Когда они удалились, Диармайд и Грайне взобрались на верхушку дерева жизни Дуврос и легли на мягкое ложе великана Скарвана Лохланнаха.

А плоды, что зрели на верхушке дерева жизни Дуврос, были еще слаще, еще хмельнее и чудодейственнее, чем те, что росли у его корней.

Потомки Морне шли, не останавливаясь по лесным и горным тропам, пока не достигли жилища Финна, сына Кумала, и ирландских фенниев, и там Финн предложил им рассказать ему все, что было с ними, от начала до самого конца.

— Мы убили злого и лютого великана Скарвана Лохланнаха, — отвечали они, — и принесли тебе, о Финн, заговоренные плоды дерева жизни Дуврос как выкуи за смерть твоего отца. И теперь, — продолжали они, — мы надеемся жить с тобой в мире, о Финн, и думаем получить от тебя те места, которые по праву нашего рождения принадлежат нам среди ирландских фенниев.

И, сказав это, потомки Морне положили заветные плоды перед Финном.

Финн, сын Кумала, узнал эти плоды, ибо знал, какой вид они имеют.

Он взял один из принесенных плодов, положил его себе на ладонь и поднес к своему носу.

Затем он обратился к потомкам Морне.

— Клянусь моей рукой, о потомки Морне, — сказал Финн, сын Кумала, — что не вы, а Диармайд, сын О'Дуйвне, сорвал эти плоды с дерева жизни Дуврос, ибо я чую запах сына О'Дуйвне в них. И сердце мое убеждается в том, что это не вы, а он убил страшного великана Скарвана Лохланнаха. А потому я пойду и проверю, не поселился ли Диармайд на дереве жизни Дуврос. Но вам нет проку от того, что вы принесли мне эти плоды. И вы не получите мест ваших отцов среди ирландских фенниев до тех пор, пока сами не добудете и не принесете мне достойный выкуи за смерть моего отца.

После этого приказал Финн, сын Кумала, семи отрядам зеленых фешшев собраться в одном месте и двинуться кратчайшим путем к Дувросу Уй-Фиахрах.

Там они вскоре обнаружили следы Диармайда и пошли по ним.

Следы привели их к дереву жизни Дуврос, и они беспрепятственно переступили запретный круг, увидели заветные плоды и обнаружили, что никто их не стережет.

В тот день стояла невыносимая жара, и она истомила всех ирландских фенниев, и их вождей, и предводителей, и самого Финна, сына Кумала.

И Финн, сын Кумала, обратившись к ирландским фенниям, сказал, что он хочет остаться под сенью дерева жизни Дуврос и пробыть там, пока не спадет жара.

— Я знаю, — сказал Финн, — что Диармайд скрывается на верхушке дерева жизни Дуврос.

— Это лютая ревность говорит в тебе, о Финн, нашептывая, что Диармайд скрывается на верхушке дерева жизни Дуврос. — возразил ему Ойсин, — ибо как может он оставаться здесь, зная, что ты преследуешь его, чтобы убить.

В то время как Финн и Ойсин разговаривали, таким образом, между собой и все вожди ирландских фенниев окружали их. Финн приказал принести ему шахматную доску и сказал, обращаясь к Ойсину:

— Я сыграю с тобой, Ойсин, на этой доске.

По одну сторону доски сел Финн, сын Кумала, а по другую — Ойсин с Осгаром, и Дубтахом, сыном Лугайда, и Диорруйнгом, сыном Довара О'Байсгне.

Хотя Ойсин играл в этот раз хитро и умело, Финн вел игру против Ойсина столь же искусно.

И когда была очередь Ойсина делать ход, Финн сказал ему:

— У тебя есть один ход, Ойсин, которым ты можешь выиграть эту игру. И я разрешаю всем, кто окружает тебя, показать тебе его.

— Я жалею, — сказал Диармайд, наблюдая игру с верхушки дерева жизни Дуврос, — что ты находишься в таком затруднении, Ойсин, а меня нет рядом с тобой, чтобы показать тебе этот ход.

— Но тебе, Диармайд, гораздо хуже сейчас, чем Ойсину, — сказала Грайне, — ибо ты находишься на верхушке дерева жизни Дуврос, на ложе великана, окруженный семью отрядами воинов. И это хуже, чем сделать плохой ход.

Но Диармайд сорвал один из плодов и бросил его в ту фигуру, которой нужно было пойти.

Ойсин пошел этой фигурой и выиграл партию у Финна.

Затем они начали вторую партию, и когда игра опять пришла в такое же положение и Диармайд увидел, что его друг Ойсин находится в затруднении и может проиграть, он снова сорвал плод с дерева жизни и бросил его в ту фигуру, которой нужно было пойти.

И Ойсин опять выиграл партию.

