его за рукав.
Марчбэнкс (шепчет). Стойте, Морелл, давайте ничего не будем говорить!
Морелл (отталкивая Юджина, даже не удостоив его взглядом). Надеюсь, это не угроза, Кандида?
Кандида (выразительно). Берегись, Джемс! Юджин, я просила вас уйти. Вы идете?
Морелл (топая ногой). Он не уйдет! Я хочу, чтобы он остался.
Марчбэнкс. Я уйду, я сделаю все, что она хочет. (Поворачивается к двери.)
Кандида. Стойте!
Юджин повинуется.
Вы разве не слышали? Джемс сказал, чтобы вы остались. Джемс – хозяин здесь. Разве вы этого не знаете?
Марчбэнкс (вспыхивая свойственным юному поэту бешенством против тирании). По какому праву он хозяин?
Кандида (спокойно). Скажи ему, Джемс.
Морелл (в замешательстве). Дорогая моя, я не знаю, по какому праву я здесь хозяин. Я не претендую на такие права.
Кандида (с бесконечным упреком). Ты не знаешь… Ах, Джемс, Джемс! (Задумчиво, Юджину.) Ну, а вы понимаете, Юджин?
Он беспомощно качает головой, не смея взглянуть на нее.
Нет, вы слишком молоды. Ну хорошо, я позволяю вам остаться. Останьтесь и учитесь. (Отходит от камина и становится между ними.) Ну, Джемс, так в чем же дело? Расскажи.
Марчбэнкс (прерывающимся шепотом Мореллу). Не рассказывайте!
Кандида. Ну, я слушаю.