Но спеши и других возбудить кудреглавых данаев.

        Битву скорее начнем; разорвали священные клятвы

270 Трои сыны! И постигнут их первых беды и погибель;

        Первые, клятвы поправ, вероломно они оскорбили!»

        Так он вещал, — и Атрид удалился, радостный сердцем;

        Он устремился к Аяксам, идя сквозь толпу ратоборных:

        Оба готовились в бой, окруженные тучею пеших.

275 Словно как с холма высокого тучу великую пастырь

        Видит, над морем идущую, ветром гонимую бурным:

        Издали взору его как смола представлялся черной,

        Мчится над морем она, предводящая страшную бурю;

        С ужасом пастырь глядит и стада свои гонит в пещеру, —

280 Вслед таковы за Аяксами юношей, пламенных в битвах,

        К брани кровавой с врагом устремлялись фаланги густые,

        Черные, грозно кругом и щиты воздымая и копья.

        Видя и сих, наполняется радостью царь Агамемнон

        И, к вождям обратяся, крылатую речь устремляет:

285 «Храбрые мужи, Аяксы, вожди меднолатных данаев!

        Вам я народ возбуждать не даю повелений ненужных:

        Сильно вы сами его поощряете к пламенным битвам.

        Если б, о Зевс Олимпийский, Афина и Феб луконосец!

        Если б у каждого в персях подобное мужество было,

290 Скоро пред нами поникнул бы град крепкостенный Приама,

        Наших героев руками плененный и в прах обращенный!»

        Так произнесши, оставил он их и к другим устремился.

        Встретился Нестор ему, сладкогласный вития пилосский:

        Строил свои он дружины и дух распалял их на битву.

295 Окрест его Пелагон возвышался, Аластор и Хромий,

        Гемон, воинственный царь, и Биант, предводитель народов.

        Конных мужей впереди с колесницами Нестор построил;

        Пеших бойцов позади их поставил, и многих и храбрых,

        Стену в сражениях бурных; но робких собрал в середину,

300 С мыслью, чтоб каждый, когда не по воле, по нужде сражался.

        Конникам первым давал наставленья, приказывал им он

        Коней рядами держать и нестройной толпой не толпиться.

        «Нет, — чтоб никто, на искусство езды и на силу надежный,

        Прежде других не пылал впереди с сопостатами биться

305 Или назад обращаться: себя вы ослабите сами.

        Кто ж в колеснице своей на другую придет колесницу,

        Пику вперед уставь: наилучший для конников способ.

        Так поступая, и древние стены, и грады громили,

        Разум и дух таковой сохраняя в доблестных персях».

310 Так им советовал старец, давно испытанный в бранях.

        Царь Агамемнон, узрев и его, веселится душою

        И, обратяся к нему, устремляет крылатые речи:

        «Если бы, старец, доныне еще, как душа твоя в персях,

        Ноги служили тебе и осталися в свежести силы?

315 Но угнетает тебя неизбежная старость; пускай бы

        Мужи другие старели, а ты бы блистал между юных!»

        И Атриду ответствовал Нестор, конник геренский:

        «Так, благородный Атрид, несказанно желал бы и сам я

        Быть таковым, как я был, поразивший Эревфалиона.

320 Но совокупно всего не дают божества человекам:

        Молод я был, а теперь и меня постигнула старость.

        Но и таков я пойду между конными; буду бодрить их

        Словом моим и советом: вот честь, остающаясь старцам.

        Копья пускай устремляют ахеяне младшие, мужи,

325 Родшиесь после меня и надежные больше на силу».

        Так произнес, — и Атрид удаляется, радостный сердцем;

        Он Менесфея, отличного конника, близко находит

        Праздно стоящим, и окрест — афинян, искусных в сраженьях,

        Там же, близ Менесфея, стоял Одиссей многоумный;

330 Окрест его кефалленов ряды, не бессильных во брани,

        Праздно стояли, еще не слыхавшие бранной тревоги:

        Ибо едва устремленные к бою сходились фаланги

        Конников быстрых троян и ахеян, и стоя дружины

        Ждали, когда, наступивши, ахейская башня [59]другая

335 Прежде ударит в троян и кровавую битву завяжет.

        Так их нашед, возроптал повелитель мужей Агамемнон

        И к вождям возгласил, устремляя крылатые речи:

        «Сын скиптроносца Петея, питомца Крониона Зевса!

        Также и ты, одаренный коварствами, хитростей полный,

340 Что, укрываяся здесь, вы стоите, других ожидая?

        Вам из ахейских вождей обоим надлежало бы первым

        Быть впереди и пылающей брани в лицо устремляться.

        Первые вы от меня и о пиршествах слышите наших,

        Если старейшинам пиршество мы учреждаем, ахейцы.

345 Там приятно для вас насыщаться зажаренным мясом,

        Кубками вина сладкие пить до желания сердца;

        Здесь же приятно вам видеть, хотя бы и десять ахейских

        Вас упредили фаланг и пред вами сражалися медью».

        Гневно воззрев на него, отвечал Одиссей знаменитый:

350 «Речи какие, Атрид, из уст у тебя излетают?

        Мы, говоришь ты, от битв уклоняемся? Если, ахейцы,

        Мы на троян быстроконных воздвигнем свирепство Арея,

        Узришь ты, если захочешь и если участие примешь,

        Узришь отца Телемахова в битве с рядами передних

355 Конников храбрых троян; а слова произнес ты пустые!»

        Гневным узрев Одиссея, осклабился царь Агамемнон,

        И, к нему обращайся, начал он новое слово:

        «Сын благородный Лаэрта, герой Одиссей многоумный!

        Я ни упреков отнюдь, ни приказов тебе не вещаю.

360 Слишком я знаю, что сердце твое благородное полно

        Добрых намерений; ты одинаково мыслишь со мною.

        Шествуй, о друг! а когда что суровое сказано ныне,

        После исправим; но пусть то бессмертные всё уничтожат!»

        Так произнесши, оставил вождей и к другим устремился.

365 Там он Тидида нашел, Диомеда героя, стоящим

        Подле коней и своей составной колесницы блестящей;

        С ним стоял и Сфенел, благородная ветвь Капанея.

        Гневно и их порицал повелитель мужей Агамемнон;

        Он к Диомеду воззвал, устремляя крылатые речи:

370 «Мужа бесстрашного сын, укротителя коней Тидея,

        Что ты трепещешь? и что озираешь пути боевые?

        Так трепетать не в обычае было Тидея героя;

        Он впереди, пред дружиною, первый сражался с врагами.

        Так говорили — дела его зревшие; я с браноносцем

375 В подвигах не был, не видел; но всех, говорят, превышал

        Некогда он, не с войной, но как странник, в микенские стены

        Мирный вошел, с Полиником божественным рать собирая.

        Брань подымали они на священные фивские стены

        И просили микенян дать им союзников славных.

380 Те соглашалися дать и решились исполнить прошенье;

        Но Зевес отвратил их явлением знамений грозных.

        Оба вождя отошли и путем обратным достигли

        Брега Асопа густокамышного, тучного злаком.

        Снова оттуда послом аргивяне послали Тидея

385 В Фивы, куда и пришел он и вместе обрел там кадмеян

        Многих, пирующих в царском дому Этеокловой силы.

        Там, невзирая, что странник, Тидей, конеборец могучий,

        В страх не пришел, находяся один среди многих кадмеян:

        К подвигам их вызывал и на каждом легко сопротивных

390 Всех победил: таково поборала Тидею Афина.