Сама ты, Хумай, как-то сказала -

По делам человеку воздается...

И я так думаю - между нами

Нет злого умысла, кровавой свадьбы.

К тебе свое слово я обращаю -

Дружбе сердце мое открыто,

И буду предан я ей неизменно.

Как только я во дворец явился,

Как только тебя увидел,

Сразу сердце мое ты пленила,

Но на меня и не взглянула,

Может быть, ты испугалась

И за зло испытать решила -

Уважения не оказала

И закрыла меня в темнице?!

Может быть, после беседы нашей

Или с приходом брата Урала

Сердце твое опять смягчилось -

Ты во дворец меня пригласила,

И вижу я, что во всем мире

Ты всех добрее и красивей.

Дашь ли ты мне свою руку?

Пойдешь ли за меня с любовью? -

Так я думал, душой встрепенувшись.

Захочешь - останусь рядом с тобой,

Полюбишь - сделаю женой,

А если откажешь - тогда придется

Мне выбирать другую дорогу

И совершить то, что задумал.

Егет, я к тебе давно присмотрелась,

Узнала и думы твои и дело.

Я - старшая дочь падишаха Самрау,

Теперь ты, егет, меня послушай.

Пусть мысли твои делами станут

И никого никогда не обманут.

При всем народе, на большом майдане

Соберу я егетов на состязанье.

И там ты силу свою покажешь.

Есть у меня конь Акбузат,

Его мне мать подарила,

Он на майдан к народу прискачет.

И если ты за узду схватишь,

И ловким прыжком на коня сядешь,

И снимешь с седла меч булатный, -

Значит - ты батыр настоящий,

Тогда подарю тебе Акбузата,

И буду отца просить о свадьбе,

И одной тропою пойду с тобою,

И стану тебе любимой женою.

Так, говорят, Хумай решила,

И Шульген с ней согласился.

Устроила Хумай майдан, говорят,

Акбузата позвала, говорят.

Сразу гром загремел-загрохотал,

Буря поднялась на всей земле,

Белесый, как светлое небо,

Усеянный звездными крапинками,

Акбузат-тулпар разгоряченный

С неба слетел, говорят,

Словно звезда летящая,

К красавице Хумай подскакал

И голову перед ней склонил, говорят.

Потрепав по шее коня Акбузата,

Хумай слово свое сказала:

"Ты прискакал ко мне без батыра,

Ни одного не счел себе равным.

Взгляни - здесь собрались егеты,

Они ждут тебя, надеясь,

Что ты изберешь, который по силе,

По красоте тебе не уступит.

Тогда тебе он товарищем станет,

А для меня возлюбленным станет".

Красивый егет мне не подходит,

Вряд ли в седле моем усидит он.

Когда тучи с громом в небо приходят,

Когда над землею буря бушует, -

Птицы в небе еще летают,

И даже перекати-поле

В овраге укрытье себе находит.

Но я поскачу, и буря такая поднимется сразу,

Что даже скалам не удержаться,

Даже воды в реках взбурлятся,

И рыба плыть по волнам не сможет.

Ударю копытом - и Каф-тау -

В одно мгновенье рассыплется прахом.

К золотой луке седла дорогого

С алмазным лезвием меч привязан -

Долгие годы его закаляло

На своем пламени солнце.

Огонь, способный всю землю обуглить,

Его не сможет даже расплавить,

Ничто на свете его не затупит.

Кто не поднимет и в небо не кинет

Тяжесть в семьдесят батманов,

Тот не достоин батыром зваться.

Тот, кто мечом взмахнуть не сможет, -

Мне в наездники не годится.

Слабосильный мне не товарищ.

Только тот меня получит,

Которому равных нет - ни по силе,

Ни по ловкости, ни по сноровке...

Так Акбузат сказал, и люди,

Чтобы узнать - кто всех сильнее,

Весом в семьдесят батманов

Разыскали огромный камень.

Подошли к нему и руками

Хотели все вместе сдвинуть с места.

Толкали месяц, год толкали -

Но так и не сдвинули этот камень.

Хумай посмотрела на Шульгена

"А ну подними!" - ему сказала.

Бросился Шульген к тяжелому камню

И от земли отрывать начал.

Так он напрягся, что по колено ушел в землю...

Месяц с камнем Шульген возился,

Год, говорят, поднимал камень,

Но сдвинуть не смог...

Изнемогая,

Отошел в сторону, совсем уставший.

Хумай взглянула тогда на Урала,

Поднять ему камень приказала.

Урал рассердился, - камень тяжелый

Покрыл позором его брата, -

И так кулаком по нему ударил,

Что камень по земле покатился.

Урал подхватил его ловко и кинул

Высоко в небо со всего размаха.

Стрелою, свистя, улетел камень -

И вскоре из глаз скрылся...

А люди стояли

И головы в небо задирали.

Утро прошло, и настал полдень,

Полдень прошел, и настал вечер, -

А камня в небе еще не видно...

Пронзительный свист над землею раздался -

Это камень назад возвращался.

Люди, попадав, прикрылись руками.

А Урал ловко схватил камень,

Поймал, говорят, на лету камень,

Спросил - где живет падишах Азрака

И в ту сторону камень бросил.

И тут Акбузат подошел к Уралу,

Склонил перед ним голову низко,

Сказал: "Теперь мною

Ты один владеть будешь..."

А Самрау руку подал,

Сказал Уралу: "Будь моим зятем..."

Всю страну на пир созвали,

Несколько дней свадьба длилась,

И все люди Уралу сказали:

"Будь отныне страны батыром!"

Шульген, увидев, как славят Урала,

Все больше и больше хмурил брови.

Хумай и Урал, его жалея,

Решили отдать Айхылу ему в жены

И посоветовались с Самрау.

Падишах согласился с ними,

Решил вернуть Айхылу и снова

Большой туй устроить,

Сказал: "Проведем свадьбу,

Сердце Шульгена подобреет,

И все кончится тихо и мирно..."

...Шла еще свадьба Хумай и Урала,

И вдруг, говорят, земля задрожала,

Народ, ничего не понимая,

Смотрел в небо, а там - пламя,

А что там горит - никто не знает,

Отчего земля затряслась - непонятно.

Разные думы думали люди,

Но так ничего и не узнали...

Наконец увидели:

С плачем, с воплем

Что-то черное, одетое в пламя,

Клубком катится прямо на землю.

Урал схватил клубок руками,

И весь народ от испуга замер -

Это клубком Айхылу катилась.

Когда она домой возвращалась,

Пламя ее, говорят, охватило.