Финн в третий раз начал игру против Ойсина. И Диармайд сорвал третий плод и вновь, когда игра пришла в такое же трудное положение, помог своему другу Ойсину, бросив плод в ту фигуру, которой нужно было пойти.

И Ойсин выиграл в третий раз.

И когда Финн, сын Кумала, был трижды разбит на шахматной доске, все ирландские феннии, вожди и военачальники испустили крик торжества и ликования.

Тогда Финн сказал громко, обращаясь к Ойсину:

— Я не удивляюсь тому, что ты выиграл эти партии, о Ойсин; хоть и Осгар старался помочь тебе, и Дубтах, сын Лугайда, искал для тебя лучший ход, и Диорруйнг не жалел своих сил ради твоей победы, все же ты выиграл эти партии оттого, что Диармайд, находящийся на верхушке дерева жизни Дуврос, помогал тебе, указывая, какую фигуру нужно двинуть, тем, что бросал в нее плоды.

— Это лютая ревность говорит в тебе, о Финн. Она заставляет тебя думать, что Диармайд, сын О'Дуйвне, может скрываться на верхушке дерева жизни Дуврос. Разве стал бы он поступать так, зная, что ты преследуешь его и хочешь отрубить ему голову?

Тогда Финн, сын Кумала, обратил свой взор в сторону дерева жизни Дуврос и громко крикнул:

— Кто из нас прав, о сын О'Дуйвне, я или Осгар? Ответь нам.

— Ты никогда не ошибаешься в своих суждениях, о Финн, — отвечал ему Диармайд с верхушки дерева жизни Дуврос, — я и Грайне действительно здесь, на ложе великана Скарвана Лохланнаха.

И с этими словами Диармайд обнял дочь великого Кормака Грайне и трижды поцеловал ее на глазах у Финна, сына Кумала, и всех ирландских фенниев, их вождей и предводителей.

— Это еще худшее оскорбление для меня, — сказал Финн, сын Кумала, — ибо в ту злосчастную ночь, когда в долине Темры ты увел от меня Грайне, дочь Кормака, со мной были другие воины, вожди и военачальники, а сейчас мой позор видят семь отрядов ирландских фенниев и все мужи зеленой Ирландии, которых не было тогда в долине Темры. И потому ты заплатишь своей головой за эти поцелуи, о Диармайд!

Сказав эти зловещие слова, Финн, сын Кумала, поднялся во весь свой огромный рост, готовый немедленно убить Диармайда О'Дуйвне.

После этого Финн, сын Кумала, приказал четырем сотням вошюв-наемников, которые получали от него плату, корм и оружие, взявшись за руки, окружить дерево жизни Дуврос огромным кольцом, разомкнуть которое не смог бы ни один человек на свете.

Затем Финн, сын Кумала, проверил, крепко ли держат наемники друг друга за руки, и, обращаясь к ним, сказал, что каждый из них лишится головы и распрощается с жизнью, если они дадут Диармайду О'Дуйвне выйти из этого круга.

Потом Финн, сын Кумала, обратился к фенниям и сказал:

— Найдется ли среди вас, о ирландские феннии, такой отважный воин, который поднимется на верхушку дерева жизни Дуврос и сразится с Диармайдом О'Дуйвне? Тот, кто принесет мне голову Диармайда, получит его завороженное оружие. И этому бесстрашному воину я сразу же отдам место отца и деда Диармайда среди ирландских фенниев.

Тогда выступил вперед Гарв из Слиав-Куа и, обращаясь к Финну, сыну Кумала, сказал:

— Отец Диармайда О'Дуйвне, Дони О'Доннхуада убил моего отца. И, чтобы отомстить за его смерть, я поднимусь на верхушку дерева жизни Дуврос, сражусь с Диармайдом и принесу тебе его голову, о Финн.

Но приемный отец и воспитатель Диармайда, добрый волшебник Ангус из Бруга, сидя в своей крепости, почувствовал, что с Диармайдом случилась какая-то беда, и немедленно устремился к нему на помощь.

Ангус из Бруга приблизился к дереву жизни Дуврос и укрылся в его густых ветвях, не замеченный и не узнанный ни Финном, сыном Кумала, ни ирландскими фенниями, ни наемниками,

И в то самое мгновение, когда Гарв из Слиав-Куа добрался до верхушки дерева жизни Дуврос, Диармайд О'Дуйвне, вытянувшись во весь свой могучий рост на ложе великана Скарвана Лохланнаха, шагнул навстречу Гарву из Слиав-Kуа и дал ему такого пинка ногой, что злосчастный воин, чуть вскрикнув, свалился с дерева жизни Дуврос на землю и упал как раз туда, где стояли сомкнутым кругом наемники Финна, сына Кумала.