Впервые "Святая Иоанна" была поставлена в 1923 г. в Нью-Йорке. Лондонская премьера состоялась 26 марта 1924 г. В последующие годы пьеса многократно возобновлялась в Лондоне, с большим успехом шла она в других странах.

Каталина де Эраузо – испанская монахиня, жившая в XVII веке; ее жизнеописание было издано во Франции и Испании.

Домреми – Жанна д'Арк родилась в этой деревне, расположенной в Лотарингии.

Святая Тереза (1515-1582) – монахиня кармелитского монастыря в Испании; впоследствии удостоилась канонизации католической церковью.

Жорж Санд (1822-1899) – настоящее имя Аврора Дюдеван, известная французская писательница, автор многих романов. Экстравагантный образ жизни позволяет заинтересованным лицам видеть в ней прообраз современной феминистки.

Уже был Вольтер… анонимно изданная поэма Вольтера "Орлеанская девственница" (1755) была включена католической церковью в перечень запрещенных книг, что, однако, не отразилось на литературном успехе этого произведения.

Выглядят Пекснифами… – В данном случае Шоу апеллирует к читателю, знакомому с романом Диккенса "Приключения Мартина Чезлвита".

Анатоль Франс (1844-1924) – настоящее имя Жак Анатоль Франсуа Тибо, французский романист, критик. В 1921 г. получил Нобелевскую премию по литературе "за блестящие литературные достижения, отмеченные изысканностью стиля, глубоко выстраданным гуманизмом и истинно галльским темпераментом".

Начиная от Карла Победоносного… – При французском короле Карле VII, прозванном "Победоносным", была завершена Столетняя война 1337-1453 гг.

Снять осаду с Орлеана. – Отряд французских войск под предводительством Жанны д'Арк освободил от англичан город Орлеан 8 мая 1429 года; отсюда ведет начало прозвание Жанны – Орлеанская дева.

В Реймском соборе Нотр-Дам происходили церемонии коронации французских королей.

Святой Афанасий (ок.295-373), Афанасий Александрийский, выдающийся богослов, с 328 г. – Епископ Александрии.

Кто же сломал мне меч? – Перед Реймским собором находится памятник Жанне д'Арк: в руке у Орлеанской девы – сломанный меч.

Памфилий. Кто был ваш отец?

Семпроний (удивленный). А?

Памфилий. Кто был ваш отец?

Семпроний. Мой отец?

Памфилий. Да. Кто он был?

Семпроний. Ритуалист.^{97}

Памфилий. Не о том речь. Меня не интересует его религия. Меня интересует его профессия. II его политические взгляды.

Семпроний. Он был ритуалист по профессии, ритуалист в политике, ритуалист в религии – неистовый, страстный, твердолобый ритуалист с головы до ног.

Памфилий. Иными словами, он принадлежал к духовенству?

Семпроний. Ничего подобного. Его специальностью была организация парадных зрелищ. Он устраивал карнавальные шествия, торжества по поводу избрания лорд-мэра, военные смотры, массовые процессии и тому подобное. Он был распорядителем двух последних коронаций. Благодаря этому я и получил место во дворце. Все члены королевского дома отлично его знали: он ведь находился за кулисами, вместе с ними.

Памфилий. Находился за кулисами и тем не менее верил в реальность королей!

Семпроний. Да вот, представьте. Верил от всей души.

Памфилий. Несмотря на то, что он сам изготовлял их?

Семпроний. Именно. Что ж, по-вашему, пекарь, который сам выпекает священные облатки, не может искренне верить в святое причастие?

Памфилий. Никогда не задумывался над этим.

Семпроний. Мой отец мог бы зарабатывать миллионы в театре или в кино, но он об этом и слышать не хотел, потому что на сцене и на экране изображается то, чего на самом деле никогда не было. Он еще мог согласиться на постановку крестин Елизаветы в «Генрихе VIII» Шекспира, поскольку они действительно происходили когда-то. И потом тут все-таки празднество в честь царственной особы. Но оформлять какой-нибудь романтический вымысел – это уж нет, ни за какие деньги.

Памфилий. А вы никогда не спрашивали, что он в глубине души обо всем этом думает? Хотя едва ли: отцу не задают вопросов личного свойства.

Семпроний. Дорогой Пам, мой отец вообще никогда не думал. Он даже не знал, что значит думать. Впрочем, это мало кто знает. Он умел смотреть – да, да, попросту смотреть обоими глазами; и у него было своеобразно ограниченное воображение. Понимаете, он не способен был вообразить то, чего никогда не видел; но уж то, что он видел, легко становилось в его воображении и божественным, и священным, и всеведущим, и всемогущим, и непреходящим, и наделенным всеми самыми невероятными качествами, – было бы только блеску побольше да погромче бы звучал орган или гремела медь полковых оркестров.

Памфилий. Вы хотите сказать, что он жил только впечатлениями, полученными извне?

Семпроний. Совершенно верно. Он никогда не узнал бы никаких чувств, если б в детстве ему не пришлось любить родителей, а в зрелых годах – жену и детей. Он никогда не приобрел бы никаких знаний, если бы его не обучили кое-чему в школе. Он не умел сам себя занять и должен был платить кучу денег разным людям, которые занимали его играми и развлечениями такого сорта, что я бы, кажется, сбежал в монастырь, только бы спастись от них. Все это, так сказать, входило в ритуал; он каждую зиму ездил на Ривьеру, точно так же как каждое воскресенье ходил в церковь.

Памфилий. А кстати, он жив еще? Я бы хотел с ним познакомиться.

Семпроний. Он умер в тысяча девятьсот шестьдесят втором году, от одиночества.

Памфилий. То есть, как это от одиночества?

Семпроний. Он не мог ни минуты оставаться один; это для него было смертельно. Ему требовалось, чтобы вокруг всегда были люди.

Памфилий. Вот как! Это очень приятная, очень трогательная черта! Значит, он все-таки был способен на непосредственные движения души.

Семпроний. Ни в малой степени. Он никогда не разговаривал со своими знакомыми. Он только играл с ними в карты. Обмениваться мыслями у них было не в обычае.

Памфилий. Чудаковатый, видно, был старик.

Семпроний. Не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Таких, как он, миллионы.

Памфилий. Но как все-таки случилось, что он умер от одиночества? Уж не угодил ли он в тюрьму?

Семпроний. Нет. Его яхта наткнулась на риф и затонула где-то к северу от Шотландии; ему удалось выплыть, и его прибило к необитаемому острову. Все его спутники погибли, и прошло целых три недели, прежде чем его подобрали. За это время бедняга успел впасть в тихое помешательство, от которого так и не оправился, – просто из-за того, что ему не с кем было сыграть в карты, некуда было пойти к обедне.